Сборник "Истринский цикл" Книга1-4 - Евгений Щепетнов

Последние крысаны, сделав правильный вывод, рванулись в разные стороны, рассчитывая, что хоть кто-то останется жив — но и тут им не удалось уйти — при скорости Влада, равной скорости реактивного истребителя, он успел добить и их. Скоро в небе не осталось никого, кроме него и ворон, собирающихся на свой праздничный ужин — попировать на трупах, поклевать глаза и лица погибших бойцов — что может быть вкуснее для птичьего рода, чем свежий труп на поле боя?

Влад завис в воздухе и осмотрелся — он отлетел от Клиники километров на десять, преследуя летающих чудовищ — взяв направление, полетел обратно, наращивая скорость. Предстояло закончить дела в Клинике и узнать, наконец, что сталось с его друзьями.

Разогнавшись так, что внизу полосой замелькали деревья, Влад через минуты две уже был возле Клиники, приземлившись возле её ворот. Или вернее — возле того, что когда-то было её воротами.

Проход был буквально завален трупами, видно было, что защитники Клиники держались до последнего. За воротами, на площадке, оставшиеся в живых защитники крепости рядами выкладывали трупы своих убитых товарищей.

Погибло процентов шестьдесят обитателей крепости, и большинство из них были из числа обслуживающего персонала. Охранников среди трупов тоже хватало — задавленные массой штурмующих, при всём желании они не могли применить свою сверхскорость и силу, и регенерация тоже не помогала — если тебе отрывают голову, какая тут регенерация… Раненые были уже вылечены и так же, как и все, разбирали завалы, вытаскивали трупы, опознавали и складывали их вдоль стены.

Марьяна, устало облокотившись на стену, стояла и смотрела на происходящее, вяло отреагировав на приход Влада:

— Ты всё-таки пришёл и спас нас…жаль, что не раньше.

— Я не мог раньше — мы были на манёврах с драконами. Как только получили письмо — сразу пошли в портал. Кстати, а где Амалия? Она принесла письмо и ушла со мной и Бориславом в портал. Ты её не видела?

— Видела, когда она билась с той стороны, потом не видела.

— С тобой всё в порядке, Марьян?

— Нет. Со мной не всё в порядке — безжизненным голосом сказала магиня — я не послушала тебя, и вот результат — десятки трупов наших людей, и два трупа драконов. Мне хочется умереть.

— Перестань сейчас же говорить такие вещи! Это война, и на ней гибнут! — рассердился маг — никто не застрахован от ошибок! Ты должна взять себя в руки и обеспечить отход из Клиники — соберите все нужные вещи, деньги — они тоже очень сгодятся. Соберите все пушки, что остались целы, ядра, всё уложите в кучу — будем перевозить в замок — займись делом, а не ной тут, как девчонка! Тебе больше ста лет, должна же соображать как взрослая баба, а не как ребёнок!

— Спасибо — благодарно кивнула Марьяна — ты встряхнул меня. И правда — чего это я разнюнилась? Надо дело делать, а оплакать умерших успеется!

— Хорошо. Вижу — ты взяла себя в руки. Займись всем, что я сказал, а мне предстоит утешать убитого горем дракона. Да и мне хочется плакать, если честно, он ведь мой друг…

Влад повернулся, и пошёл на поле перед клиникой, где лежали тела Радуги и Черноспина. Возле них уже толпились драконы, видимо что-то обсуждая по мысленной связи, и стоял Зеленушка, застывший, как монумент над телом своей подруги.

Влад осторожно подошёл сзади, постоял, и чувствуя, как у него щиплет в глазах, сказал:

— Зеленушка! Я тебе очень, очень соболезную. Ты мой друг, и Радуга была мне очень дорога. Прости меня, что я вовлёк вас в эту войну, это я виноват, что она погибла…

Дракон долго молчал, минуты три, не меньше, потом медленно сказал, цедя каждое слово:

— Да, ты мне друг. И ты не виноват. Она сама выбрала свою судьбу, как и все мы. И теперь я вижу, как мы были правы, когда связались с тобой — нельзя в нынешнем мире оставаться одним, род погибнет. Ты сегодня хорошо побил крысанов, мы все тебе благодарны за то, что ты дал нам возможность отомстить…и спасибо тебе за добрые слова о Радуге. Она всегда уважала тебя… А теперь иди к своим людям, мы будем прощаться с нашими товарищами. Когда простимся — я тебя позову.

Влад помолчал, потом повернулся через плечо и пошёл к своим солдатам, стоявшим возле Борислава.

Драконир Черноспина плакал навзрыд, лёжа на земле и бил кулаками по твёрдому, утоптанному множеством ног покрытию тракта, выкрикивая все матерные ругательства, что он знал.

Влад подошёл к молчащим солдатам, и спросил:

— Что с ним? — уже зная ответ.

— Черноспина оплакивает — ответил один из парней хриплым, срывающимся голосом — я бы тоже заплакал, да слёз нет. Моя Радуга…она так любила, когда я её почёсывал под передними лапами… — он, то ли закашлялся, то ли попытался заплакать, но слёз не было.

Влад приказал внезапно охрипшим голосом:

— Идите к вражеской батарее, собирайте трофеи, помогайте людям Клиники. Скоро ночь — нам надо устраивать лагерь. Завтра займёмся похоронами наших и уборкой территории — он показал на поле, засыпанное сотнями трупов викантийцев — не оставлять же всё это, потом зараза распространится. Займитесь делом и к драконам пока не лезьте — они оплакивают своих родичей. Как простятся — позовут. Дротики из них вынули? Там много пораненных. Я сейчас слетаю в замок, приведу ещё людей не помощь. Борислав, командуй ребятам!

Борислав стать раздавать приказы, а Влад зашагал к Клинике, находясь в совершенно отвратительном расположении духа:

«Как так получилось, что драконы погибли? Почему я не предусмотрел такое? Почему не провёл разведку, прежде чем очертя голову бросаться в бой?! Мне нет прощения. Эти два мёртвых дракона чисто моя вина, что бы что не говорил. И дротики — ведь чудо, что ещё драконы не погибли! Если бы я не умел летать — нам бы конец! Они бы нас просто изрешетили сверху, совершенно безнаказанно и улетели бы куда надо — как уже и было. Почему я не подумал о защите драконов? Ошибка на ошибке и ошибкой погоняет! А что делать? Броню на драконов? А почему и нет! И сразу решает проблемы ранений от тяжёлых копий! Им придётся пробить вначале броню, а потом естественную броню драконов — кожу. Итак — драконам броню, поножи, на голову что-то вроде шлема, хвостовую булаву — будет танк. Только на пушки не пускать в атаку…ведь и тут моя вина — я внёс в этот мир пушки. Ну хватит самобичеваться! Хуже бабы рассиропился, дело надо делать. А всё остальное потом!»

Маг ускорил шаг и в проёме обвалившейся стены увидел Амалию, живую и здоровую, только слегка испачканную кровью. Вернее сильно испачканную — она практически вся была покрыта брызгами крови, как будто вышла с бойни.