Хоть весь мир против нас - Сергей Зверев

— Бред какой-то, — пробормотал далекий от мистики Роберт Лонгвэй, машинально сделав глоток.

— Бред не бред, но очень большие люди верят в силу порчи. Правда, в этом конкретном случае не сработало. Поэтому параллельно прорабатывался альтернативный план. Латинская Америка всегда славилась помпезными государственными переворотами. Наши специалисты решили не отходить от местных традиций, только с учетом современных тенденций оформить это под революцию масс. В общем, дело было задумано большое, сил и средств затрачено соответственно. Теперь мы решили два задания объединить в одну операцию. Учитывая твой профессиональный опыт и аналитический ум, я решил, что операцию должен возглавить ты, Боб.

Роберт хотел возразить, что государственные перевороты, путчи, революции — это не его профиль. Но отказаться не мог: в разведке, как в кино, — один раз отказался от предложенной роли, больше на съемки не позовут. В его случае сперва переведут в управление перекладывать бумажки, а со временем найдут повод, чтобы выгнать взашей без пенсии.

— Потребуется какое-то время, чтобы ознакомиться с деталями оринокской операции, — после короткой паузы проговорил Доктор Фауст.

— Сегодня я тебя познакомлю с куратором этой операции. Там уже все готово для приведения всех механизмов в действие. Тебя ознакомят с деталями плана, после чего ты решишь, как наиболее гармонично вписать в него комбинацию с «Забиякой».

— Хорошо, я подумаю, но все равно потребуется время, чтобы все детали совпали между собой, как шестеренки в едином механизме.

— Тут, Бобби, я полагаюсь на твои аналитические способности. — «Король шпионов» пристально посмотрел на своего подчиненного, как будто решая, говорить или нет. Наконец определившись, произнес: — Есть один нюанс. Информация о русском чудо-оружии попала к нашим промышленникам. Ракета их весьма заинтересовала, и, если они получат действующий образец, мы с тобой, Роберт, станем очень, очень богатыми людьми. Подумай об этом, сынок, когда будешь составлять свой план.

— Я подумаю. — На этот раз Лонгвэй долго раздумывать не стал…

Перед самым рассветом туман в открытом море густой и плотный, словно молоко. Двигаться без приборов в нужном направлении невозможно — в противном случае собьешься с курса либо станешь наворачивать круги.

Савченко управлял катамараном, учитывая военную блокаду морской зоны Магрибистана, по автонавигатору.

Курс, проложенный компьютером, был оптимальным. Но тем не менее отключенный радиолокатор требовал, чтобы на капитанском мостике находился живой человек. В противном случае шанс столкновения с проходящим судном становился вполне реальным.

За прошедшую ночь катамаран трижды облучали радары корветов натовской блокады. Трижды на экране дисплея вспыхивало предупреждение работы локаторов. Но композитный корпус гоночного катера легко поглощал радиолучи, оставаясь для операторов РЛС, дежуривших на боевых кораблях, невидимым.

«Видимо, акустики засекают звук работающего на крейсерской скорости двигателя», — догадался Савченко. Действительно, это была единственная «ахиллесова пята» диктаторского ковчега. Но в современных условиях этого явно недостаточно. Здесь действует принцип «слышит ухо, а зуб все равно неймет».

Уже за полночь они прорвали морскую блокаду, дисплей прекратил высвечивать предупреждения. Для проверки данных акустиков никто из бравых североатлантических флотоводцев вертолеты задействовать не стал. Видимо, решили списать непонятный звук на природное явление…

Чем ближе они подходили к финальной точке путешествия, тем плотнее становился туман. Без локатора возможность столкновения становилась все явственней. Виктор понимал, что большие коммерческие суда вряд ли здесь ходят, а вот налететь на яхту какого-нибудь заблудившегося туриста или рыбачью фелюгу вполне возможно. И все равно не решался включать бортовой локатор, только скорость снизил и взял управление глиссером на себя. Теперь нервы были натянуты до предела, посильней, чем струны у скрипки, готовые лопнуть от любого воздействия, даже пушинки, попавшей в нос…

Взошедший малиновый диск солнца, словно воск, растопил туман. Будто возникшие из морской пучины, перед Савченко встали темно-коричневые обрывистые очертания острова Мальта. Сердце офицера учащенно забилось, в ушах победным маршем зазвенели православные колокола, а самому захотелось во всю глотку заорать что-то залихватское, пиратское: «Пятнадцать человек на сундук мертвеца! Йо-хо-хо и бутылка рома!»

Довернув штурвал на несколько градусов, Виктор уверенно направил катамаран в сторону едва заметного со стороны моря грота — конечной цели их путешествия.

Благодаря информации, «забитой» в бортовой компьютер, он знал все об этом гроте: от скорости течения до глубины и рельефа дна.

Из узкого лобового иллюминатора грот вблизи казался мрачным, средневековым храмом с острыми пирамидальными вершинами и неприступными стенами. Проход вовнутрь шел по узкому тоннелю.

На самом малом ходу, словно на ощупь, катамаран прошел створ и через несколько секунд оказался в просторной лагуне, где вода, скрытая скалами от солнечного света, казалась свинцовой. Впереди можно было разглядеть узкую полоску песчаного пляжа, от которого наверх вилась грунтовая дорога.

Виктор отдал оба носовых якоря, затем поднялся, откинул крышку люка и полной грудью с наслаждением вдохнул пряный, насыщенный солью и йодом воздух, затем спустился в кают-компанию. Трое пассажиров вопросительно уставились на него красными от бессонницы глазами с немым вопросом: «Ну, как?»

Их состояние Савченко прекрасно понимал. Психологическое давление от ожидания возможного обстрела колоссально для профессиональных военных, а тут еще в море, когда не знаешь, сгоришь ты бесследно в адском пламени плазмы взрыва или утонешь, как крыса, погребенный внутри этого глиссера. Гражданским не позавидуешь.

— Дамы и господа, наша морская прогулка благополучно завершилась. Прошу всех проследовать на палубу!

Дальше было проще: спустил на воду моторную лодку, потом погрузил в нее раненого и помог сойти в лодку дамам. Наконец, раздевшись, бросил следом свои вещи.

— Ждите меня на берегу, — отталкивая от борта катамарана лодку, приказал Савченко.

— А ты? — в один голос воскликнули обе женщины.

— Надо же скрыть следы нашего незаконного проникновения на остров, — ответил офицер. Дождавшись, пока заурчит мотор лодки, он проворно нырнул в чрево глиссера, чтобы приготовить катамаран к затоплению. Пять минут ушло на установку всех жизнеобеспечивающих систем в режим консервации. Включив заполнение балластных цистерн водой, Виктор выбрался наружу и, захлопнув крышку люка, до упора провернул штурвальный замок. Потом еще несколько минут постоял на палубе погружающегося на дно лагуны корабля, в душе ощущая себя то ли капитаном тонущего «Титаника» под соответствующую мелодию, то ли командиром «Варяга»…

Когда заполнившиеся под завязку цистерны камнем потащили глиссер на дно, Виктор оттолкнулся ногами от рубки и, широко загребая, поплыл к берегу. Утренняя, не прогретая солнцем водичка бодрила уставшее тело…

— Просыпайтесь, грозный берсерк, покоритель морских просторов, победитель местных полчищ кровожадных врагов и благородный защитник слабых женщин! — сквозь пелену крепкого сна до Виктора донесся голос Мадлен. Он с трудом разомкнул веки. Перед ним, наклонившись, стояла рыжеволосая молодая женщина и, улыбаясь, шептала такие приятные его слуху слова.

— Почему берсерк? — спросил Савченко, потер ладонями лицо и добавил: — И почему покоритель морей?

По его разумению, самые отчаянные и кровожадные из варягов, вводившие себя перед сражением в боевой транс, отчего становились неуязвимыми, были бойцами сухопутными. Но у Мадлен на этот счет имелось другое мнение, которым она тут же словоохотливо поделилась.

— Покоритель морей? Что здесь непонятного? Викинги, для того чтобы грабить чужие города и другие страны, преодолевали тысячи миль по морям и при этом не гнушались элементарным пиратством. Прямо как ты, милый корсар. — Узкая ладонь англичанки скользнула по давно не бритой щеке офицера. — А почему берсерк, спрашиваешь? Потому что, едва мы добрались до виллы, ты тут же свалился и заснул, как берсерк после ожесточенной битвы. И дрыхнешь почти сутки, мы с Ульяной с трудом дотащили тебя до постели. — Молодая женщина одарила Виктора широкой улыбкой, слегка обнажив великолепные коралловые зубки. А он только сейчас заметил, что лежит босой на широкой кровати под пестрым балдахином, словно средневековый вельможа. Офицер перевел взгляд с потолка на ноги — из обтрепанных штанин выглядывали белые ступни с темными прожилками вен.