(не) Только Секс - Уля Ласка

пара от Лары и три от неизвестного… От него. Желание нажать на номер сейчас же сталкивается с таким сильным страхом, что меня передергивает. Я это сделаю, но позже. Мне нужно собраться… подумать… подготовиться, в конце концов.

— Что такое? — замечает мое торможение Оля. — Еська, я так понимаю, это Вяземская? Недовольна твоим опозданием?

— Ты что?! — вступаюсь я за подругу. — Она просто очень переживает!

Быстро жму на связь, и мне в ухо почти моментально прилетает взволнованный вопрос, где я и все ли со мной в порядке.

Как можно более спокойным голосом заверяю Есю, что все хорошо и я уже практически дома, на что получаю ответ, что она тоже. У меня. Дома. И если меня не будет через десять минут, то она за себя не отвечает. Что она предпримет в этом случае, мне не сообщается, но то, что ее нервы на пределе, понятно и без уточнения.

— Оля, — хочу высказать слова благодарности, но она перебивает.

— Давай без этого. Тем более что к созданию и сегодняшней ситуации я тоже приложила руку. Радует то, что я вижу жизнь в твоих глазах: последние полгода там было пусто.

— Спасибо… До завтра, — быстро прощаюсь и покидаю машину.

Около подъезда темно и, сделав несколько шагов, я понимаю, что опять не одна. Кто-то хватает меня за плечо и требовательно сообщает совсем не подростковым голосом:

— А вот и мать, которая заперла дверь и запретила дочери выходить. Мать, кто ж так делает? Твоя дочь не вещь, а свободный человек. Поэтому мы поднимемся, ты откроешь дверь и…

— И ты отпустишь ее прямо сейчас, а через десять секунд ни тебя, ни твоих двух дружков здесь уже не будет, — говорит Ольга таким голосом, что мое сердце захлебывается от всплеска адреналина в крови, с трудом выдерживая этот напор. И сразу же до слуха доносится странный звук, очень похожий на щелканье передергиваемого затвора пистолета. Ее пистолета. — Я не делаю предупредительных, только на поражение. Кто из вас наименее понятливый? Я готова избавить мир от еще одного идиота.

— Сука, — цедит тот, кто рядом со мной, но плечо тут же освобождается, и через точно выделенное Ольгой время мы остаемся в полном одиночестве.

— Надь, а я смотрю, у тебя активная социальная жизнь в коммуникации со всеми слоями населения. Пошли, провожу, — подхватывает она меня под локоть. — С другой стороны, многое становится понятно: при таких наездах пустота в глазах — самое подходящее состояние.

— Оль, Еся с охранником, — доходит до меня, — они бы мне ничего не сделали. А как же ты? Машина? Вдруг они вернутся? — бормочу я.

— Ты сомневаешься, что я смогу за себя постоять? — выдает она со смешком, запихивая меня в лифт. — Не переживай, в этом у меня опыта даже больше, чем в сексе… Намного больше, — добавляет она уже тише и в сторону.

Дверь распахивается, и Еська втягивает меня в квартиру так, будто за мной гонится свора бешеных собак. Набирает воздух, чтобы, судя по всему, хорошенько меня отчитать, но замирает, уставившись мне за плечо. Туда же устремлены взоры Анатолия и Лары, стоящих чуть поодаль. Дверь в комнату сына распахивается, появляется его вихрастая голова. Беглый, безразличный взгляд скользит по мне и мгновенно фокусируется, как только натыкается на Олю. Нервное движение рукой, приглаживающей волосы, Олег полностью выходит из комнаты, аккуратно поправляя футболку, вытягиваясь и расправляя плечи.

Боже… Ему четырнадцать, и он еще мальчишка. А что уж говорить о мужчинах. Интерес Алдена ко мне начинает выглядеть еще более абсурдным.

— Приветствую, — прерывает Ольга затянувшееся молчание. — Посчитала необходимым проводить Надежду, так как лично стала причиной ее задержки. Но как я вижу, вы ее заждались, поэтому не буду отнимать время. Всего хорошего!

Я разворачиваюсь, чтобы еще раз ее поблагодарить. И слышу непривычно взрослый голос сына:

— И что, вы даже не попьете с нами чай?

Тишина становится осязаемой.

Ольга медленно поворачивает голову, умопомрачительно улыбается и произносит так, как я не смогу никогда в жизни, даже если буду тренироваться по десять часов в день:

— Не сегодня, но спасибо за приглашение.

Шаг в сумеречный свет подъезда, и она закрывает за собой дверь.

Первым приходит в себя Анатолий:

— Детское время закончилось. Спать, — его жесткое указание Ларе и Олегу. — Позвони матери, скажи, что это недоразумение, просто накладка со встречей, — это уже Есе. — А вы, Надежда Павловна, будьте добры прокомментировать ваши дела с Соловьевой, — требует он от меня, располагаясь уже за кухонным столом напротив. — Для дружбы слишком много рисков, а к ее подругам, поверьте, всегда повышенное внимание и не всегда положительное. Заденет даже по касательной, мало не покажется, — заканчивает он, пристально вглядываясь в мое лицо. — Уже задело… — каким-то образом догадывается он. — Она все уладила?

Я быстро киваю, потому что меньше всего хочу получить втык за несознательность и безответственность.

Еся заходит на кухню и, закатывая глаза, выпихивает Анатолия:

— У нас еще сорок минут, она разрешила! Ну?! — это уже мне, после того как она плотно прикрыла дверь.

— Есь, ты можешь хоть немного приглушить восторг на своем лице? — обращаюсь я к подруге после краткого изложения произошедшего.

— Нет, Надь! Это же потрясающе!

— Это потрясающе, когда у тебя Анатолий за спиной и мама, которая вывернет весь мир наизнанку ради тебя. А мне как-то не очень. Мне еще детей до ума довести нужно… — ворчу я, ощущая невероятную усталость и единственное желание: поскорее уснуть, чтобы уже наконец-то завершить этот экстремальный день.

— Прости, Надь, я все понимаю, но согласись: это же невероятно! И Ольга, и Алден! С этими Ларкиными придурками уже начали разбираться. Надь, — меняет она свою интонацию на вопросительно-просительную, — ты же ему позвонишь?

Падаю лбом на ладони уложенных на стол рук.

— Не знаю, Есь…