Удивительные приключения кроликов - Ричард Адамс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вроде фазана?
— Нет, меньше ростом, — признался Лохмач. — Но крупнее голубя и гораздо свирепее.
— И она так громко кричит?
— Да, и я очень перепугался. Почему-то она не может двинуться с места.
— Значит, она умирает?
— Непохоже.
— Пойду-ка и я взглянуть на нее, — сказал Орех.
— Она очень свирепа! Ради всего святого, будь осторожен!
Вскоре все три кролика уселись поодаль от птицы, вне пределов досягаемости ее клюва.
Орех заговорил с птицей на смешанном наречии полей и лесов:
— Ты ранен? Ты не можешь летать?
Ответом ему было прерывистое бормотание на каком-то, как им показалось, иноземном языке. Наконец наши кролики сумели разобрать несколько знакомых слов:
— Вы прийти убить! Йарк! Йарк! Убить! Йарк! Думай, я — конец! Я — еще не конец! Я вас крепко ранить! Йарк!
Птица так быстро вертела головой, что голова ее моталась из стороны в сторону. Внезапно она вонзила свой клюв в землю.
— Мне кажется, она умирает с голоду, — сказал Орех. — Надо бы накормить ее. Лохмач, иди собери немного червей!
— Чего, чего?
— Собери червей!
— Это мне-то собирать червей?
— Разве вас в Аусле этому не учили?
Несколько оскорбленный таким предложением, Лохмач в конце концов присоединился к Ореху, и они вместе стали ковырять сухую землю. За последнее время дождей было мало, а черви редко встречаются на холмах даже в дождливую погоду.
— А если нам притащить ей жуков, мокриц или еще чего-нибудь в этом роде? — предложил Лохмач.
Собрав несколько гнилых сучков, кролики принесли их к яме.
— Вот. Насекомые! — сказал Орех, с опаской протянув птице сучок.
Птица в одну минуту расщепила ветку и проглотила всех притаившихся в ней жучков. Вскоре в яме образовалась кучка мусора, а кролики тащили и тащили сюда все, из чего можно было извлечь пищу. Лохмач нашел кучку лошадиного навоза, преодолевая отвращение, собрал червей и принес их по одному к яме. Орех похвалил его, но Лохмач только пробормотал:
— Смотри, не смей говорить о моих успехах на этом поприще сорокам, а то они об этом повсюду раззвонят!
Вскоре кролики выбились из сил, а птица, поев, посмотрела на Ореха и сказала:
— Кончал есть. Зачем ты это делал?
— Ты ранен? — спросил Орех.
Птица подозрительно взглянула на него:
— Нет, не ранен! Много еще сил для боя! Пока — остаться здесь!
— Плохое это место, — сказал Орех. — Остаться здесь — конец! Придет хомба, придет ястреб!
— Всех к черту! Убью!
— В самом деле, она будет здорово драться! Готов биться об заклад! — сказал Лохмач, восхищенно глядя на двухвершковый клюв птицы и ее толстую шею.
— Погибнешь, если останешься здесь! — заметил Орех. — Но мы, может быть, сумеем тебе помочь.
— Не болтай!
— Идем, — сказал Орех приятелям. — Пусть сама отбивается от элилей.
К вечеру Орех снова направился к яме в лесу. Птица сидела на месте, но, казалось, устала и порядком ослабела.
— Ну как? Сражалась ли ты с ястребом? — спросил Орех.
— Не бороться, не сражаться! Наблюдать, наблюдать надо! Плохо!
— Ты голодная?
Птица не отвечала.
— Знай, кролики не едят птиц! Мы тебе поможем!
— Зачем?
— Это неважно. Мы тебя укроем. В большой яме. Там есть еда!
Птица задумалась.
— Ноги здоровы. Крыло плохо, совсем плохо крыло!
— Идем со мной! Шагай лапами!
— Если ты меня ранить, я тебя ранить к чертям!
Орех отвернулся, но птица снова подала голос:
— Далеко ли ваша яма?
— Яма близко!
— Тогда идти!
Птица с большим трудом поднялась, качаясь на сильных кроваво-красных лапах, и открыла крылья, так что Орех, испуганный их огромным размахом, едва успел отскочить подальше.
Однако через минуту птица с гримасой боли сложила крылья.
— Крыло плохо! Иду!
Их появление в колонии вызвало большое беспокойство, но Орех заставил всех замолчать и грозно сказал Одуванчику и Крушине:
— Не сидите без дела! Птица ранена, и надо дать ей убежище. Желудь и ты, Пятый, очнитесь! Нам понадобится широкая, но неглубокая нора с плоским полом.
— Но ведь мы и так рыли весь день, Орех!
— Я знаю, но я тоже помогу вам копать!
Авторитет Ореха явно подвергался опасности. Удивленные и усталые кролики повиновались ему с угрюмым ворчанием.
Лишь Лохмача пленила смелость и сила неожиданной гостьи, и он с восторгом руководил устройством ее жилья.
Попав в буковый лес, птица почувствовала себя в относительной безопасности и, прыгая на лапах, стала сама добывать себе пропитание.
К утру подозрительное отношение черноголовой чайки (а это была именно она) к кроликам изменилось, инстинктивное желание быть вместе со стаей взяло верх над ее опасениями — и тут Лохмач стал ей верным товарищем. Он и слышать не хотел о том, чтобы она сама добывала себе пищу, и к ни-Фрису кролики нанесли в нору кучу жуков, так что птица едва успевала глотать. Лохмач остался сидеть возле птицы, часами слушая ее рассказы. На вечернем сильфлее он подошел к Ореху и Серебристому.
— Нашей птице сейчас гораздо лучше! Она очень мужественная! Фрис великий! Что у нее за жизнь! Вы сами не знаете, что теряете, не слушая рассказов о ее приключениях!
— А она не сказала, кто ее так изувечил?
— Птица села на двор усадьбы, и тут на нее бросилась кошка. Одно крыло у птицы повреждено, но, по-видимому, и кошке крепко досталось! Подумать только! Птица, а сражается с кошкой! А почему бы и кролику не напасть на кошку? Нет, по-видимому, моя карьера еще только начинается!
— А что это за птица? — перебил разошедшегося Лохмача Орех.
— Мне это не совсем ясно, — ответил Лохмач. — Если я не ошибаюсь, там, откуда она прилетела, их хрейры! Воздух кажется белым от их крыльев, а гнезд там больше, чем листьев в лесу…
— А где это? Мы никогда такого не видели!
— Птица говорит, что это там, где земля кончается, где ее уже больше нет.
— Разумеется, земля где-то кончается. А что там, за концом земли?
— А там вода!
— Река, ты хочешь сказать?
— Нет, там вода, огромная вода! Другого конца
