Бывшая любовница герцога - Ариана Леви

— Ваша сегодняшняя причёска необычна, — продолжила королева, — но вам идёт. А эти цветные пряди выглядят так ярко… Поделитесь секретом?

Зина не посмела ответить королеве отказом:

— Разумеется, Ваше Величество. Это просто шёлк, цветная шёлковая пряжа, вплетённая в косы.

— Пряжа! — Воскликула королева. — Кто бы мог подумать? Ни одной нашей моднице и в голову бы не пришло использовать в прическах такой материал. Да что там: многие леди, как мне кажется, даже слова такого не знают.

На этих словах королева улыбнулась, но Зину не отпускало напряжение. Она ждала подвоха.

— Должно быть, ваши горничные очень искусны, — продолжила Марселия, не дождавшись от Зины какой-либо реакции, — эти косички — такая тонкая работа…

— Да, они отличные мастерицы, — согласилась Зина.

— И как им в голову пришла такая причёска? — продолжала допытываться королева.

— Ваше Величество… Эти причёски придумала я, — решила всё-таки признаться Зина, опасаясь, как бы королева не отобрала её горничных. Да и протекция королевы могла принести пользу её салону, — а мои горничные оказались вполне умелыми, чтобы понять, что от них требуется.

Рассказывать королеве о том, что сама учила и даже заплетала своих горничных — чтобы показать, как это всё выглядит, Зина не стала. Вряд ли королева это поймёт.

— Вы весьма талантливы, — похвалила её Марселия. — Могу я надеяться, что с этого дня обо всех придуманных вами новинках я буду узнавать первая?

— Конечно, Ваше Величество, — Зина присела в реверансе, надеясь, что на этом аудиенция будет окончена.

— Хорошо. С вами свяжется моя статс-дама — про новинки будете рассказывать ей, а она передаст всю информацию мне. Только после этого я дам добро на использование того или иного нововведения. Но, возможно, вам уже сейчас есть, чем поделиться со своей королевой?

Зина видела любопытство, сквозившее в глазах женщины — а Марселия, несомненнно, в первую очередь была именно женщина, а уже потом королева. И это чисто женское желание первой ввести в моду новинку — только подтверждало это впечатление. Зине не хотелось делиться своими секретами, но с королевскими особами не спорят — да и всё одно, теперь на всё требуется разрешение и одобрение королевы. Так что особо и выхода нет.

Рассказала Зина о наращивании волос, которое можно осуществить при помощи брейдов и крепления на них прядей или локонов, заикнулась про парики и шиньоны, но, если насчёт париков королева категорически высказалась отрицательно — оказывается, эпоха париков тут уже была и закончилась сравнительно недавно, то шиньоны вызвали интерес. Леди с не слишком густыми и длинными волосами могли бы заинтересоваться. После отмены париков таким леди приходилось сложнее всего. В основном они использовали накладные косы, закрученные баранкой, и крепили их на шпильки. Но проблема в том, что такие шиньоны легко слетали в самый неподходящий момент.

Узнав о проблеме, Зина предложила ввести моду на короткие женские стрижки вместо пышных причёсок. Марселия хмурилась, не понимая, как коротко обрезанные волосы можно красиво уложить в прическу. Зина, как могла, пыталась объяснить, но выходило не очень. Наконец, королева сказала:

— Я должна это увидеть. Вы сможете это продемонстрировать?

— Смогу, — задумчиво отозвалась Зина, — но не раньше чем через пару недель.

Зина хотела ещё немного поносить свои косички, а потом можно будет их расплести, дать отдохнуть голове, а заодно и сделать стрижку. Всё-таки, для волос и для головы ношение таких косичек — определенная травма, поэтому подходить к этому вопросу стоит с осторожностью. И ни в коем случае не использовать слишком много материала, а тщательно контролировать его вес. Зина даже утащила из кухни весы, чтобы убедиться, что её волосам не будет слишком тяжело нести тот объём пряжи, который она вплела в них.

В общем и целом, обе женщины остались довольны разговором. Зина видела, какие взгляды на неё бросают «подруги» и прочие леди, от которых не укрылось то, как долго с графиней беседовала королева. В большинстве своём, это были завистливые или любопытные взгляды, нашлось такжее несколько угодливых, а вот доброжелательных было совсем немного, и один из них принадлежал маркизе ди Ширле.

Улыбнувшись, Зина подошла поприветствовать женщину, вызывающую у неё чувство глубокой симпатии и уважения своими прямотой и честностью. Та, видно, тоже была рада поговорить с Зиной.

Возвращаясь поздно ночью в карете домой, Зина думала, что этот бал, на удивление, прошёл спокойно. А самое главное — не по сюжету книги. По книге Эжения вынудила герцога Ланттарского потанцевать с ней — и весь танец прижималась к мужчине, что делало начавшую влюбляться в собственного жениха Милену совершенно несчастной. Но Зина не танцевала сегодня с герцогом. Более того — они поговорили, и, кажется, герцог даже что-то понял. По крайней мере, он оставил Зину-Эжению в покое, и несколько раз Зина видела их с невестой танцующими. Это дарило надежду на благоприятный исход.

Следующие несколько приёмов прошли тоже без особых происшествий. Милену больше никто не травил — казалось, местное высшее общество смирилось с тем, что она станет герцогиней, сама Зина же старалась с Миленой не пересекаться. Во избежание, так сказать. Однако была в этой бочке мёда и своя ложка дёгтя: теперь гадюшник переключился с Милены на Эжению. Леди не смогли ей простить её успех и внимание со стороны королевы, а также многочисленных любовников, которых приписывала ей молва. Но и открыто ссориться с той, что так легко создавала новые причёски и слыла на хорошем счету у Её Величества, не рисковали. А потому Зине приходилось слушать в свой адрес завуалированные оскорбления и намёки. И отчего-то в её присутствии дамы часто начинали обсуждать то герцога Ланттарского и его предстоящую свадьбу, то новые похождения графа Даниятского, то слухи о жестокости герцога Монтеберского, якобы погубившего свою супругу. При этом леди бросали на неё такие многозначительные взгляды, что не оставалось сомнений, что эти разговоры при ней затевались намеренно.

Но, если к обсуждению предстоящей свадьбы главных героев и к слухам об очередных победах Леопольда Зина относилась равнодушно — а последние её вообще забавляли, то попытки кумушек очернить герцога Монтеберского её откровенно возмущали и злили. Несколько раз Зина порывалась осадить зарвавшихся леди, но сдерживалась, понимая,