Джихад одинокого туриста - Алексей Туренко

Пауза в стрельбе, короткий взгляд в соседнее окно. Пикап с ребятами одолел полмоста, приближаясь к бетонным шашкам. Два белых флага – над кабиной и из окна струились на ветру.

Стрелять больше не тянуло. Пришлось.

Новой жертвой стал угловой дом. Сперва досталось крыльцу, потом ствол пошел зигзагами, полосуя фасад. Бодро полетела штукатурка. Краем глаза я увидел свежую дырку в стене спальни. Вторая родилась прямо на глазах, брызнув серым цементным фонтаном. Еще одна. Воздух сгустился, наполняясь пылью. Не прекращая стрелять, я сполз ниже. Пулемет, почуяв – узда ослабла, заплясал на столе, норовя слететь на пол. Пора кончать гулянку. Отпустив сбесившееся оружие, я на четвереньках поскакал к открытой двери. Сзади щелкало, трескало, пылило.

Влетев на лестницу в той же позе, я кубарем скатился вниз, со всей дури разложившись на нижней площадке. В ушах звенело, в заду свербело. Споткнувшись об автомат, я обматерил все оружие мира и, подхватив, пригибаясь, кинулся к воротам. Над головой жужжали увесистые шмели.

Выбежав в проулок, я на секунду застыл, соображая – влево? Вправо? Начавшийся разнокалиберный треск со стороны реки решил за меня – я кинулся в сторону центра. Пальба набирала обороты. Со всех сторон, отражаясь от домов, несся треск и гулкие хлопки. В довершение заваренной мной каши с небес неприятно свистнуло. Оглушительный грохот. Воздух мягко толкнул в спину, и мир на пару секунд стал беззвучным. Я обернулся – над оградой покинутого двора клубилось серо-косматое. Спина согнулась, ноги ускорились. Новый визг. Я сжался, продолжая бежать, – до «Пизанской полубашни» оставалось метров двадцать. Огненная вспышка снесла забор, погрузив улицу в вонючий, серый туман. Пять из них я пролетел, еще пять прокатился кубарем.

Очумев от полета и приземления, опираясь на руки, я приподнялся. Склонившийся дом возвышался передо мной, как мамонт в тумане. Подвывая и кашляя, грязной, взъерошенной обезьяной я вкатился в первый этаж. Огненные вспышки с грохотом прошлись по улице. Обезумевшая обезьяна сиганула в подвал, забившись в самый дальний и темный угол. Сверху что-то грохнуло и упало, превратив сумерки в потемки. Нащупав столешницу, я поспешно забрался под нее и затих, вздрагивая при каждом содрогании стен…

Четверг. День, 13.20.

Открыв глаза, я увидел темноту. Где я?

Глотнув и почувствовав, как суха глотка, потер лицо. На пальцах осталась пыль. Я чихнул и приподнялся. Голова стукнулась о твердое. Что это?

Память подсказала – стол. Ага, точно. Я в подвале!

Отлегло. Потянувшись и зевнув, я вытащил зажигалку и крутанул колесико. Желтый огонек резанул глаза. Щурясь, я оттянул рукав и глянул на часы. Начало второго. Пора вставать.

Выбравшись из-под стола, я потер онемевшее бедро. Спать на голом полу… Предпочту не повторять.

Подсвечивая зажигалкой, как подслеповатый крот, я, прихрамывая, прошелся по убежищу. Подвал был не мал и не велик. Вдоль стен стояли шкафы и стеллажи. Поодаль виднелась дверь в каморку, смахивающая на сортир. В дальнем углу из потемок выступала лестница, заваленная обломками и кусками арматуры. Баррикада что надо – на глаз оценил я завал.

Сунув нос в коробки на стеллажах, я обнаружил внутри залежи пузырьков, флаконов и таблеток. Кажется, меня занесло в аптечную подсобку.

О?! Витамины? Покрутив пузырек с яркой наклейкой, я отвернул пробку и высыпал в ладонь пригоршню оранжевых шариков. Закинул в рот. Витамин с треском раскололся на зубах, продрав до печенок. Кислятина!

Скривившись, но взбодрившись, я захрустел шариками – жизнь налаживалась. За единственной дверью и в самом деле обнаружился сортир с раковиной и унитазом. Кран? Вода? Хренушки.

Испытующе поглядев под потолок, куда вознесли унитазный бачок, матерясь, я полез вверх. Вода там была. Дизентерия не волновала, брезгливость потерялась в дороге. Только пить и умываться под потолком было неудобно. Пораскинув мозгами, я вернулся к стеллажам и покопался в коробках, вернувшись с пустой пол-литровой банкой. Одна утолила жажду, две последующих – умыли. Использовав унитаз по назначению, я прикрыл дверь и извлек мобильник. Традиционное нокиевское «Трам-пам-пам», рукопожатие. Пять секунд аппарат думал и искал сеть. Что-то нашлось – в кэш свалилось сразу три эсэмэски. И кто мне пишет?

Первым было многословное приветствие при входе в сеть. На хрен.

Второе, от Саши, было заметно лапидарнее: «Добрались». От души отлегло. Порадовавшись за парней, я открыл третье – неизвестный доброжелатель пополнил мой телефонный счет сотней баксов. Любопытно.

Я набрал номер Саши – «Вне зоны доступа».

Иван? Аналогично.

Ладно.

Оставив телефон включенным, я дошел до лестницы и полюбовался на пролет, заваленный обломками, – чтобы выбраться, придется потрудиться.

Оттягивая начало трудового подвига, я бесцельно прошелся по подвалу, время от времени подсвечивая зажигалкой. Грузовой люк обнаружился случайно – пара железных створок, окрашенных в цвет стен, находилась прямо за столом. Потянув засов, я потревожил правую створку и тотчас зажмурился, прослезившись, – клинок света вонзился в пыльный воздух. Я на ощупь прикрыл дверцу, присев у приоткрытой двери. Пару минут я молча наслаждался – после спертого подвального уличный воздух воспринимался немыслимым ароматом.

Кайф проходил медленно, но неотвратимо – проснувшийся мозг начал «загрузку». Для начала всплыло предостережение Терминатора о милых сюрпризах за закрытыми дверьми. Стоит повременить с распахиванием дверей и покиданием темниц.

Кстати о покидании – а где автомат? Я растерянно оглядел подвал.

Твою ж мать! Похоже, сгинул. На улице или первом этаже.

Я потерзал мозг, но испуганный орган наотрез отказался воспроизвести тот кусок жизни.

Ладно.

Привычным жестом достав сигареты, я отошел к столу и, прикурив, принялся выкладывать на столешницу свои богатства. Початая пачка, восемь рожков, телефон, гранаты, карта, пистолет, бинокль, деньги и документы.

Покуривая, я посматривал на разложенное барахло и неспешно размышлял. Воевать толпой явно сподручней. Вояки гуртуются недаром. А оставшись в одиночестве, лучше «косить» под гражданского. Но коли так – на хрена мне магазины? Тем более – в отсутствие ствола?

Докурив и додумав, я стащил с себя разгрузку и подвинул ее к автоматным магазинам. Это остается.

Мелочовка и документы ушли по карманам. Пистолет занял место под полой джинсовки, на бедре. С гранатами я затруднился. Бросить – жалко, таскать – неудобно. Колеблясь, я подергал законтренные колечки. И решившись, сунул одну в куртку, оставив вторую на столе.

Телефон пыхнул светом, готовясь заверещать. Я поспешно схватил трубку, зажав динамик ладонью, и взглянул на высветившийся номер. Саша!

– Привет!

– Дима? – Далекий голос был радостным и одновременно усталым.

– Он самый. Как вы?

– Добрались. Как сам?

– Цел. Как бух?

– Перевязали, лежит с капельницей… – Сашка помолчал. – Слышь – к речке не суйся!

– Почему?

– С вояками общались. Всего не говорят, но как понял – мины, снайперы. И до хрена. Короче – категорически не советуют.

– Ага… – я помолчал. – А куда?

– Говорят, что центр – ихний.

– Весь?

– Кусок, где небоскребы.

– Ясно. Бабло на телефон вы кинули?

– Мы.

Телефон пикнул, предупреждая – батарея кончается.

– Мобильник садится! – выругался я.

– Как выберешься – звони! И спасибо за все!

Нажав отбой, я подержал кнопку подольше, отключая аппарат. Дождавшись потухшего экрана, я бережно убрал связь в карман.

Парни выбрались. Куда идти – понятно. Теперь бы дойти.

Четверг. День, 13.50.

Улица встретила оглушающей жарой. От развалин несло, как из доменных печей. Я оглядел горизонт. И где тут небоскребы?

Потоптавшись у рухнувшей «Пизанской полубашни» и плюнув, я перешел улицу и, зыркая по сторонам, пошел вдоль разрушенных домов, стараясь держаться примерного направления на центр. И по возможности – не отсвечивать.

Линию поведения я выбрал самую простейшую – испуганный прохожий, которому приспичило пройтись. Не люблю врать без нужды.

По первым впечатлениям прокаленный город вымер – слепяще-светлые развалины, ярко-голубое небо и абсолютная тишина. Я глянул вверх – солнце висело в зените, выжимая пот и пригибая к земле. Ряд разбитых домов прервался прогалом – начался поперечный переулок. Углядев деревья, я свернул к ним – хоть какая-то тень. Остановившись под ближайшим, я вытер пот и попытался отлепить от тела влажную майку. Жесть! Некстати вспомнился покинутый, прохладный подвал. Воистину – не ценим, что имеем.

Вообще говоря, жара скорее располагала к сожалениям, чем – к размышлениям. Немногие мысли ползли неспешными, ленивыми тараканами. Первый таракан – как вести себя при неожиданной встрече? Готовых рецептов не имелось. Только слабая надежда – одинокий прохожий тут на хрен никому не нужен. Если все же нужен – есть пистолет. Если нужен многим – есть ноги. Хотя бегать по жаре сейчас было откровенно в лом. Будем надеяться на лучшее – я встречу красивую смуглянку с ведром мороженого на голове. Подбадривая себя бредовыми надеждами, я добрел до следующего деревца и остановился осмотреться. Развалины заканчивались, постепенно меняясь нетронутой застройкой. Те же частные домики и заборы. В этом имелся минус – в переулке, похожем на трубу, канава-арык и чахлые кусты были единственными укрытиями. Ни подворотен, ни дворов. Точнее, дворы имелись – частные и запертые. В торце улицы мелькнула машина. Лень и расслабленность мигом ушли – я живо присел за куст. Машина уехала, но улица обрела тревожную пустоту. Даже цикады стрекотали весьма подозрительно.