Лабиринт искажений (СИ) - Филатов Валерий

— Нет. Первой пойдёт машина ГАИ, а потом броневик, — уточнил Румянцев.

— Согласен, — сказал Хмель. — В броневик посадим лейтенанта, а сзади инкассаторов пойдет майор. Бандитам очень трудно будет вести прицельный огонь в таком порядке. Они его сосредоточат на броневике и инкассаторах, и у майора будет время сориентироваться и засечь огневые точки. Ваша задача, майор — не геройствовать, и уничтожить бандитов. Но сделать это надо будет быстро, пока налётчики не сразу поймут что происходит. Потом садитесь в броневик и шпарите к заводу — к нам на помощь.

— А если бандиты будут предупреждены о броневике? — засомневался Поплутин.

— Каким образом?

— Кто-то увидит кортеж и предупредит…

— У них не будет времени, чтобы поменять позицию, — вздохнул Хмель. — Единственное, что они могут сделать — это усилить группу нападения на инкассаторов. Главарь не дурак, я думаю, что он предусмотрит этот вариант. Повезут крупную сумму, понятно, что повезут с прикрытием. Но броневик должен быть сюрпризом. Главное, чтобы не испугались. Давайте думать, кого Главарь ещё сможет привлечь…

Тут Ткачёв не то, чтобы задумался, а вспомнил об Автондиле. Об интересе «авторитета» к Зареченску. Что его могло привлечь в этом городе?

И уже совсем неожиданно, будто гром в слабый ливень, прозвучал стук в дверь дома…

Глава 15

В комнате на секунду все замерли, поглядывая друг на друга, будто их застали в неприятной позе или около дерева в парке, куда зашли по нужде. Стук в дверь настойчиво повторился.

Первым сообразил Ткачёв.

— Быстро всё убираем со стола. Хмель, Сергей и Жора — быстро в сарай. И не высовываться! Саша, на кухню — доставай стаканы, коньяк и закуску. Живей!

Нодия, собрав со стола бумаги, вместе с Хмелём и Румянцевым, прихватившими свои куртки, шустро юркнул в сарай. Благо дверь в него была на кухне. Поплутин метнулся молнией, и на столе уже стояла бутылка коньяка, рюмки и лимон. Ткачёв одернул свитер и, оглядев комнату, пошел открывать дверь в дом.

На пороге стояла Мария и держала в руках небольшую кастрюльку.

— Простите, Андрей Викторович, я увидела свет в доме и решила, что вы, наверное, голодны. Вот, здесь горячие люля и картошка.

Женщина смущенно улыбнулась и протянула кастрюльку.

Ткачёв интуитивно отошёл в сторону, пропуская Марию в дом.

— Спасибо огромное, а то мы заработались совсем, — нарочито громко сказал он. — Начальство отчёт требует, вот мы под коньячок и составляем…

Мария зашла в дом, поздоровалась с майором, который догадался положить на стол раскрытую папку с документами. Поплутин сверлил взглядом ладную фигуру женщины. Она же, тем временем, поставила кастрюльку на стол и скинула платок, покрывавший голову. Серебристо-русые локоны раскинулись по плечам, а тонкий аромат дорогого парфюма легким облаком окутал комнату.

— Вы бы хоть печку затопили, мужчины. Ночь сегодня холодная будет.

— Да, — промямлил полковник, — не успели. Вот по рюмочке выпили и работаем. Сейчас затопим. Не хотите с нами по двадцать грамм?

— Нет, спасибо, — улыбнулась очаровательно Мария. — Я пойду. Не буду вам мешать…

Полковник проводил её до двери, подождал, пока она накинет платок.

— Вы ещё долго у нас пробудете? — вопрос прозвучал с некоторой тоской.

— Вот отчёт составлю, завтра передам начальству, а там… оно решит, — ответил полковник, засматриваясь на её губы.

Мария дернула уголком губ, поправила платок и быстро зашагала к своему дому. Ткачёв закрыл дверь на засов и глубоко выдохнул с облегчением. Потом вернулся в комнату.

Шустрый Нодия уже растапливал печку, а опера с агентом ковырялись в кастрюльке, вынимая картошку и люля.

— А чего, может, действительно по рюмашке хлопнем? — постучал ногтем по бутылке с коньяком Поплутин.

— Наливай, — разрешил полковник.

Налили. Выпили. Ткачёв всё мучился вопросом об интересе Автондила в Зареченске, жуя дольку лимона, как наблюдательный Поплутин спросил:

— Что задумался, Андрей Викторович?

— Да так. Это же дом преступного авторитета…

— Неужели Топтыги? — удивился майор.

— Нет. Московского… А, чёрт!

Ткачёв хлопнул себя по лбу. Автондил точно был в курсе налётов на инкассаторов. Недаром Мария сказала полковнику о звонке «авторитета» Зареченским «положенцам», чтобы те сидели тихо и «не отсвечивали». Автондил очень тонко понимает все расклады, и у него связей, что грязи. Если бы был жив Цыганков, то он такое мог рассказать! В том числе и о связях Автондила в Минторге. Неужели западные спецслужбы вышли на московского «авторитета»?

— Я думаю, товарищи, — тихо сказал полковник, — что местные уголовники могут быть привлечены к нападению на инкассаторов. А это…

— Ещё человек пять, не меньше, — закончил за Ткачёва майор. — Но где они возьмут оружие?

— Оружие у них есть, если Цыганкова убили именно за связь с бандой. Я даже догадываюсь, кто помогал доставить оружие в Зареченск. Так что на инкассаторов пойдут человек семь, не меньше. И трое пойдут на завод — два Исполнителя и сам Главарь. А если у них есть подвязки в ГАИ, то на завод прибудет ещё машина с ГАИшником. И будет их ждать около той тропинки для отхода.

— Так у них целая армия! — воскликнул Румянцев. — Мы чем отбиваться будем?

— Так, прекратить истерику, — стукнул по столу Хмель, отчего рюмки подпрыгнули и зазвенели. — Всё будет. Если ясна первоначальная диспозиция, то намечаем план на завтра и расходимся. Полковник, на вас инкассаторы и инженеры на заводе. Майор, на вас ГАИшник и патрульная машина для сопровождения. Я, вместе с капитаном и лейтенантом, за броневиком и снаряжением. У меня документы соответствующие, чтобы вопросов не возникало. Заодно пионера научим рулить броневиком и пристреляем оружие. Вопросы есть?

— Есть, — поднял руку Нодия. — Где и во сколько встречаемся.

— Об этом сообщу чуть позже, — ответил Хмель после секундного раздумья. — У полковника есть телефон майора, и это будет телефон для связи. А ещё нужно время, чтобы согласовать распоряжение для первого секретаря Зареченска о выделении усиления инкассаторам.

— А ещё неплохо присмотреть за некоторыми местами в городе, — дополнил Ткачёв. — Например, за кафе «Ландыш».

— А не проще будет взять всех, кто причастен к этому кафе? — с горячностью выразил мнение Нодия.

— Плохо, лейтенант! — ответил Хмель.

— Что — плохо?..

— Плохо, что вам, как оперативному работнику, надо объяснять заблуждения. В кафе вы ничего не найдёте, и не предъявите ничего работникам. Кроме нарушения паспортного режима. Возможно, для них это будет сигналом к консервации. И где вы тогда будете искать Главаря? Поймите, иностранные агенты всегда работают на грани. Они засланы сюда с определённой целью. Чтобы поймать их, нужно спровоцировать на действие и предугадать направление этого действия. Так понятно?

— Так точно, — буркнул Нодия, надувшись.

— Тогда больше к этому не возвращаемся. Ещё вопросы?

Агент взглянул на каждого, и удовлетворённо сказал: — Вот и отлично. Расходимся и ждём звонка с инструкциями.

Как только оперативники ушли, причём уходили через сарай на задний двор, полковник склонился над кастрюлькой, но ничего в ней не нашёл.

— Товарищи называются… Хоть бы кусок люляшки оставили…

И удивленно уставился на половину огурца, любезно протянутого Хмелём.

— У меня банка тушёнки есть в НЗ. Будешь?

К телефону, как и в первый раз, Хмель присоединил коробочку. Только теперь он сам позвонил и назвал длинный код. Подождал немного, потом услышав в трубке ответ, заговорил:

— Так точно, товарищ генерал, полковник Ткачёв ещё в Зареченске. По его предложению нами, совместно с местным отделом угрозыска, разработан план операции по выявлению и уничтожению банды грабителей, под которой скрываются агенты западных спецслужб. Мы считаем, что в результате операции группа агентов, направленная на подрывную и террористическую деятельность в СССР, будет уничтожена. Если получится, то отработаем её связи в Москве. У полковника Ткачёва есть предположения.