Тяжелые тени - Владимир Заяц

Затем беременность с мучительным токсикозом. И в этом, без сомнения, была вина А-Линя. Корчась от боли в патологических родах, она проклинала А-Линя-доду такими словами, что даже бывалые акушерки переглядывались и краснели. И еще горше становились ее муки от сознания, что А-Линь далеко, что он не испытывает и малейшей толики ее страданий. Она в ярости рвала зубами желтоватую от стерилизаций пеленку и кровянила ее израненными деснами.

Родился мальчик, и это неприятно поразило Миль-су. Даже в этом А-Линь обошел ее. Так хотелось девочку!

Нет, она не забросила ребенка. Миль-са должна была доказать всем, что и как мать она не имеет равных. Не ее вина, что мальчишка, едва успев подрасти, стал отличаться особой дерзостью и непомерным эгоизмом. Достигнув совершеннолетия, он почти не появлялся дома. Хорошо, что теперь он служит в Антупии. Армия выбьет дурь из его головы!

Извилистая и нелегкая жизненная дорога привела в конце концов Миль-су к мысли, что в мире что-то устроено не так. Жизнь, вместо того, чтобы преподносить ей приятные сюрпризы, подстраивала гнусные ловушки; вместо того, чтобы создавать блага, доставляла неприятности. Что-то не срабатывало в жизненном механизме. Но даже намека на мысль, что причиной неудач является она самое, у нее не появлялось.

Самой неисправной деталью разболтанного жизненного механизма был ее муж А-Линь-доду. Появление в их доме пришельца с Земли, без сомнения, связано с этой ненадежной до подлости деталью. Вывод напрашивался сам собой: если во всем виноват А-Линь, то и ответить за все должен он и только он.

А-Линь-доду ушел в институт. Как только за ним закрылась дверь, Миль-са снова подошла к двери гостиной. Очень медленно и очень осторожно приоткрыла ее.

Незваный гость продолжал крепко спать; размашисто вздымалась широченная грудь, огромная до невероятности рука опустилась до пола.

Миль-са прикрыла дверь, взяла телефон и прошла на кухню, волоча за собой шнур. Потом вернулась в комнату, взяла с телефонной полочки справочник и нашла номер службы безопасности. Плотно заперев за собой дверь, она спокойно набрала нужный номер, назвала свою фамилию, адрес и сказала:

- Я думаю, что вы заинтересованы в поимке некоего землянина. Сейчас он у меня. Спит. Заранее предупреждаю, что я его не впускала. Это сделал мой муж А-Линь-доду. Он уже был однажды замешан в неприятную историю. Что? Повторить адрес? Пожалуйста.

А-Линь-доду торопливо шел к телефону. Шаг его не был широк и упруг, как раньше. А-Линь-доду семенил и избегал смотреть встречным в глаза. Он всем уступал дорогу. Он жалко улыбался. - А-Линь-доду чувствовал на лице эту навязчивую мимическую судорогу и ненавидел себя за нее, зная, что иначе вести себя - выше его сил.

Он как бы разделился на две части. Одна часть - обаятельный приспособленец и немного фрондер. После Ужасного Случая эта часть была оглушена и вытеснена на периферию сознания. Теперь руководящее место в мозгу занял Некто, о присутствии которого он только догадывался. Этот Некто, примитивный, как динозавр, направлял всю деятельность подвластного ему организма на простое выживание и пытался избежать любого конфликта. Едва прежний А-Линь-доду хотел протестовать, как Некто тут же вызывал из памяти жуткие картины овощного подвала, и бунт подавлялся немедленно.

Впрочем, Некто из-за своей примитивности порой попадал впросак. Вот простейший пример. Миль-са во время обеда чавкала. У издерганного прежнего А-Линя это вызывало сильнейший приступ ненависти, от которого темнело в глазах и тепло пульсировало в мозгу. Новый А-Линь властно брал инициативу в свои руки, и руководитель сектора начинал хихикать тихим идиотским смехом. Миль-са изумлялась, переставала жевать и с неприятностью в голосе вопрошала:

- Снова защелочка сорвалась, дурашек мой?

А-Линь охотно соглашался:

- Что поделаешь, радость моя? После того случая что-то нервное со мной периодически случается. Из-за психастении, наверное. Да ты не принимай близко к сердцу, к своему добрейшему золотому сердцу.

У А-Линя появилась привычка просыпаться по нескольку раз за ночь. Проснувшись, он некоторое время лежал в темноте, безуспешно пытаясь заснуть. Устав от борьбы с собой, А-Линь тихонько вставал с супружеского ложа, включал ночник и долго вглядывался в расплывшееся лицо жены с особым выражением.

Однажды, потревоженная светом ночника, Миль-са проснулась и сдавленно вскрикнула. Выражение лица А-Линя мгновенно изменилось. Он поправил одеяло и музыкально произнес:

- Спи, золотая моя. Спи, родная.

Миль-са решила, что выражение нечеловеческой ненависти на лице супруга ей только показалось, что ее обманул неверный свет ночника. Но с той ночи что-то тревожное надолго отложилось в ее подсознании.

А-Линь-доду, приняв самый небрежный вид, прошел мимо телефонной будки, делая вид, что она ему вовсе не нужна. Пройдя шагов десять, он вдруг остановился, и намеренно громко - в расчете на случайного зрителя сказал:

- Ах, какая жалость! Забыл!

А-Линь-доду подошел к телефону и огляделся. Он снял трубку и обмер, сообразив, что действительно забыл... номер телефона службы внутренней безопасности. Еще раз оглянувшись, А-Линь-доду набрал номер полиции, другого выхода не было.

- Вам звонит преданнейший из граждан, - проворковал он. - Считаю своим святым, можно сказать, долгом сообщить вам, что по адресу, - тут он назвал номер своего дома и номер квартиры, - скрывается преступный землянин. Думаю, что его давно разыскивают. К моему величайшему прискорбию, это моя квартира. Вопреки моей воле, жена Миль-са укрывает вышеуказанного землянина. Примите меры. Что? Идти домой? Но я должен быть на работе. Если не пойду, могут быть неприятности. Что? Если пойду, неприятности будут еще большие? Хорошо! Слушаюсь!

Вернувшись домой, он уклончиво объяснил жене, что ему сегодня разрешили поработать дома.

16

Вскоре после возвращения А-Линя в дверь позвонили. Супруги, сталкиваясь, бросились к двери. Муж показал лучшие скоростные качества и первым оказался у цели. Он распахнул дверь и впустил полицейских. Миль-са изумилась, увидев совсем не ту службу, которую она вызывала, но, заметив подобострастную улыбочку на лице "дурашки", все поняла.

- Там! Там! - выдохнул А-Линь-доду и, дергая офицера за рукав, со значением сказал: - А это моя жена.

Офицер похлопал снятой перчаткой по ладони и распорядился:

- Трое ординан-рядовых на взятие преступника, - он указал, кто должен идти на захват землянина. - Капрал, вам опасное, но почетное задание: арестовать женщину.

Капрал, ухмыльнувшись, подошел к Миль-се и взял ее под локоток.

- В чем дело?! - возмутилась она и попыталась освободиться.