Академия исчезающих факультетов и другие ледяные неприятности - Элис Айт

этом как-нибудь потом, – попытался Дейман вернуться в свой образ ученого, исследователя и немного зануды, а не лихого авантюриста. – Боюсь, нам лучше не затягивать с тем, чтобы восстановить эту проклятую штуковину и попытаться вернуть действительность в исходное, так сказать, состояние. И главное – умудриться после этого уничтожить следы эксперимента и все возможные способы его повторения. По-моему, это наглядный пример того, что с временем шутить нельзя. Отсутствие всего лишь одного человека… кхм, – кашлянул он, глянув на Яна, – привело к лавинообразным последствиям.

– Люди, конечно, адаптируются к любым изменениям, – задумчиво протянул Эшвинг, глядя за окно. – Не могу сказать, что моя жизнь здесь превратилась в катастрофу…

– Профессор, канула в бездну целая наука.

– Не везде, не везде. Да, здесь после того, как погибла любимая жена герцога Исангерда дель Йенса, конечно, досталось всем. Мир в нашем герцогстве погрузился во тьму на некоторое время. Но зато это дало толчок развитию других областей и магических наук…

– Вы говорите о стихийной магии? – вмешалась я, нахмурив брови. – Этой, не побоюсь такого слова, грубой силе, которая даже здесь и сейчас используется так недальновидно? Артефакторика – это…

– Тише, юная леди, – остановил меня профессор. – Здесь лучше не говорить лишний раз о зачарованных вещах вслух.

– Я думала, защита вашей комнаты на высоте, – хмыкнула я, окинув места, где только что пробегали разряды молний.

– Просто привыкайте к этому, – махнул рукой профессор. – У меня, конечно, тоже кое-что имеется нелегальное, но я держу рот на замке – и вам советую.

– Так мы отсюда не выберемся, – мрачно проговорил Дейман. – Нам нужно новое зачарованное стекло, которое демон знает как теперь достать в этой реальности. Профессор, вы наша последняя надежда.

– Давайте сюда вашу проклятую штуковину, – проворчал Эшвинг, подтягивая к себе сумку с разбитыми часами. – Не могу обещать, что это возможно – в нынешней действительности, но…

– Но если вы не найдете способ, я вас укушу, – услужливо продолжил фразу Ян.

Я хмыкнула, едва удержав нервный смех.

– Ян… – процедил Дейман, которому явно стало стыдно за оборотня и его неподобающее поведение.

А мне внезапно стало так восхитительно весело, что хотелось рассмеяться в голос. Мы ягги его пойми где! В Гернборге-которого-не-было! В параллельной действительности, где моя ипостась в виде Лилиан Эвенвуд бросилась в объятия недоумка – и пусть как хочет объясняет это странное решение, я отказываюсь в этом участвовать.

И теперь этот наш фаэртонский герой – сущий обормот в виде дерзкого котяры с кисточками на ушах – угрожает профессора укусить. Смех и грех! Но сейчас я очень даже понимала этого буйного зверя. Ей-богу, так можно и с ума сойти. И еще эти шуточки профессора с ловушкой…

– Придержите вашего оборотня на поводке, – буркнул Эшвинг, быстро сообразивший, кто именно перед ним в облике симпатичного, в меру мускулистого парня с опасно сверкающим взглядом.

– Поаккуратней со словами, профессор, – уверенно уселся Ян в кресло напротив и вытянув ноги. – Я не просто оборотень. Я, позвольте представиться, близкий – да, очень близкий друг – герцогини дель Йенс. А по-простому, Энжи.

– Угу. Стало быть, вы не просто хотите вернуться в прошлое.

– Разумеется. Мое исчезновение привело к тому, что она погибла. И я сделаю всё, чтобы это исправить, профессор, – рычащие звуки в последнем слове прозвучали гортанно и так яростно, что я даже удивилась.

В одно мгновение я увидела, что Ян может быть не только развязным повесой. Серьезные нотки в его голосе выдавали звенящее напряжение – и оно уже проявлялось не только в речи. Вся поза оборотня показывала, что он готов сорваться и сразиться едва ли не со всем миром – лишь бы вернуть всё как было.

Я была знакома с историей жизни герцогини Энжи дель Йенс только по многочисленным историческим записям, и она всегда казалась  мне особенной женщиной, которая успела сделать так много за свою жизнь, что стала примером для подражания. Умная, смелая, решительная – и обворожительно красивая на тех портретах, что я встречала. Даже не представляю, каково это – быть знакомым с ней лично!

– Ян… – начал было Дейман.

– Двадцать восемь лет как Ян, – дернул плечом фаэртонский герой. – В самом деле. Я не шутил, когда говорил, что пойду до конца. Говорите, что делать – и я это сделаю. Или умру, пытаясь.

Глава 17.2

– Ладно, потише, молодой человек, – проговорил профессор, глянув на него исподлобья с гораздо большим интересом и уважением, чем раньше. – Дайте мне время разобраться с тем, что вы тут наворотили.

– Вот тут, – плюхнула я профессору драгоценную книгу на стол рядом с часами, – есть кое-что о том, как это всё может работать.

– Да, из того, что я успел прочитать, – добавил Дейман, раскрывая книгу и указывая пальцем на пару строк, – у меня появилось несколько идей, как именно Хайк использовал обращение ко времени с помощью объединения силы заклятий, заговоренного стекла и парочки дополнительных усиливающих артефактов, которые использовал вот тут.

Мы с Дейманом принялись наперебой объяснять профессору наше понимание этого устройства, а он слушал вполуха и крутил магический артефакт в руках, слава Единому, достаточно бережно и аккуратно.

– Стекло нам точно понадобится новое… – начал Эшвинг, почесав затылок. – У меня есть один знакомый, который знаком с технологиями прошлого. Но не уверен, что он возьмется помогать в этом деле.

Ян склонил голову набок, изучая лицо профессора с выражением холодной готовности и решимости снова кого-нибудь… укусить.

– Я напишу ему, – со вздохом согласился Эшвинг. – Но пойдете туда сами, не хочу лишний раз привлекать к себе внимание. Пока займетесь этим, я попробую изучить сей… труд, – кивнул он на мою книгу.

Оглянувшись зачем-то на дверь, Эшвинг принялся набрасывать короткую записку, которую затем торопливо сунул Дейману в руки.

– Ну что, идем! – решительно вскочил со своего места Ян и довольно размял шею и плечи, будто собрался драться с этим человеком, с профессором или со всем миром сразу – ради своей Энжи.