Житие старца Паисия Святогорца - Иеромонах Исаак

 «28 дня того же месяца память преподобного отца нашего Ефрема Сирина, и Исаака Великого Исихаста, с которым поступили очень несправедливо».

Бесовское множество

Старец рассказывал: «Я сидел у себя в келье и вдруг услышал звон колокольчика. Выглянул в окно и увидел жуткое зрелище: гуру, преподававший черную магию, стоял за калиткой моей кельи, а его сопровождала целая толпа бесов. Какой ужас! Ведь человек — это образ Божий. Можно понять, если за кем-то ходит только один бес, а то ведь целая бесовская армия! Я им не открыл. Да и зачем было открывать? Чтобы терять с ними время?»

Когда через несколько дней Старец пришел в монастырь Ставроникита, отцы рассказали ему о странном посетителе, который заходил в монастырь на днях. Старец ничего не ответил.

Необычный защитник

Однажды к Старцу пришли несколько священников, духовники из мира. Они спрашивали его о том, как им относиться к грехам исповедующихся. Им хотелось без рассуждения применять акривию и строгость Священных Канонов, соблюдая их буквально и не беря в расчет покаяние кающихся. Старец отвечал, что мы должны относиться к людям снисходительно и с любовью. Духовники стояли на своем. Тогда Старец сказал им, что мы должны окружать любовью не только людей, но даже и змей.

Когда Старец говорил эти слова, к нему подползла большая змея и приподнялась вертикально, словно желая таким образом подтвердить справедливость слов Старца. Собеседники Старца уверились в правоте его слов, будучи убеждены столь необычной поддержкой.

«Помолися, и небо дождь даде»

Однажды Старца посетил молодой монах-святогорец. На прощание Старец сказал ему: «Давай сегодня ночью помолимся о том, чтобы пошел дождь, потому что засуха принесла немало бед тем, кто живет в миру. Посеянные хлеба засыхают от бездождия».

Монах ночью молиться не стал. Он не отнесся к словам Старца всерьез, а может быть, просто о них забыл. С вечера на небе не было ни облачка. Ночью монах услышал, как начался дождь. Он был восхищен дерзновением Старца к Богу и той Благодатью, которую Бог ему дал — подобно пророку Илии. Старец мог отверзать небеса своей молитвой, и«сниде роса».

«Хорошо, что я не молился, — рассказывал потом этот монах, — возможно, потом помысел говорил бы мне, что дождь пошел потому, что Бог услышал именно мою молитву».

Ангел Хранитель

Старец вспоминал: «Была память святого Исидора Пелусиотского[116]. Из-за многих расстройств и огорчений я мучился сильными головными болями. От высокого давления у меня подергивался глаз, была опасность инсульта. Я чувствовал себя так, словно кто-то изнутри бил молотком и хотел выйти наружу. Около девяти часов вечера (по мирскому времени) я лег на кровать и увидел прекрасного Ангела, который как бы вышел из меня в образе двенадцатилетнего ребенка. Его светлые пушистые волосы опускались до плеч. Он улыбнулся мне и нежно провел своей рукой по моим глазам. Боль тут же прекратилась, исчезло и расстройство. Я чувствовал такую сладость! Захотелось, чтобы боль снова вернулась, — лишь бы еще раз увидеть своего Ангела Хранителя».

* * *

СВИДЕТЕЛЬСТВА ПАЛОМНИКОВ

Свидетельство духовника Старца

Отец Павел Зисакис, проигумен Великой лавры Афанасия Великого, свидетельствует: «С отцом Паисием я познакомился в детстве в начальной школе в Конице. Уже тогда он со многой горячностью и ревностью подвизался ради христианской веры. Я приехал на Святую Гору чуть раньше отца Паисия, приходил к нему в келью. Мы с ним обсуждали духовные вопросы, а кроме этого, он у меня исповедовался. Он любил Бога и людей. Любил пустынничество и подвижничество. Очень много подвизался. Он жил хорошей духовной жизнью, в крайнем посте и молитвах. Во всем был весьма благоговейным и последовательным».

Поддержка молодого монаха

Святогорский Старец отец Николай Тригонас рассказывает: «Я познакомился со Старцем Паисием в октябре 1968 года, когда он был еще в Ставрониките. В монастыре он пел на клиросе и помогал на всех послушаниях, потом перешел в каливу отца Тихона.

Когда в Ставрониките у меня были искушения, я приходил к Старцу Паисию в келью и беседовал с ним. Он мне говорил: "Я за тебя помолюсь". Молясь, он имел великое дерзновение. После его молитвы три-четыре дня мне было хорошо и покойно. А было и так: я шел к нему в келью и только доходил до ручья — все искушения исчезали.

Однажды Старец Паисий на месяц оставил меня у себя в келье — до приезда моего духовника отца Павла Зисакиса. Каждую ночь, в полночь, он вставал и заводил будильник, чтобы звонок прозвучал через три часа. Он творил молитву Иисусову и забывал обо всем, его ум был восхищаем. Потом, через три часа, когда звонил будильник, он будил и меня и звал в храм на службу. Он читал Шестопсалмие, а всю остальную службу совершал по четкам. Он делал много земных поклонов. Утром мы пили что-то горячее. Старец делал тисненые иконки, а я готовил пищу. Тогда к нему еще не приходило много людей. Помню, пришли три монаха-католика и стали спрашивать Старца о молитве Иисусовой, Он попросил меня сварить им вермишелевый суп. Угостил их, побеседовал. Я тоже спрашивал его об умной молитве. Он говорил мне: "Старайся творить молитву, и она сама тебя научит".

В другой раз он послал меня по делу в одну из келий. Я задержался, и он пошел меня искать. Он волновался и по дороге молился. Увидев его издалека, я спрятался в зарослях земляничного дерева. Когда он приблизился, я увидел, что его лицо сильно сияет.

Однажды он пошел в Ставроникиту на Божественную Литургию, за которой причастился Святых Христовых Таин. Когда он вернулся в келью, то я увидел в темноте его глаза — очень светлые и сияющие.

Помню, как-то я совершил одну хитрость, мошенничество, о котором ему ничего не сказал. Тогда он сам сказал мне: «Пойди и положи земной поклон на могиле Старца батюшки Тихона». — «А что я сделал?» — «Ты сам знаешь».

И еще через несколько лет, на похоронах иеродиакона Дионисия Фирфириса я увидел, что лицо Старца Паисия сияет. Его образ был преподобническим».

Незабываемое посещение

Свидетельствует житель города Волос, не пожелавший открывать свое имя: «В 1974 году, за неделю до турецкого вторжения на Кипр, мы вшестером приехали на Святую Гору, чтобы познакомиться со Старцем Паисием. Тогда он еще не был столь известен. Пройдя по узкой заросшей тропинке, мы оказались возле его каливы, увидели пожилого монаха в потрепанном подряснике, вскапывающего грядки. Один из нас спросил: "А где Старец Паисий?" — "Здесь", — ответил он и открыл калитку.

Мы вошли в храм кельи и приложились к иконам. Снова выйдя во двор, мы увидели того же монаха, одетого более аккуратно. Мы снова спросили: "А где же отец Паисий?" — "Вы, — ответил он, — приехали поглядеть на большой арбуз, а нашли пустую бутылочную тыкву". Тогда все мы поняли, что перед нами стоит сам отец Паисий.

Мы уселись под масличным деревом — кто-то сел на камни, кто-то на траву. Что последовало за этим, описать невозможно. Эта беседа была самым настоящим духовным пиршеством. На любой наш вопрос и недоумение Старец давал самый пригодный, самый просвещенный и самый духовный ответ.

Мы проговорили около часа. Вдруг из веток кустарника выползла огромная змея. Скорее всего, это была одна из разновидностей полоза — дендрогалия. "Змея!" — закричал один из нашей компании и приготовился бросить в нее камнем. Отец Паисий успокоил нас словами: "Не обижайте ее, она приползает и сидит со мной за компанию". Старец поднялся, взял консервную баночку, наполнил водой и поставил в стороне. Когда змея напилась, Старец сказал ей: "Сейчас уползай, у меня гости". Тут же, оказывая послушание Старцу, змея исчезла в траве, так же тихо и неожиданно, как и появилась. Мы сидели, потеряв дар речи. Невозможно описать наши чувства. Этот случай и вся беседа со Старцем остались начертанными глубоко в наших душах. А кроме этого, Старец пророчески рассказал нам о событиях, которые последуют после вторжения турок на Кипр».

Молчание птиц

Иеромонах Христодул (Капетас), старец Иверской кельи святых Петра и Онуфрия, рассказывал: «Мы слышали об отце Паисии, что он разговаривает с животными и птицами, берет в свои руки змей, но я лично в это не верил, считал это мирскими слухами, которые распространяются ради того, чтобы Старец приобрел себе имя. В начале июля 1971 года, когда я закончил Афониаду, мы с моим духовным братом Константином Литрасом посетили Старца Паисия в келье Честного Креста. Мы пришли утром, около половины десятого, и Старец принял нас в своем "архондарике под открытым небом" — под масличным деревом. Он принес нам угощение: по сушеной смокве и по два- три орешка фундука, поставил по стакану воды — и стал беседовать на различные духовные темы.