Глубокие раны - Неле Нойхаус

Боденштайн рассматривал труп, который нашла собака прохожего, и ощущал смешанное чувство глубокого сострадания и беспомощного гнева. Что испытала старая женщина в последние минуты своей долгой жизни, какой страх и унижение ей пришлось вынести? Мысль о том, что где-то бродит убийца, который действовал со все большим садизмом, не оставляла его в покое. На этот раз он даже рисковал быть замеченным. Боденштайна опять переполнило сбивающее с толку чувство бессилия. У него не было ни малейшего представления о том, какие действия он должен предпринять. Между тем в течение одной недели было совершено четыре убийства.

— Все говорит о том, что мы имеем дело с серийным убийцей, — сказала в этот момент Пия в довершение ко всему прочему. — Пресса разорвет нас на куски, если это будет продолжаться.

Полицейский, пригнувшись, пробрался под загородительной лентой и приветственно кивнул Боденштайну.

— Заявления о без вести пропавшем нет, — сообщил он. — Служба по обеспечению сохранности следов выехала.

— Спасибо, — кивнул Боденштайн. — Пойдемте в пансионат и порасспрашиваем там. Может быть, они еще не заметили, что женщина пропала.

Чуть позже они вошли в просторное фойе, и Пия была поражена, увидев сверкающий мраморный пол и бордовые ковровые дорожки. Единственный дом престарелых, который она знала, был интернат, в котором ее бабушка провела последние годы своей жизни. Пия вспомнила пластиковые полы, деревянные поручни на стенах и запах мочи и дезинфекционных средств. «Таунусблик», напротив, производил впечатление гранд-отеля с длинной приемной стойкой из полированного красного дерева, многочисленными роскошными композициями из цветов, указательными табличками с золотыми буквами и тихой фоновой музыкой. Молодая дама в регистратуре дружески улыбнулась и спросила, что они хотят.

— Нам необходимо поговорить с директором, — сказал Боденштайн, предъявив свой жетон уголовной полиции.

Улыбка исчезла с лица молодой женщины, и она взяла телефонную трубку.

— Я немедленно поставлю в известность фрау Кольхаас. Пожалуйста, одну секунду.

— Ведь все это не может оплачивать страховая касса, не так ли? — прошептала Пия своему шефу. — С ума сойти!

— «Таунусблик» действительно дорогое удовольствие, — подтвердил Боденштайн. — Есть люди, которые покупают здесь себе место еще за двадцать лет до поступления. Квартира здесь стоит примерно три тысячи евро в месяц.

Пия подумала о своей бабушке и почувствовала угрызения совести. Интернат, в котором она после тяжелой трудовой жизни, будучи в здравом уме, вынуждена была провести свои последние три года, среди недееспособных и требующих серьезного ухода постояльцев, был единственной возможностью, которую могла себе позволить ее семья. Пия стыдилась того, что так редко навещала свою бабушку, но вид старых людей в халатах, которые сидели вокруг с пустым выражением лица, ужасно ее удручал. Без любви приготовленная еда, потеря индивидуальности, недостаточно хороший уход со стороны обслуживающего персонала, хронически уставшего, пребывающего в дурном настроении и не имеющего времени на частные разговоры, — так не должна заканчиваться жизнь. Люди, которые на закате жизни могли позволить себе жить в пансионате «Таунусблик», вероятно, в течение всей своей жизни пользовались привилегиями. Еще одна несправедливость.

Прежде чем Пия успела поделиться этими мыслями со своим шефом, в холле появилась директриса. Рената Кольхаас была худой женщиной около пятидесяти лет, в современных прямоугольных очках, элегантном брючном костюме и со стрижкой под мальчика с проседью. Ее одежда источала запах сигаретного дыма. Она нервно улыбалась.

— Чем я могу вам помочь? — спросила она вежливо.

— Примерно час тому назад гулявший в Айхвальде мужчина обнаружил труп старой женщины, — ответил Боденштайн. — Вблизи стояла инвалидная коляска пансионата «Таунусблик». Мы хотели бы узнать, не может ли погибшая быть постоялицей вашего пансионата.

Пия заметила испуганную вспышку в глазах директрисы.

— У нас в самом деле пропала одна постоялица, — подтвердила она после некоторых колебаний. — Я как раз сообщила в полицию после того, как мы безрезультатно обследовали весь пансионат.

— Как зовут пропавшую даму? — поинтересовалась Пия.

— Анита Фрингс. Что с ней случилось?

— Мы считаем, что имела место насильственная смерть, — сказал Боденштайн. — Вы могли бы помочь нам в опознании?

— Я сожалею, но… — Директриса, казалось, поняла, какое действие может оказать ее отказ и запнулась. Ее взгляд бегал по сторонам, и она все больше нервничала.

— Ах, фрау Мультани! — воскликнула она вдруг с явным облегчением и махнула женщине, которая в этот момент выходила из лифта. — Фрау Мультани наш комендант и одновременно лицо, которое осуществляет контакт со всеми постояльцами пансионата. Она окажет вам всю необходимую помощь.

От Пии не ускользнул острый взгляд, которым директриса одарила свою подчиненную. После этого она удалилась, стуча каблуками.

Пия представилась, подав ей руку, и представила своего шефа. Фрау Мультани была красивой женщиной с азиатскими чертами лица, черными блестящими волосами, белоснежными зубами и озабоченными бархатистыми глазами, которая только своей внешностью могла бы скрасить осень жизни всей мужской части пансионата. В простом темно-синем костюме и белой блузке она напоминала стюардессу авиакомпании «Катей Пасифик».[21]

— Вы обнаружили фрау Фрингс? — спросила она на немецком языке почти без акцента. — Она пропала сегодня утром.

— Вот как? Тогда почему вы не вызвали полицию? — спросила Пия.

Женщина-комендант смущенно посмотрела на нее, потом повернулась в направлении, в котором направилась директриса.

— Но… фрау Кольхаас сказала… я имею в виду, она хотела вызвать полицию сразу же, в половине восьмого.

— Значит, она забыла. Очевидно, у нее были более важные дела.

Фрау Мультани замялась, но проявила себя как преданная подчиненная.

— У нас сегодня важный визит руководства, — попыталась она оправдать поведение своей начальницы. — Но я с удовольствием помогу вам.

— О господи. — Женщина-комендант, увидев труп, в ужасе закрыла обеими руками рот и нос. — Да, это фрау Фрингс. Какой кошмар!

— Пойдемте. — Боденштайн взял находящуюся в шоке женщину за локоть и повел ее назад к лесной дороге. Руководитель оперативной группы службы охраны порядка оказался прав: преступник совершил убийство в лесу, так как в пансионате выстрелы могли услышать многие. Боденштайн и Пия последовали за фрау Мультани назад в пансионат и поднялись на лифте на четвертый этаж, где находилась квартира Аниты Фрингс. Они попытались понять, как в данном случае действовал убийца. Как ему удалось незаметно вывезти из здания старую немощную женщину?

— Здесь есть какая-нибудь система видеонаблюдения? — спросила Пия. — Камеры, например?

— Нет, — ответила фрау Мультани, чуть задумавшись. — Многие постояльцы, правда, высказывали такое пожелание, но администрация пока не пришла к решению.

Она сообщила, что накануне вечером в пансионате состоялось представление — театральная постановка на открытом воздухе в парке пансионата, а по завершении — фейерверк. На представление прибыло много гостей и посетителей.

— Когда был произведен фейерверк? — спросила Пия.

— Примерно в четверть двенадцатого, — ответила фрау Мультани.

Боденштайн и Пия переглянулись. Время совпадало. Убийца воспользовался возможностью, под покровом темноты затащил старую женщину в лес и во время фейерверка произвел три выстрела.

— Когда вы обнаружили, что фрау Фрингс исчезла? — спросила Пия.

Фрау Мультани остановилась перед дверью.

— Я заметила, что ее нет за завтраком, — сказала она. — Фрау Фрингс всегда приходила в числе первых. Она, правда, не могла обходиться без инвалидной коляски, но придавала большое значение самостоятельности. Я позвонила ей, а когда она не ответила, поднялась к ней.

— В котором часу это примерно было? — допытывалась Пия.

— Если честно, то я не помню точно. — У женщины-коменданта было совершенно серое лицо. — Наверное, примерно в половине восьмого или в восемь. Я искала ее везде, а затем сообщила управляющей.

Пия посмотрела на часы. Одиннадцать. Около десяти поступило сообщение об обнаружении трупа. Но что происходило в течение трех часов, начиная с восьми? Спрашивать об этом фрау Мультани не имело никакого смысла. Женщина была совершенно растерянна.

Она открыла квартиру и пропустила вперед Боденштайна и Пию. Пия остановилась в дверях и огляделась. Светлое ковровое покрытие, в центре персидский ковер, плюшевый диван с подушками с заостренными углами, кресло перед телевизором, массивный шкаф, столик с декоративной резьбой.