Надменный любовник - Энн Стюарт

Проливной дождь прекратился лишь поздно ночью. На улице стало холодно. Флер укуталась в шаль и, ступив на мокрую траву, глубоко вдохнула прохладный ночной воздух.

Деревенский воздух! Ее легкие наполнились свежестью, она подняла голову, чтобы разглядеть звезды. В Спиталфилдз дым от тысяч чадящих труб и нередких пожаров спускался на город темным занавесом, и к тому же из-за подпирающих друг друга домов неба почти не было видно. Она не могла выйти из дома после наступления темноты: ночное небо, казалось, сулило смерть и несчастье.

А здесь, в огороде за огромным каменным домом Блэйнов, Флер могла, глядя в небо, наслаждаться пением птиц — уже столько лет она не слышала этих звуков. Она шла между узкими рядами капусты и моркови, слышала писк цыплят в курятнике и чувствовала необыкновенное умиротворение.

Если бы Джессамин узнала, где гуляет ее сестричка, у нее, наверное, случился бы сердечный приступ. Флер надеялась вернуться до прихода сестры — нечего ей было беспокоиться по пустякам.

Девушка не хотела идти в парк, чтобы не встретить там случайно кого-нибудь из гостей, что непременно повлекло бы за собой расспросы. А это, конечно же, уменьшило бы ее шансы на удачное замужество, на которое так рассчитывала Джесс.

Тут, наедине с самой собой, она не могла не признаться себе, что не хотела бы стать женой ни одного из этих шумных мужчин, одетых в шелк и атлас, которые толклись в гостиной Салли. Все они были или глупыми, как Фредди Арбатнот, или самовлюбленными, как большинство гостей, или просто ужасными, как милорд Глэншил.

Она не понимала, почему он вселял в нее такой страх. Он был подчеркнуто любезен, одет как настоящий щеголь и издалека казался таким же безобидным и незаметным, как и остальные гости.

Но Флер, настоящий художник, всегда присматривалась к людям. И то, что она видела в кошачьих глазах графа Глэншила, пугало ее.

Ей стоило бы предупредить Джессамин, хотя сестричка вряд ли поблагодарит ее за это. Пожалуй, будет отрицать свой интерес к загадочному графу, прекрасно осознавая, что лжет.

Флер приподняла юбки, осторожно ступая между тесными рядами овощей. Месяц освещал огород тусклым дрожащим светом, из комнат для прислуги доносился приглушенный смех.

Флер, которая всегда любила оставаться одна, вдруг ощутила себя несчастной и одинокой. В шумной гостиной она чувствовала себя не на месте. Разумеется, она достаточно ловко скрывала это, так что даже Джессамин не заметила, что ей не по себе. Девушка с милой улыбкой принимала участие в непрерывных пустых беседах, которые велись за столом. Всю жизнь ей придется поддерживать эту праздную болтовню, и всю жизнь она будет чувствовать себя чужой среди этих людей.

В зале для прислуги ей тоже было бы неуютно. Войдя туда в надежде на теплый прием и хорошую компанию, она встретила бы их тревожные и неприветливые взгляды.

Но Флер знала, что среди этих людей находится Роберт Бреннан. Девушка в ее положении должна была понимать, что ее с ним разделяет пропасть, но ей было все равно. Она хотела видеть, как он улыбается, хотела его тепла, в то время как была обречена на холодную учтивость. Она хотела почувствовать его силу, его скромность, его…

— Не стоит гулять здесь в одиночку, дорогая. Флер обернулась и от удивления застыла на месте. На секунду она подумала, что наколдовала его появление своими мыслями. Он стоял рядом с ней, ветер растрепал его густые светлые волосы, которые падали на высокий лоб. Куртка на нем была застегнута на все пуговицы от холодного ветра. В темноте он. казался мрачным, но Флер не боялась.

— Это деревня, мистер Бреннан, — в подтверждение своих слов она глубоко вдохнула, — а не Лондон. Здесь не водятся злодеи.

— Ошибаетесь, мисс, — строго сказал он. — Зло есть везде: и в городе, и в деревне. Оно исходит от людей, а не от места.

Она посмотрела вокруг:

— Но эта прекрасная ночь просто не может таить в себе зло.

Бреннан обернулся в сторону дома, но было слишком темно» и она не увидела выражения его лица.

— Порой зло рождается там, где мы меньше всего ждем этого, мисс. Идите обратно в дом! Вам не следует находиться здесь, тем более наедине с такими типами, как я.

— Не хотите ли вы сказать, что вы злодей, мистер Бреннан? — задыхаясь, спросила Флер. Она не ожидала этого от себя. Она все время заигрывала с ним, а он был не из тех, кто шутя относился к кокетству, — Если да, то я не поверю.

— Нет, мисс, — медленно произнес он. — Я не злодей. Но я не сказал, что не причиню вам боль, если захочу. Если это будет нужно.

— Как вы можете причинить мне боль? — выпалила она. Флер ощутила разряд неистового, жаркого, страстного желания, который пронесся между их телами. Она не могла бы себе объяснить, что это такое, — никогда до этого девушка не испытывала такого всеобъемлющего чувства. А сейчас она просто сгорала оттого, что рядом с ней был этот мужчина. Она с грустью подумала о том, что это может оказаться лишь преходящим увлечением.

Он не ответил на ее вопрос.

— Идемте в дом, мисс. Моя обязанность — чтобы гости были в безопасности, а вы не даете мне за этим следить. Было бы очень любезно с вашей стороны вернуться к себе в комнату. Прямо сейчас.

Его обычно спокойный голос звучал напряженно. Флер внезапно стало стыдно. Она, еще совсем ребенок, воображает что-то, чего на самом деле нет. Да это же просто его работа, а она только усложняет ему жизнь.

— Конечно, — произнесла она, послушно направляясь к дому.

Неожиданно она споткнулась об огромный капустный кочан и, подвернув ногу, упала… Прямо к нему в объятия. Он двигался с быстротой, которую трудно было себе представить. Она уже выпрямила руки, чтобы не так сильно удариться и вместо этого упала в его объятия. Он поймал ее, и она уткнулась в ткань его куртки.

Его руки, такие сильные и надежные, крепко держали ее. Его тело под одеждой было твердым, как скала. Холодными руками она почувствовала его тепло, даже жар. На какое-то мгновение они застыли так: он держал ее на руках, ее грудь касалась пуговиц на его куртке, ее губы были так близко к его губам. Флер смотрела на него, задыхаясь в ожидании. Она сама не знала, чего ждала.

Ни один мужчина до сих пор не держал ее на руках. Она никогда не хотела, чтобы ее держали на руках. Теперь она так хотела этого! Хотела, чтобы его настойчивые губы коснулись ее губ, чтобы он поцеловал ее, целовал до самозабвения, до безумия. Через минуту Флер уже стояла на ногах, продолжая крепко прижиматься к нему.

— Милая! — в отчаянии прошептал он, не разнимая рук. — Ты погубишь меня.

Его слова еще не успели стихнуть, как его губы коснулись ее губ, и в глазах у нее потемнело.