Рогал Дорн. Крестоносец Императора (ЛП) - Торп Гэв

— Я никогда не видел подобного, мой господин, и не думаю, что тут есть связь, — без колебаний ответил Ригантис. Он неловко пожал плечами. — Или же, возможно, ни мне, ни моим собратьям её не понять. Мой личный поразительный опыт наблюдения за одним из кораблей Незримых — если, конечно, я видел именно его — указывает, что их варп-технология совершенно иная, чем у нас. Что-то за пределами знаний Механикума. Что-то сохранившееся с апогея Тёмной эпохи.

— Вынуждена ответить так же, — добавила Эвида Килнестриския, как только примарх повернулся к ней. — В моём ордене не обнаружили никаких подтверждений того, что Незримые применяют астротелепатию в каком-либо знакомом для нас виде. Они действуют на огромных расстояниях с невероятной согласованностью, но без помощи авгуров и сообщений, перебрасываемых через варп.

— И всё же это нечто псионическое, — вмешался Торл. — Оно заблокировало мой телепатический контакт и убило носителя, едва я попытался копнуть глубже.

— Нет никаких доказательств того, что Незримые проявляли индивидуальные или даже коллективные пси-способности, — сказала Эвида Килнестриския. — В Великом крестовом походе мы лицезрели культуры, методики и аппараты, резко отличающиеся от наших. Тёмная эпоха технологий и Старая Ночь породили множество диковин, объяснить которые нам пока не под силу.

Дорн хмыкнул так, что металлические поверхности медблока отразили этот звук.

— Есть одно неизменное правило, с которым мы встречаемся постоянно, и оно также верно для нашей истории. «Цивилизация не разрабатывает защиту от оружия, которым не владеет сама». Когда ты создаёшь наступательные тактики и технологии или сталкиваешься с ними, то развиваешь контрмеры и контрприёмы для борьбы с оными. Либо Незримые обладают пси-возможностями, ещё неведомыми нам, либо они оборонялись от пси-одарённого врага в прошлом, либо механизм псионической защиты — побочный эффект самой их мозговой сети.

— Господин, а что, если нам осмотреть одного из Незримых живьём? — предложил Воннис. — Полагаю, исчезновение того материала связано с гибелью окружающих его тканей. Возможно, мы установим нечто важное, если понаблюдаем за сетью, пока носитель жив, пусть даже недолгое время. Может, нам следует изучить её в действии?

— Предлагаешь мне зондировать разум одного из пленников, пока ты будешь распиливать его череп?

Похоже, Торла потрясла эта идея, что показалось навигатору слегка несуразным, ведь, как отлично знал Ригантис, библиарий сам умел вскрывать чужие разумы, — пусть и без применения физической силы, — а также владел многими иными способностями. Странно, что он с брезгливостью отнёсся к такому предложению.

Примарх покачал головой, однако он возражал по другой причине.

— У меня иные планы в отношении пленных, — объявил он. — Даже попытки заключить мир невозможны, пока между нашими культурами нет диалога. Незримые — Капыкулу — считают нас агрессорами, но всё же, возможно, мы сумеем показать, что у нас добрые намерения, если проявим милосердие и вернём им сородичей. Итераторы снабдят их посланиями и документами, с которых начнётся процесс.

— Они истребили четыре экспедиционных флота, владыка примарх, — быстро напомнил Ригантис, чувствуя себя вынужденным указать на очевидный факт. На борту «Фаланги» он ощущал себя в относительной безопасности, но великое множество отпрысков дома Зума рассредоточили по другим эскадрам. Учитывая как собственные эмоции, так и политические соображения, Эсуин хотел бы избежать их гибели. — Отчего вы так надеетесь, что они не намерены поступить с нами тем же образом?

Дорн вперил в новатора Зума царственный взор. Ригантис посмотрел в его глаза цвета камня менее охотно, чем когда-либо заглядывал в варп.

— Я не говорил, что «надеюсь», но мы всегда должны сохранять веру в успех дипломатии. Буду честен, новатор — начальный период этой войны мы проиграли.

Сделав такое признание, Рогал выдержал паузу и посмотрел на Гидореаса, затем на других легионеров. Похоже, слова повелителя ошеломили их.

— Да, со временем Империум одержит победу, но, возможно, переломить ситуацию не удастся без больших потерь в войсках и кораблях. У врага уже есть ряд преимуществ перед нами — в манёвренности, знаниях и логистике. Примарх перевёл взгляд на слайды, потом на труп Незримого. Дальше он говорил более мягким тоном. — Я не думаю, что мы отыщем искомые ответы, копаясь в потрохах, будто авгуры древних времён[17].

— В рядах экспедиции нет ни одного смертного солдата или легионера, который не пожертвовал бы жизнью ради блага Империума, — заверил Гидореас своего командира. — Пока есть враг, мы будем сражаться.

— Я уже знаю это, мой хускарл. Но наша цель — Согласие, а оно не всегда требует военного превосходства. Я бы подвёл Императора и всё человечество, если бы не рассматривал любые доступные мне варианты. Мы никак не общались с Континуумом Капыкулу, все наши контакты сводились к битвам. Возможно, в итоге выжившие пленники смогут лучше послужить нашему делу как возвращённые заложники, а не источники разведданных. — Дорн возложил массивную длань на плечо Гидореасу. — Можешь не сомневаться, протянув одну руку с предложением союза, другую мы сожмём в кулак, готовый нанести удар.

Воинственное заявление Дорна отозвалось в мыслях Ригантиса вспышкой новой звезды, и он вынужденно отвернулся, ибо больше не выдерживал накатывающих на него волн энергии примарха. Взгляд навигатора упал на безжизненное лицо Незримого на столе. Такое человеческое, и всё же пустое. Говорили, что глаза — зеркало истины, но во взоре мертвеца Эсуин ничего не увидел.

Перешагнув через павшего соратника, Сигизмунд укрылся за каменным выступом, торчащим из утёса. Другие воины в жёлто-чёрной броне, освещённые лазерным огнём из турельных установок наверху, продвигались сквозь резкие тени и яркие блики по открытому участку белоснежного песка длиной в полкилометра. Справа от них могучие ветра гнали приливные волны, способные смыть танки, однако на полосе земли между бушующими водами и устремлённым ввысь оборонительным барьером сражались легионеры Дорна и Незримые.

В километре впереди врытая в скалу противоорбитальная батарея держала имперские корабли на расстоянии от луны. Трёхствольные оборонительные лазеры чётко вырисовывались там на фоне безоблачного звёздного неба.

Имперские Кулаки прочёсывали одну систему за другой, выслеживая врага, но Сигизмунду казалось, что у них куда больше шансов запереть в клетку тень, чем навязать Незримым решающую битву. Они были повсюду и нигде одновременно.

Порой, как и сейчас, легионеры Седьмого и вспомогательные подразделения Армии обнаруживали присутствие неприятеля на какой-нибудь луне или астероиде, но никогда на планете, к тому же им попадались всего лишь станции снабжения. На большинстве из них уже не имелось полезных ресурсов, но кое-где удалось найти топливо, схожее с прометием, смазочные материалы и другие припасы, необходимые кораблям Незримых. Их эскадры неизменно располагались в глубине систем, в нескольких днях пути от предела Мандевиля, где могли появляться и уходить имперские звездолёты. Однако же Незримые возникали и исчезали вновь в течение, казалось, считаных часов. Иногда они ускользали буквально через минуты после того, как их засекали устройства слежения боевых кораблей Императора.

Постоянно опасаясь ловушки вроде той, что враг расставил в древнем храме, войска Рогала Дорна исследовали системы-хранилища только в тех случаях, когда собирали достаточно сил для защиты от возможной засады. Сигизмунду казалось, будто он ковыляет по дуэльному кругу с завязанными глазами и увешанный веригами, а его противник может свободно перемещаться и атаковать, когда пожелает.

И всё же бывали случаи, когда неприятелю приходилось сражаться, причём возникали они благодаря как планированию, так и везению. В последнее время Незримые сменили тактику, которую применяли в таких стычках и абордажах: они отчасти пожертвовали боевой подвижностью ради более тяжёлого вооружения, способного повергнуть легионеров. Рогал Дорн, отвечая на такие изменения, направил в несколько систем, где бушевали самые жестокие битвы, больше подразделений Имперской Армии, делая ставку на их численность, а не на броню. Впрочем, ни одно подразделение обычных солдат не могло пойти на приступ крепости, пробиться на корабль или совершить штурмовую высадку с той же эффективностью, что и легионеры, а потому объединённые боевые роты Имперских Кулаков ожидали в резерве, чтобы нанести удар там, где терпели неудачу стандартные люди.