(не) Только Секс - Уля Ласка

Наблюдаю в широкое окно, как она выходит на улицу. Освещение перед особняком позволяет в полной мере рассмотреть ее машину. А сливать, видимо, есть что. Резкий старт, торможение перед воротами — и ее уже нет.

Однако…

Достаю телефон и делаю то, что хотел сделать с самого начала встречи. Нахожу ЕЕ номер, забивая на инфу от Кирилла. Мне нужно услышать ее ответ на мой вопрос. А все эти мужья, дети, собачки и остальные непреодолимые обстоятельства… подождут.

— Телефон абонента отключен или находится…

Выглядит как насмешка. Везде оффлайн… Собственное решение подождать с подробностями бросает мне вызов. Смысл знать о ней все, если ответом будет — нет? Я подожду. Немного. Палец вновь повторяет набор.

— Телефон…

Глава 14

Надежда

Я оказываюсь зажата с двух сторон, словно мощными беспощадными тисками, которые не дают возможности не то что шевельнуться — сделать нормальный вдох. Оля, ну как же так? Что вообще происходит?

Страх накатывает с такой силой, что я начинаю задыхаться, а этот мешок на голове душит, как профессиональная удавка. Вздергиваю руки, чтобы освободиться, и одновременно пытаюсь объяснить, что все это чудовищная ошибка. Получается плохо, с какими-то истеричными всхлипами и мольбой прекратить весь этот кошмар.

Кто-то из двоих перехватывает мои руки, с силой вдавливает в спинку сиденья, второй же освобождает руку от рукава пальто, фиксирует, и несколько мгновений спустя я чувствую укол шприца.

«Мамочки!» — верещит мой мозг в надежде, что хоть кто-то сможет мне помочь. Ольга, с ней не посмели бы так поступить! Да и не похожи мы совсем! Сознание затормаживается, голова становится тяжелой и теряет свою опору в виде прочной шеи. Боже, пожалуйста, пусть это все окажется страшным сном! Я прикусываю губу настолько сильно, что на языке практически сразу появляется вкус крови. Нет! Это не сон, это гадская реальность… Она накидывает на меня петлю и тащит во тьму бессознательности. С трудом разбираю слова, долетающие сквозь усиливающийся шум в ушах.

— Почему она такая дерганая? Насколько я знаю, до этого у босса вообще не возникало проблем! Что произошло?

— Да хрен их знает. Я бы предпочел вообще не фигурировать в этих делах. Но все четко по его требованию. — Голос становится тише, и я отключаюсь.

Темнота. Нет, это не потеря зрения. Это просто отсутствие света. Дергаюсь и понимаю, что вот теперь это точно конец. Который уже по счету за эту неделю. Не могу пошевелить ни руками, ни ногами, потому что они растянуты в стороны, а запястья и щиколотки прочно зафиксированы ремнями. Я лежу на спине на какой-то узкой поверхности, с залепленным ртом и, по ощущениям, совершенно голая.

О чем я думала, когда соглашалась на эту авантюру с Ольгой?!

Чего там только у нее не было! Но я-то тут причем? Хочется, чтобы зажегся свет и все быстрее закончилось, как глупое недоразумение. Проходит минута, две, три — и ничего… Когда напряжение достигает критической отметки, я срываюсь и начинаю плакать — единственное, что сейчас не позволяет мне не сойти с ума. Сквозь слезы замечаю короткую вспышку света, и темнота вновь заполняет все пространство вокруг. Замираю, прислушиваясь. Ничего. И вдруг… содрогаюсь от неожиданности. Прямо рядом с моим ухом раздается:

— Ну и с чего ты решила от меня бегать? Не помню ничего подобного в нашем договоре, — сообщает мне спокойный мужской голос.

Его ладонь ложится мне на шею и скользит вверх к подбородку, пробегает по ленте скотча.

— Хм… А ты еще и выказывала недовольство? Твоя вина.

Рука исчезает. И он сам как будто тоже. Ни единого звука. Это пугает еще больше, и я изо всех сил начинаю мычать, пытаясь хоть каким-то образом дать понять, что все это ужасная ошибка.

«Нет!» — взвизгиваю я в плотную пленку, запечатавшую мои губы, когда одна его рука касается моего живота, а вторая по-хозяйски проходится у меня между ног.

Божечки, только не это!

— Это у меня есть право возмущаться, у тебя его нет.

А потом он склоняется надо мной, и я чувствую его дыхание кожей живота. Медленно втягивает мою кожу губами в жестком болезненном поцелуе, а обе руки тут же обхватывают мою грудь, сжимая и дергая за соски.

— Что за!.. — возмущается он, останавливаясь.

Миг, и меня ослепляет яркий свет, бьющий прямо в глаза.

Еще секунд двадцать я усиленно моргаю, пытаясь привыкнуть к новым условиям освещения. Мужчина отходит от меня подальше, выпадая из моей зоны видимости, и умеренно громким голосом сдержанно интересуется у кого-то по телефону:

— Вы кого ко мне притащили? — Замолкает на несколько секунд. — И?.. — Опять тишина. — Какое, на хрен, кодовое имя? — взрывается он. — Вы ох..ели? — больше констатация, чем вопрос. — И что мне теперь с ней делать? — Голос начинает переливаться язвительными нотами: — Да ты что?! Правда?.. — Выдерживает паузу, как будто переваривая предложение, а потом спокойно, но одновременно зловеще сообщает: — Если мне не понравится, на ее месте окажешься ты, и будь уверен, в этом случае я точно останусь довольным. — И резко обрывает разговор.

Я все еще его не вижу. Закрываю глаза, пытаясь хоть немного успокоиться. Да, это ошибка, но если бы на моем месте была Ольга, ее ожидало бы то же самое. По телу прокатывается мелкая дрожь, я содрогаюсь, и ремни болезненно врезаются в кожу ног и рук. Слезы вновь начинают стекать по щекам, несмотря на плотно закрытые глаза. Легкое прикосновение к коже лица, он тормозит одну из капель, поднимается выше, следуя влажной дорожке. Останавливает палец у внешнего уголка глаза, затем скользит под ним, перемещаясь на переносицу, далее вниз по носу и завершает свой маршрут в ямке над верхней губой. Чувствительный нажим секунд в пять, и еще четыре таких же с равным интервалом.

Меня отпускает, как будто только что охватывающий меня ужас разбавили чистейшим эликсиром спокойствия, снизив концентрацию первого до вполне приемлемого объема.