Симфония по творениям святителя Игнатия (Брянчанинова) - Татьяна Терещенко

Обращу ли взоры ума на протекшие дни мои? Это цепь обольщений, цепь грехов, цепь падений! – Взгляну ли на ту часть жизни, которая еще предлежит мне на поприще земного странствования? Объемлет меня ужас: его производит немощь моя, доказанная мне бесчисленными опытами. – Воззрю ли на душу мою? Нет ничего утешительного! Вся она в греховных язвах: нет греха, которому бы она была непричастна, нет преступления, которым бы она себя не запечатлела! – Тело мое, бедное тело! Обоняю смрад твоего тления. Тление не наследует нетления (1 Кор. 15, 50). Жребий твой – по смерти в темнице гроба, по воскресении – в темнице ада! Какая участь ожидает мою душу по разлучении ее с телом? Благо было бы, если б предстал ей Ангел мирный и светлый, воспарил бы с нею в блаженные обители Эдема. Но за что он предстанет? Какую добродетель, какой подвиг найдет в ней, достойные небожителей? Нет! Скорее, окружат ее полчища мрачных демонов, ангелов падших, найдут в ней сродство с собою, свое падение, свои свойства греховные, свою волю богопротивную, отведут, увлекут ее в свои жилища, жилища вечной лютой скорби, жилища вечного мрака и вместе огня неугасающего, жилища мук и стенаний непрерывных, бесконечных. (1)

Призвав народ с учениками Своими, повествует Евангелие, Господь объявил им: кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною. Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, той сбережет ее (Мк. 8,34–35). Очевидно, что здесь требуется отвержение не бытия, а отвержение падшего естества, его воли, его разума, его правды. Грех и состояние падения так усвоились нам, так слились с существованием нашим, что отречение от них сделалось отречением от себя, погублением души своей. Для спасения души сделалось совершенной необходимостью погубление души, для спасения себя сделалась совершенною необходимость отречения от себя, от своего падшего «я», не сознающегося в падении. Доколе это «я» существует, дотоле Христос не может принести нам никакой пользы. Кто… не возненавидит… жизни своей, тот не может быть Моим учеником (Лк. 14,26). Кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня. Сберегший душу свою потеряет ее; а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее (Мф. 10, 38–39), – засвидетельствовал Господь. Он заповедал погубление души не только ради Его, но и ради Евангелия, объясняя последним первое. Погубление души ради Господа есть отвержение разума, правды, воли, принадлежащих падшему естеству, для исполнения воли и правды Божией, изображенных в Евангелии, для последования разуму Божию, сияющему из Евангелия. Все, которые понуждали себя исполнять евангельское учение, опытно знают, как противоположны и враждебны Евангелию разум, правда и воля падшего естества. Примирение и соглашение – невозможны. Отвержение падшего естества есть неизбежная, осязательная необходимость спасения. Совершает это отвержение тот, кто непрестанно изучает Евангелие и старается оживлять его в себе всей деятельностью своей. Евангелие есть учение Христово. Учение Христово как учение Божие есть закон. Точное исполнение закона, изреченного Богом, Творцом и Искупителем, есть непременный долг искупленных созданий. Небрежение об изучении и исполнении закона есть отвержение Законодателя. (2)

Сделаем запрос уму нашему, этому главному орудию для приобретения познаний, чтобы он дал существенное определение себе, что он есть. Сила души? Но этим высказывается лишь понятие, явившееся в нас от впечатлений, произведенных действиями ума, не определяется сущность ума. Точно то же должны мы сказать и о духе человеческом, то есть о тех возвышенных сердечных чувствах, которых лишены животные, о чувствах, которыми сердце человека отличается от сердца животных и которые составляют изящный избыток чувств в сердце человеческом перед сердцами животных. Дух – сила души.

Каким образом соединены силы души с самой душой? Образ соединения непостижим так же, как непостижим образ соединения тела с его чувствами, зрением, слухом и прочим разнообразным осязанием. Чувства тела оставляют тело в то время, когда оставляет его жизнь, уносятся из него отходящей душой. Значит, телесные чувства принадлежат собственно душе и, когда она пребывает в теле, делаются как бы чувствами тела. Отсюда вытекает необходимое естественное последствие: способность души чувствовать то же, что чувствует тело; сродство души с телом не та совершенная противоположность, которая опрометчиво приписана некоторыми душе и сотворенным духам, которая доселе приписывается им невежеством[78]. Существует между тварями постепенность и происходящее из постепенности различие, как и между числами. Различие может быть очень значительным, но оно не уничтожает ни сродства, ни постепенности. В этой постепенности одно грубее по отношению к нам, другое тоньше, но все сотворенное, ограниченное, существующее в пространстве и времени не может быть чуждым вещественности, этой неотъемлемой принадлежности всего ограниченного. Невеществен – один Бог: Он отличается решительным различием от всех тварей, Он противоположен им по существу и свойствам так, как противоположно бесконечное числам, всем, без исключения. (2)

В то время как тело уснуло сном смертным, что совершается с душой? Слово Божие открывает нам, что наши души после разлучения их с телами присоединяются – в зависимости от приобретенных ими в земной жизни добрых или злых качеств – к Ангелам света или к ангелам падшим. С Ангелами они составляют по естеству своему один разряд существ, разделяясь по качеству, подобно им, добром или злом, усвоенными свободной волей естеству, изначально непорочному и святому. Неоспоримые доказательства этому находим мы в Священном Писании и в писаниях святых отцов. Господь обещал покаявшемуся разбойнику немедленное переселение душой с креста в рай. Истинно говорю тебе, – сказал Он ему, – ныне же будешь со Мною в раю (Лк. 23,43). Страдалец, нищий Лазарь, после кончины своей отнесен был Ангелами в отделение рая, называемое лоном Авраамовым, а умерший немилосердный богач, веселившийся во время земной жизни каждый день блистательно, был низвергнут в ад (см. Лк. 16,19–31). Души праведных, разлучившиеся с телами, наслаждаются блаженством на небе в ожидании воскресения тел, как повествует тайноведец Иоанн Богослов (см. Откр. 6, 10–11); в аду в ужасных муках ожидают его грешники (см. Откр. 20, 13). Когда вострубит труба воскресения, тогда рай представит небожителей для славного соединения с их телами, которые оживут от гласа Сына Божия (см. Ин. 5, 25), как услышал этот голос четверодневный и уже смердящий Лазарь и ожил; ад представит мертвецов своих для Страшного Суда и окончательного приговора. По изречении приговора и по исполнении его усугубится блаженство праведников, грешники возвратятся в ад для сугубого мучения (см. Пс. 9, 18). О состоянии праведников после воскресения Господь возвестил, что они как Ангелы Божии на небесах (Мф. 22,30).

Предвозвещая о Своем втором пришествии и Страшном Суде, Господь обещал, что тогда Он скажет стоящим одесную Его праведникам: приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира; а стоящим ошуюю грешникам скажет: идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его (Мф. 25,34; 25,41). И это достоверно, что воздаяние как праведникам, так и грешникам весьма различно. Правосудие Божие воздаст каждому человеку по делам его (Откр. 22, 12). Не только небесных обителей бесчисленное множество, по свидетельству Спасителя, но и ад имеет множество различных темниц и различного рода мучения: согрешивший в ведении бит будет много, согрешивший в неведении бит будет меньше (Лк. 12, 47–48).

Христиане, только православные христиане, и притом проведшие земную жизнь благочестиво или очистившие себя от грехов искренним раскаянием, исповедью перед отцом духовным и исправлением себя, наследуют вместе со светлыми Ангелами вечное блаженство. Напротив, нечестивые, то есть неверующие во Христа, злочестивые, то есть еретики, и те из православных христиан, которые проводили жизнь в грехах или впали в какой-либо смертный грех и не уврачевали себя покаянием, наследуют вечное мучение вместе с падшими ангелами. (3)

Уже то самое, что для душ человеческих предназначено одно место жительства, одинаковое наслаждение и одинаковая казнь с ангелами, служит указанием, что души – существа, по всему подобные ангелам. (3)

Души хотя и очень тонки по существу своему, однако при всей тонкости своей являются телами. Они – тела тонкие, эфирные, так как, напротив, наши земные тела очень вещественны и грубы. Грубое человеческое тело служит одеждой для тонкого тела – души. На глаза, уши, руки, ноги, принадлежащие душе, надеты подобные им члены тела.