Голос сердца - Дороти Лаудэн

— Обычные, разумеется. — Доктор Хансон не имел ни малейшего желания вдаваться в излишние подробности.

Но от Микаэлы было не так легко отделаться.

— Вы, конечно, понимаете, что я хочу непременно сама обследовать свою мать, чтобы убедиться в правильности диагноза, — твердо заявила она.

— Что вы хотите? — нахмурился старший врач.

— Этому ничто не должно препятствовать, не так ли, доктор Хансон? — быстро вмешался его ассистент доктор Бурке. — Выслушать еще одно мнение всегда очень полезно.

Но доктор Хансон не ответил. Он просто повернулся и, не попрощавшись, ушел.

— Приходите завтра к девяти часам утра, — прошептал доктор Бурке, поспешно направляясь за своим начальником. — Я приготовлю для вас историю болезни.

Утром за пять минут до девяти Микаэла уже стояла у палаты матери. В тот же миг из-за угла коридора показался доктор Бурке с историей болезни Элизабет Куин в руках.

— Нам следует прежде всего извиниться перед вами, — начал он, пожимая Микаэле руку. — Доктор Хансон принадлежит еще к старой школе, а потому считает…

— Что не женское это дело быть врачом, — закончила Микаэла. — Я уже не раз сталкивалась с этим предрассудком, но не обращаю на него внимания, поскольку имею возможность доказать свои способности на деле. — Она с обезоруживающей улыбкой взглянула на симпатичного мужчину с проблесками первой седины на висках. — Вот и сейчас, по-видимому, мне представляется подобный случай.

Они вместе вошли в палату.

— Доброе утро, мама! — весело воскликнула Микаэла, внимательно всматриваясь в ее лицо. Несмотря на желтоватый оттенок, оно не произвело на доктора Куин впечатления «маски смерти», присущей обычно неизлечимо больным.

— С согласия доктора Бурке, мама, я сейчас осмотрю тебя, — сказала Микаэла, садясь на край кровати.

— Зачем? — удивилась миссис Куин. — Неужели ты сомневаешься в правильности диагноза доктора Хансона?

Микаэла помолчала в нерешительности, не зная, что ответить, — не может же она пошатнуть веру матери в ее лечащего врача.

— Да нет, конечно, — вымолвила она. — Но на примерах мы учимся. А у меня было несколько аналогичных случаев в Колорадо-Спрингс — Она быстро отвернулась и начала рыться в своей сумке, надеясь, что мать, может, к счастью, забыла, как неумело она всегда лгала. — Давно у тебя такая слабость? — спросила Микаэла, осторожно ощупывая живот больной.

— Да нет, всего лишь несколько дней, после того как это началось. Сначала я полагала, что у меня обычное несварение желудка, так как я ничего не могла есть. Немудрено ведь, что тут ослабеешь, не так ли? — спокойно рассказывала миссис Куин;

— Разумеется, мам, — кивнула Микаэла, невольно улыбнувшись. Ее насмешило, что мать говорит о своем заболевании с таким хладнокровием, как если бы речь шла о здоровье постороннего человека.

Она принялась пальпировать правую сторону живота матери. Печень действительно была сильно увеличена, но, как ни старалась Микаэла, затвердения в форме специального узла она не нащупала. Скорее распухла вся печень. Это умозаключение Микаэлы подтверждала и реакция матери на движения ее пальцев.

— «Боли наступили внезапно и носят резкий характер», — прочитала она в истории болезни. — Прежде у тебя ничего подобного не было? — обратилась она снова к старухе.

— Никогда! — Миссис Куин энергично покачала головой. — Ты же знаешь, я вообще никогда не болела. Ни разу за всю свою жизнь.

— Ты всегда любила устрицы, — продолжала Микаэла, приглядываясь к желтизне на лице матери и оттягивая одно веко вверх. — Ты и сейчас часто ешь их?

— До болезни ела, и часто. Но какое отношение имеют устрицы к моему нынешнему состоянию?

В этот момент распахнулась дверь, и в палату вошел доктор Хансон. Увидев Микаэлу, он остановился как вкопанный.

— Что вы себе позволяете? — вскричал он возмущенно, его лицо и шея налились краснотой.

— Я позволяю себе то, на что имею полное право как врач и к тому же дочь вашей пациентки: осматриваю свою мать, чтобы составить собственное суждение о ее заболевании, — выпрямившись, ответила Микаэла, нахмурив лоб.

Доктор Хансон забрал историю болезни, лежавшую на постели больной, и с укором посмотрел на доктора Бурке.

— Я же вам еще вчера сказал, что…

— Доктор Бурке из любезности не мог отказать мне в моей просьбе, — перебила Микаэла не в меру раскипятившегося врача и холодно добавила: — Мне хорошо известно, что вы являетесь авторитетом в области полостной медицины, тем не менее я — увы! — никак не могу согласиться с вашим диагнозом.

— Микаэла! — испуганно приподнялась со своего ложа миссис Куин. — Да как ты решаешься противоречить доктору Хансону!

— Решаюсь, поскольку речь идет о твоей жизни, — спокойно возразила Микаэла. — У моей матери не более чем простой гепатит. Поэтому я прошу вас назначить ей лечение для удаления яда из печени.

— Чистой воды вздор! — Голос доктора Хансона гремел теперь на весь коридор. — Гепатит — вирусное заболевание, распространяющееся исключительно в грязной, антисанитарной среде. А я осмелюсь предположить, что ваша семья, вернее, та ее часть, что проживает в Бостоне, находится в цивилизованных условиях, исключающих возможность заражения гепатитом.

Высокомерие врача не остановило Микаэлу.

— Подобная инфекция не зависит от степени цивилизованности общества, — возразила она. — Напротив, можно с большой долей уверенности предположить, что высокий уровень жизни как раз способствует ее распространению. По данным последних исследований, носителями вируса этого печеночного заболевания могут быть морские животные, в частности, например, устрицы.

— Я тоже читал об этом, — вмешался доктор Бурке. — А миссис Куин только что сообщила нам, что очень любит устрицы. — Он взглянул на больную просительно, ожидая ее поддержки.

— Вздор! — снова загремел доктор Хансон. — У вашей матери рак печени. Грустно, конечно, но ничего не поделаешь.

— Я иного мнения на этот счет. — Микаэла смягчила свой тон. — И больной, разумеется, следует немедленно назначить лечение, соответствующее правильному диагнозу. — Она взяла себя в руки и постаралась говорить еще спокойнее. — Предлагаю применить испытанное индейское средство — настой из корней одуванчиков, который…

— Чушь! — резко оборвал ее доктор Хансон. — Одни слова чего стоят — «испытанное индейское средство»! Не требуется ли вам в дополнение к нему еще и шаман, чтобы он совершил соответствующее случаю действо — заклинание духов?!

Микаэла твердо стояла на своем: