История призрака - Джим Батчер

Секунду боевики сидели в ошеломлении, ничего не делая, но потом начали с проклятиями выбираться, чтобы успеть скрыться до появления копов.

Сэр Стюарт исчез и появился уже на другой стороне улицы. Я приложил такое же усилие воли, как и при прыжке на грузовик, припомнив его ещё раз. Я снова разлетелся на кусочки и собрался вместе, появившись уже рядом с сэром Стюартом, лицом к кирпичной стене.

— В следующий раз повернись по дороге, — посоветовал он.

Я фыркнул и посмотрел на боевиков.

— Что насчёт них?

— А что насчёт них?

— Разве мы не можем... не знаю, вселиться в них и треснуть башками об стену, что ли?

Сэр Стюарт выдал суровый смешок.

— Мы не можем войти против воли смертного. Такое — компетенция демонов, а не теней.

Я скривился.

— Тогда... что? Мы будем стоять, и смотреть, как они уходят?

Он пожал плечами.

— Я не желаю оставлять Мортимера одного на такое долгое время. Тебе стоит также иметь в виду, Дрезден, что рассвет не за горами. Он уничтожит тебя, если ты не в духовно защищённом месте, вроде жилища Мортимера.

Я нахмурился, глядя на небо. Городские огни стёрли всё, кроме самых ярких звезд, но в небе на востоке, низко над горизонтом, появился намёк на синеву. Рассвет — суровая штука как для духов и теней, так и для заклинаний. Не из-за сути добра и зла, а потому, что заря — время новых начинаний, и свет нового дня имеет тенденцию сметать сверхъестественные остатки дня вчерашнего. Для духовных существ, чтобы выжить во время восхода солнца, необходимо находиться в защищённом месте — святилище. Мой верный лаборант, Боб, имел такое святилище — в его случае это был специально заколдованный череп, предназначенный для защиты его от зари и дневного света, и служивший ему домом. Старого доброго порога для такого недостаточно, хотя моя старая квартира, вероятно, могла бы квалифицироваться как святилище, учитывая, сколько слоёв защиты я вокруг неё поставил.

Но у меня больше не было ничего такого.

— Возвращайся к Морту, — сказал я. — Было здорово поиграть в «Максимальное Ускорение» [11]с этими безголовыми, но это не защитит дорогих нам людей. Я собираюсь последовать за этими стрелками до их убежища, и посмотрим, что я смогу о них узнать.

Сэр Стюарт хмуро на меня посмотрел и сказал:

— Рассвет — не та штука, с которой можно рисковать. Я настоятельно советую этого не делать.

— Учту, — сказал я, — но моё единственное реальное оружие против них — знание. Кто-то должен его получить, и я единственный, кто не поддаётся отравлению свинцом. Это логичный выбор.

— Предположим, ты получишь информацию и сумеешь пережить рассвет, — сказала тень. — Что будешь делать дальше?

— Я передам её Мёрфи, а она использует её, чтобы вырвать языки плохих парней через их пупки.

Сэр Стюарт моргнул.

— Да уж... яркий образ.

— Пользуйтесь, — скромно ответил я.

Он покачал головой и вздохнул.

— Я восхищаюсь твоим духом, приятель, но это глупо.

— Ага. Но я должен оставаться собой.

Сэр Стюарт сложил обе руки за спиной и несколько раз постучал носком ноги по земле. Затем послал мне согласный кивок.

— Удачной охоты, — сказал он. — Если у тебя снова возникнут проблемы с привидениями, скачи, как сегодня. Они не смогут угнаться.

— Спасибо, — сказал я и предложил ему руку.

Мы обменялись рукопожатиями и он, развернувшись на каблуках, помаршировал обратно к дому Мёрфи.

Я недолго смотрел ему вслед, затем развернулся и поспешил за фигурами боевиков, теряющимися в снегопаде, мучаясь вопросом, как много времени у меня есть до восхода солнца, который сотрёт меня в ничто.

Глава тринадцатая

Плохие парни начали выгружаться, и я последовал за ними.

— Сюда, — сказал один из них. Это был молодой тощий парень, с кожей достаточно бронзового оттенка, чтобы выглядеть индейцем, хотя его спутанные рыжие волосы и курносый нос утверждали обратное. Его глаза имели странный оттенок коричневого, так что на свету выглядели почти золотыми.

— Что такое, Фитц? — сказал один из боевиков.

— Заткнись, — сказал Фитц. — Дай мне свою пушку.

Второй отдал своё ружьё, и Фитц оперативно вытащил магазин, вытряхнул патроны из патронника, и воткнул его в сугроб рядом с остальным оружием, которое нёс.

— Что за хрень? — сказал обезоруженный боевик и слегка стукнул Фитца в грудь.

Фитц запустил кулак в лицо второго со скоростью и жестокостью достаточной, чтобы впечатлить даже меня — а я видел некоторых шустриков в действии. Другой боевик сел задницей на снег и сидел там, держась руками за свой свежесломанный нос.

— Нет времени тупить, — сказал Фитц. — Вы все, гоните мне свои пушки. Или хотите объяснять ему, почему вы попытались загнать нас всех в тюрягу?

Остальные не выглядели счастливыми, но отдали своё оружие. Фитц разрядил его и бросил в сугроб. Затем, под его руководством, они принялись загребать снегом оставленные оружием дыры, маскируя его.

— Глупо, — сказал один из молодых парней. — Один из тех волков у нас на хвосте, а нам нечем себя защитить.

— Если один из тех волков пошёл за нами, мы получим Леди Оборванку на наши задницы, и от пушек толку не будет, — Фитц содрогнулся. — Упакуйте всё как следует. Без следов.

Потом он повернулся к тому, которого ударил, и сунул ему в руки немного свежего снега.

— Приложи к носу. Останови кровотечение. Не стоит оставлять позади себя кровь, если есть возможность.

Сидящий парень выглядел напуганным и делал всё, как ему говорил Фитц.

— Что мы делаем? — спросил другой стрелок. Он был меньше остальных, и сказал это без вызова в голосе, вопросительным тоном.

— Грузовик угнан. Они не смогут отследить его до нас, — пояснил Фитц, отряхивая снег с рук. — Даже если зима окончится завтра, пройдут дни, прежде чем это растает и они найдут оружие. Если повезёт, они никогда не смогут связать их вместе.

— Это долгосрочный план, — сказал малыш. — А мне бы — как ночь пережить.

Фитц почти улыбнулся.

— Ты хочешь разгуливать по улицам грёбаного Чикаго с боевым оружием в руках? Мы могли держать его вне поля зрения в грузовике. Но не снаружи.

Мелкий парень кивнул.

— Значит, нож я могу оставить?

— Не на виду, — сказал Фитц, поднял голову, прислушиваясь, и нахмурился. Сирены были обычным звуком для Чикаго в ночное время, но они перешли от фонового шума на что-то более громкое и близкое.

— Надо двигать, парни.

Фитц пошёл, засунув руки в карманы своего довольно лёгкого пальто. Остальные поспешили за ним, чтобы не отстать.