Чертовски неправильное свидание - С. Р. Джейн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ари подавился чипсами и драматично закашлялся, будто в самом деле умирал.
– Прости. Это что сейчас было? Мы говорим о сексуальных извращениях? Потому что мне нужно подготовиться, прежде чем подумать о том, что какая-нибудь хоккейная зайка зовет тебя «папочкой». Или вы с Золотым мальчиком играете в какую-то ролевую игру… потому что я уверен, что ты смог бы назвать его «папочкой».
Линкольн также воспользовался истерикой Ари, чтобы макнуть свою чипсу в кесо.
– Нет, я имею в виду… реальное отцовство, – ухмыльнулся я, думая об Оливии.
– Ладно… Уолкер. И ты собираешься усыновить ребенка? Потому что я не видел рядом с тобой ни одной девушки, и знаю, что тебя учили, что лучше надеть два презика, чем заняться сексом без него с прилипчивой дамочкой, – сказал Ари, в его голосе чувствовалась искренняя обеспокоенность.
– Вы ее не знаете. Но скоро с ней познакомитесь, – отправив еще одну чипсину в рот, выпалил я.
Линкольн подмигнул мне и потянулся к соусу. Ари, казалось, совсем забыл о своей одержимости кесо, услышав новости от меня.
– Значит, от тебя залетела девушка, с которой ты провел одну ночь? – медленно спросил он, все еще сбитый с толку.
– Не-а. Она любовь всей моей жизни.
Я впервые сказал это вслух. И мне это чертовски понравилось. Звучало так правильно.
Даже если она забыла о том, что я существую.
Линкольн и Ари покосились друг на друга, ухмылки скользнули по их лицам.
– Как ее зовут? Она в восторге от того, что забеременела от тебя? – поинтересовался Линкольн, потянувшись за еще одной чипсиной. Ари наконец вышел из своего временного оцепенения и шлепнул его по руке прямо в тот момент, когда он собирался макнуть чипсу в кесо.
Я задумался над его вопросом. Восторг, вероятно, не совсем то слово, которое могло бы описать, что будет чувствовать Оливия, когда узнает.
Но я надеялся, что смогу изменить ее мнение.
Да, я сделал миллион дырочек в презервативе, чтобы быть уверенным, что мои спермотозоиды точно попадут в цель. Но, знаете, мысль о совместном ребенке укоренилась в голове, когда мне попалось на глаза интервью Оливии с Дианой Клоссруд. Она была гениальным интервьюером, который мог вытащить из гостей даже самые темные тайны.
Интервью было снято примерно за год до вступления в силу опекунства, Оливия тогда еще выступала. Диана спросила Оливию о том, какие у нее планы на будущее. Я был уверен, что она ждала ответа типа «выиграть миллион Грэмми или гастролировать по всем странам» или чего-то в этом роде. Вместо этого Оливия сказала: «Я хочу когда-нибудь завести семью».
Поверьте, этот ответ удивил меня так же, как и Диану.
– Она будет в восторге, – наконец сказал я Линкольну и Ари, окунув чипсину в кесо.
Они уставились на меня, как будто я сказал что-то безумное, поэтому решил поделиться с ними всем…
– Когда она узнает…
Мы были пьяны.
Больше, чем просто пьяны. Мы были убуханы в хлам.
– Если любишь эту девушку, ты должен докааааасать это, – заплетающимся языком сказал Линкольн, при этом размахивая руками в воздухе.
Я смотрел на движения его рук и гадал, не было ли в них какого-то секретного послания или что-то в этом роде.
– Как мне это сделать? – пробормотал я, моргнув несколько раз, чтобы он перестал двоиться у меня в глазах. Я едва мог говорить с одним, а тут нужно было справляться с двумя Линкольнами Дэниелсами.
– Дисней, ты придурок, – громко сказал Ари и опрокинул в рот шот. Я нахмурился, потому что это был мой шот.
– О черт, – прошептал я, когда комната закружилась.
– Уолкер, – пропищал Ари. – Ты слышишь? Они включили нашу песню!
– Какую песню? – спросил Линкольн и выпил шот, который только что ему принесла официантка.
– Это Тэй-Тэй! – закричал Ари и вскочил со стула, начиная странно покачивать бедрами.
– Ты выглядишь смешно, – невнятно пробормотал Линкольн.
– Я называю это Блэйк Стеноразрушитель, – Ари чуть не упал, когда начал заливисто смеяться, как будто сказал что-то невероятно смешное.
До меня наконец дошел смысл его слов.
– Это Тэй-Тэй! – воскликнул я почти писклявым голосом. – Я сделаю это. Я станцую на гребаном столе. Она того стоит, – сказал я им, и они оба с серьезным видом кивнули, будто я только что высказал лучшую идею на свете.
Я встал коленями на стул, а потом заполз на стол. Нетвердые ноги подняли меня по велению какой-то невидимой силы.
– Players gonna play, play, play, – напевал я, с трудом стоя на ногах.
– Черт, а он хорош, – сказал Ари. Я посмотрел на него и увидел, как он делает странное вращение бедрами, от которого у меня закружилась голова. Линкольн покачивал головой, он не мог устоять перед этим заразительным ритмом. Когда я наконец поднялся полностью на ноги, стол закачался подо мной.
Припев вот-вот должен был прозвучать, черт возьми, да.
Я вскинул руки в воздух и качал бедрами, тарелки и стаканы звенели друг о друга во время моих движений.
– Дисней! Дисней! Дисней! – скандировал Ари и показывал пальцем на Линкольна, который тихо подпевал.
– Сэр. Сэр! – окликнула официантка. – Сэр, спуститесь, пожалуйста.
– Я люблю Оливию, – сказал я ей. – Этот член принадлежит ей.
– Уххх, – сказала она, ее взгляд упал на мой член. Я скрестил руки в районе бедер.
– Это не твое.
Она вся покраснела по какой-то причине.
– Сэр, спуститесь, пожалуйста.
«Упс», – подумал я, когда стол начал наклоняться, и я упал вперед на… Линкольна, мать его, Дэниелса.
– Мой герой, – прохрипел я и начал истерически смеяться из-за того, что упал на колени Линкольна.
Вблизи он был еще прекраснее.
– Так. Я, еб твою мать, гений. Опустим часть с матерью, – серьезно добавил Ари, наклонившись к нам. Как будто не было ничего странного в том, что я сижу у Линкольна на коленях.
Линкольн оттолкнул меня, и я с грохотом упал на пол, истерично смеясь.
– Слушай, Линда, – сказал Ари и наклонился ко мне. Его совершенно не смущал тот факт, что он разговаривает со мной, лежащим на полу бара.
– Кто такая Линда?
– Это из YouTube, – вклинился Линкольн и, нахмурившись, начал печатать что-то на своем телефоне.
Через секунду он показал мне видео, на котором милый маленький ребенок разговаривает со своей мамой. Я пошевелил рукой и вляпался во что-то липкое.
Оу, я все еще лежал на полу.
Ари поднял меня, и я пошатнулся, думая о том, что мне стоит выпить воды или чего-нибудь еще.
– Он должен
