Сверхигра - Артур Шигапов

Крышка полетела на пол.

Ящик был пуст. Абсолютно.

Сергей направил в его недра тугой сноп лучей, еще не веря своим глазам. Потом поводил свободной рукой внутри, словно искал шар-невидимку.

Все-таки перепрятали? Или отвлекли этого усатого лопуха и вынесли наружу? Но зачем, чтобы первый же досужий гуляка с дозиметром на него наткнулся? А может быть, все-таки есть второй вход? – Он чувствовал, как неконтролируемая злость закипала в нем, грозя выплеснуться в виде погрома. Лучше направить ее в нужное русло, отсечь все возможные варианты нахождения.

Сергей принялся обшаривать оставшиеся отсеки с удвоенным рвением. Никаких следов, никаких открытых запасных выходов. Занимательная задачка Перельмана решилась сама собой, приведя узника лабиринта обратно к знакомой лестнице.

Гид клялся и божился, что никуда не отходил от двери, даже по нужде. Нет, никто ничего не выносил, он специально обратил внимание на рюкзачки. Нет, версия подкупа исключена, он слишком дорожит своим местом (о дополнительной сотне Чернов скромно умолчал, да она и не относилась к делу).

Круг замкнулся в виде большого жирного ноля. Ноль означает «зеро» минус 273 градуса по Кельвину, полное отсутствие жизни. Припять умерла для него окончательно.

Едва дождавшись рабочего дня, директор вызвал главного художника в свой кабинет.

– Андрей, я знаю, что вы нашли в прошлое воскресенье в Припяти, – начал он без дежурных рассусоливаний. Прохоров приподнял бровь, но только лишь. – Теперь ты знаешь, что я знаю. И я считаю, ты должен отдать это мне. Нехорошо пользоваться чужим доверием и похищать то, что тебе не принадлежит.

– Мы ничего не похищали. Нас тщательно обыскали на «Дитятках». Полагаю, тебе подробно обо всем донесли. Скажи Яве, что шпионить за своими товарищами как минимум нехорошо, за это в школе устраивают «темную» и бьют ногами.

– Ява тут ни при чем. Это моя игра, и я расставляю фигуры. И мне очень не нравится, когда соперник оказывается Остапом Бендером, проходимцем, и ворует с поля ладью. Да еще и перепрятывает ее. Просто скажи, где шар, и возвращайся к работе. В ящике его нет.

– Я ничем тебе не могу помочь, Серега, правда. Если ты не нашел в ящике то, что искал, значит, это – не твое. Поверь на слово. – Проф повернулся и направился к выходу.

В первый раз директор ощутил свое полное бессилие. И ничего не смог с ним поделать.

– Хорошо, ответь только на один вопрос! Хоть на вопрос ты можешь ответить? – крикнул он вдогонку уходящей мечте. – Что было в этом шаре?! Драгоценности? Алмазы-бриллианты исполкомовских жен? Или… или, может быть, счастье для всех, даром? Тогда почему вокруг до сих пор одни несчастные?

Бесшумно захлопнулась дверь.

АВТОР. УРОВЕНЬ 4

Интересно, как в обычной жизни бытовая и ничего не значащая рутина заслоняет собой самые важные и яркие моменты – те, что мы называем автобиографичными.

Жизнь – непрерывная цепь событий, в основной своей массе скучных и повторяющихся. Утром вы встаете и идете в туалет. Потом – обязательное умывание и чистка зубов. Каждый день, 7 раз в неделю, 365 раз в году. Нельзя также пропустить завтрак, как нельзя пропустить поход на работу в «рабочие дни». Ведь их так и назвали, потому что обычные люди в эти дни работают. Если они учатся, то дни с понедельника по пятницу называются «учебными». Отработав или отучившись, как положено, несколько часов, люди попадают в условленный отрезок, называемый ими «обеденным временем», и отдают его обеду. Далее идут выходные, потом снова рабочие дни, потом Новый год, потом снова рабочие, потом отпускные, и все повторяется сначала. Миллионы однообразных событий, которые легко разделить на несколько типов для облегчения задачи программирования искусственного интеллекта (Artificial Intelligence – AI).

Допустим, в вашей жизни назрело неординарное событие. Прыжок с парашютом, рождение первого ребенка, покорение вулкана, удар по морде зарвавшемуся начальнику, свидание с потрясающе красивой девушкой (чумовейшим парнем), смерть любимой собаки, покупка спортивного автомобиля (долгожданной соболиной шубы в женской версии и демонстрация ее обезумевшим от черной зависти подругам). Событие может быть каким угодно – от радостного до печального, от смертельно опасного до беспечного и приятного. Именно их обычно фотографируют, снимают на видео, вспоминают и обсуждают еще очень долго, иногда всю оставшуюся жизнь. Это хиты, яркие треки, которые попадают во всевозможные сборники «Десятка самых-самых событий этого года».

Но куда девать остальные события типологизированного каталога AI? Их невозможно удалить, как 99 % музыкального шлака из нового альбома попсовой группы «Поющие сиськи». Невозможно добавить хитов из других альбомов, невозможно создать папку «Моя любимая музыка», где уже собраны лучшие композиции Бориса Гребенщикова, Эмми Уайнхауз и Боба Марли. Даже у «Поющих сисек» есть хотя бы мощные упругие сиськи, пусть и силиконовые. А у обычного обитателя бетонных джунглей вместо сисек сплошные обязанности, дедлайны, жесткий офисно-универский график и порция «крошки-картошки» с двумя наполнителями в качестве ракетного топлива.

Приближалась дата развязки одного из самых интригующих событий моей жизни, а я по-прежнему носился по своим ежедневным делам, будто ничего интересного в скором будущем не произойдет. Александр Сирота все-таки выбил в новой администрации ЧЗО день посещения – им стало 1 декабря 2010 года. Я на всякий случай позвонил Олесе и поинтересовался, не сможет ли она поехать вместе со мной и Татьяной, благо стоимость поездки от количества участников не зависит. Как и предполагалось, девушка сослалась на высокую загруженность работой в «Лингве» и пожелала нам всяческих успехов. Я почему-то не сильно огорчился.

Начался обратный отсчет. Как ни странно, мир нисколечко не изменился, и привычная череда мелких незначительных событий сохранилась в своей унылой незыблемости. Все те же утренние походы в туалет и «обеденное время». Маститые литераторы в таких случаях подогревают интерес зловещими намеками, в стиле «…он не знал, что этот пикник окажется роковым». Есть и другие приемы.

В книге о зловещих преступлениях Фантомаса издатели маркировали каждую страницу квадратиком определенного цвета. По мере приближения к очередному бесчинству цвет постепенно темнел, заставляя сердце читателя учащенно биться в предвкушении развязки. И вроде никакая опасность по сюжету не грозила и крепость надежно охранялась, но темно-коричневый квадрат недвусмысленно намекал о скором наступлении события.

Кинематографистам гораздо проще – в их распоряжении богатый набор визуальных эффектов и саундтрек. Если действие вдруг замедляется и показывают ребенка – жди визит безжалостного Терминатора. Если камера начинает нарезать круги над главным героем и звучит сопливый медляк – значит, все хорошо, и его возлюбленная сейчас бросится на шею, несмотря на все козни той противной тетки. Вы в любом случае морально подготовлены, чтобы вздрогнуть или пустить слезу, более того – весь предыдущий битый час только этим ожиданием и жили, отставив «на потом» все хозяйственные заботы.

Никаких черных квадратов и сопливых медляков в последние дни ноября моей жизни не наблюдалось. Более того, Татьяна еле-еле договорилась на работе о двухдневной отлучке, ценой скандала с продюсером. Разумеется, рядовой сюжет в утреннем эфире о модных тенденциях зимнего сезона – это очень важно. Его смотрят сонные домохозяйки, провожающие мужей на работу. А поездка в покинутый город, источающий замогильное радиационное дыхание, – вне каталога, не поддается систематизированию, выпадает из поля программирования AI. Скандал сопровождался нелестными эпитетами и кручением указательного пальца в районе виска. Вполне возможно, что и по делу – мы не могли знать этого наверняка.

Последний преддекабрьский день выдался на просторах России и Украины весьма морозным. Я с сомнением осмотрел экипировку Татьяны, состоящую из легкомысленной городской курточки, брюк «от метро до метро» и яркого оранжевого шарфа, видимо, в поддержку Ющенко. Мы встретились уже в вагоне уходящего поезда, куда она приехала после съемки. На мой скептический вид соратник-сталкер ответила: «Не смотри так, это все самое теплое, что есть. Я же постоянно в машине».

Зато у нее, как нельзя кстати, оказались с собой нарезка и пирожные. Два мертвых чебурека, купленных мной на Киевском вокзале, больше смахивали на смертельное оружие, коим Усама бен Ладен вознамерился извести под корень весь славянский род. В арсенале террористов-лоточников имелись также ядовитая шаурма и стылые пирожки с начинкой из токсичных ядерных отходов. Я было подумал, что опять попал в параллельную реальность, но вовремя вспомнил, что московский привокзальный общепит всегда напоминал фабрику кулинарной смерти.

В вагоне было тепло, и за поеданием деликатесов мы разговорились.