Голос сердца - Дороти Лаудэн

Теперь, естественно, был черед Микаэлы пригласить в гости доктора Бурке, что она и сделала: он был в числе нескольких друзей семейства приглашен на торжественный обед, устроенный в ознаменование благополучного выздоровления миссис Куин.

В этот вечер слуги постарались особенно красиво накрыть праздничный стол, но и присутствовавшие в зале также не ударили лицом в грязь: их туалеты да и вся атмосфера вечера как нельзя лучше соответствовали радостной торжественности застолья. И Микаэла с глубоким удовлетворением подумала, как правильно она поступила, купив детям новую одежду.

В ожидании героини вечера, которая должна была вот-вот появиться из свой комнаты, Микаэла и доктор Бурке выпили по аперитиву.

— Мой отец, — начала разговор Микаэла, — иногда спрашивал меня, не жалею ли я, что пошла в выборе профессии по его стопам. Меня с ним роднит беззаветная преданность медицине, но в остальном я гораздо больше похожа на мать, и отец часто говорил мне об этом. Я никогда не верила, долгое время меня даже в какой-то мере расстраивала мысль, что, по словам отца, я точная копия моей матери, — с огорчением призналась она. — А сейчас у меня была возможность понаблюдать за ней. И не могу не признать — отец был прав. И я горжусь тем, что между нами есть сходство.

Доктор Бурке выслушал признание Микаэлы с большим вниманием. В глазах его появился какой-то особенный блеск.

— Я благодарен вашим родителям за то, что вы такая, какая вы есть, — промолвил он.

В этот момент миссис Куин спустилась по лестнице в зал и заняла свое место за столом. Будучи главой семьи, она сидела в его торце, справа от себя она усадила Микаэлу и доктора Бурке, которым была обязана спасением своей жизни. За ними расположились остальные сестры, каждая рядом со своим мужем. По левую руку от миссис Куин сидели ее внуки, среди которых большинство принадлежало детям Микаэлы, и немногочисленные друзья семьи.

Слуги внесли суп. Микаэла поднялась, чтобы произнести тост, но ей помешал шум, раздавшийся у входа в дом.

— Одну минуту, сэр! — взволнованно кричал лакей Гаррисон, — Туда нельзя входить! Стойте!

Все головы повернулись в его сторону. Микаэла также посмотрела на дверь столовой и, ошеломленная, поставила поднятый было стакан обратно на стол. В дверном проеме появилась фигура мужчины.

— Салли! — в полной растерянности произнесла Микаэла.

— Добрый вечер, доктор Майк. — Голос Салли звучал чуть робко. — Я… я волновался, — запинаясь, пояснил он.

Все сидевшие за столом с любопытством рассматривали с головы до пят мужчину с длинными волосами. Миссис Куин первая обрела дар речи:

— Как хорошо, что вы приехали, мистер Салли. Мы как раз собираемся обедать. Садитесь, пожалуйста.

Салли неуверенно огляделся вокруг себя, снял пояс с томагавком, парусиновый футляр с саблей и фляжку с водой, положил все эти вещи прямо на пол и приблизился к столу.

— Микаэла много о вас рассказывала, — обратилась к Салли Марджери, как только он уселся перед принесенным ему прибором. — Кто вы по профессии?

Не скрывая своего ужаса, даже, напротив, афишируя его, она оглядела одежду Салли, красноречивее всяких слов говорившую о том, что ее владелец лишен удобств современного жилища.

— Мистер Салли плотник и золотоискатель, — поспешила ответить Микаэла, прежде чем тот успел открыть рот. — Кроме того, он выступает посредником между федеральным правительством и сохранившимися племенами индейцев. — По комнате пробежал шелест одобрительного шепота. — Когда я приехала в Колорадо-Спрингс, он уступил мне свой дом и дал продуктов на первое время. А сколько раз он спасал мне жизнь! — Микаэла не могла заставить себя взглянуть Салли в глаза. Собственные слова напомнили ей, скольким она ему обязана. Как же он отнесется к тому, что окружает ее здесь, в Бостоне?

— Вы спасли ей жизнь?! — с чувством признательности и облегчения воскликнул Уильям Бурке. — За это вам мое сердечное спасибо!

Утром Салли пришел к завтраку чуть позднее остальных.

— Разрешите поблагодарить вас за гостеприимство, миссис Куин, — сказал он, усаживаясь за стол.

— Не утруждайтесь, — прервала она его. — Вы всегда будете у нас желанным гостем. Я уже велела Марте вынуть кое-что из вещей моего покойного мужа и переделать для вас, — Она искоса взглянула на грубую рубашку Салли.

— Очень любезно с вашей стороны, но в этом нет никакой необходимости, — возразил Салли.

— Тогда многое станет проще, — поддержала мать Микаэла.

— Проще? — Салли взглянул на нее с удивлением. — Но для кого проще?

Тут перед дверью столовой раздался знакомый голос.

— Надеюсь, я не помешаю? — сказал Уильям Бурке, запросто, как бы на правах старого друга дома, входя в комнату.

— Вы никогда никому не можете здесь помешать, — ответила миссис Куин. — Садитесь завтракать с нами. — И она пододвинула ему стул.

— Благодарю вас, миссис Куин, — склонился в поклоне доктор Бурке. — Но я уже позавтракал.

Он, как всегда, держался как истинный джентльмен. Микаэла быстро вскочила со своего места.

— Мы с Уильямом договорились вместе посетить его больных на дому, — объяснила Микаэла, заметив, какое озадаченное выражение появилось на лице Салли. — А вы, дети, позаботьтесь, чтобы Салли не скучал. С ними ты не пропадешь, — заверила она его и быстро вышла вместе с доктором Бурке из столовой.

— Мистер Салли, — обратилась к своему гостю миссис Куин. — Я не ошибусь, если предположу, что не только волнение за мое здоровье заставило вас предпринять столь длительное путешествие?

В этот день Микаэла побывала вместе с доктором Бурке у всех пациентов, ожидавших его визита. В трущобах Бостона, где обитали эти люди, она неоднократно имела возможность убедиться, что условия для медицинского обслуживания там ничуть не лучше, чем в Колорадо-Спрингс. Но самое тяжкое впечатление на нее произвел поистине невиданный разрыв между богатством и бедностью — он не шел ни в какое сравнение с соответствующим соотношением на так называемом Диком Западе, — и несчастные, которые, лишившись работы и жилья, а следовательно, и своей социальной среды, оказывались на самом дне жизни. Такой душераздирающей нищеты Микаэла не встречала за все время работы в Колорадо-Спрингс. Но ко всем своим пациентам, даже давно немытым, утопавшим в грязи, доктор Бурке относился с неизменным терпением и дружелюбием, вызывая этим восхищение Микаэлы.

День уже клонился к вечеру, когда они вышли от последнего больного. Доктор Бурке, однако, взял ее под руку, намереваясь вести дальше.

— Я полагала, что мистер Гуд — ваш последний пациент на сегодня? — слегка раздраженно спросила Микаэла.