Футболономика. Почему Англия проигрывает, Германия и Бразилия выигрывают, а США, Япония, Австралия, Турция и даже Ирак выходят на первый план - Саймон Купер

Вскоре так много клубов стало нанимать темнокожих игроков, что с точки зрения статистики их представительство в футболе значительно превысило их долю в населении. Если при переписи 1991 г. темнокожими себя назвали лишь около 1,6% населения страны, то примерно в тот же период, в начале 1990-х гг., около 10% всех английских профессиональных футболистов были темнокожими. В конце десятилетия, после притока легионеров, доля темнокожих игроков достигла почти 20%.

И что, научились ли клубы преодолевать свои предрассудки? Через несколько лет после первого теста на дискриминацию Стефан попросил нескольких старшекурсников, искавших темы для курсовых работ, составить список темнокожих игроков еще за шесть сезонов. Это были данные вплоть до сезона 1998-1999 гг. Затем, как и в прошлый раз, Стефан совместил данные составленного списка с показателями по заработной плате футболистов и турнирному положению клубов. Теперь он мог провести регрессионный анализ данных вплоть до конца 1990-х гг. По этим шести сезонам после введения поправки на размер зарплаты в клубах не выявилось доказательств, что доля темнокожих игроков в составе команд как-то влияла на их результативность. Иными словами, к тому времени темнокожим игрокам в среднем платили примерно столько, сколько они заслуживали, исходя из пользы, приносимой команде.

Наверное, лучшим свидетелем того, что английский футбол принял темнокожих в свое лоно, послужит Лилиан Тюрам. Темнокожий, родившийся на Карибском острове Гваделупа и выросший в бедном пригороде Парижа, он профессионально играл в футбол с 1991 по 2008 г. и заслужил право называться самым достойным футболистом Франции. Ко всему прочему он еще и французский интеллектуал, и вероятно, единственный футболист, из уст которого можно услышать фразу: «В Музее человека[16] есть интересный молодой этнограф ...».

Тюрам чрезвычайно чувствителен к малейшим проявлениям расизма. В настоящее время он руководит антирасистским фондом. При всем том, по его ощущениям, футбол невиновен в этом грехе. Мы беседовали с ним как-то вечерком в итальянском ресторане Барселоны и за пастой он высказал свою точку зрения на эту проблему: «В футболе гораздо труднее проводить дискриминацию, поскольку нас оценивают конкретно по тому, как мы выступаем. Места для субъективных критериев фактически нет. Если честно, то мне расист в футбольной среде не попадался ни разу. Может быть, на самом деле они и есть, но я лично не видел ни одного». Немного помедлив, он добавил: «В спорте предрассудки как раз на стороне черных. В воображении широкой публики темнокожие просто рождены для спорта. Вот, например, недавно здесь, в Барселоне, тренер по физподготовке сказал про Абидаля (темнокожего французского защитника), хотя тот отставал на только что окончившейся тренировке по бегу: "Это атлет черной расы", просто потому, что у Абидаля черный цвет кожи».

Таким образом, в 1990-х гг. дискриминации темнокожих футболистов уже не наблюдалась. А сами они со временем стали чувствовать себя в футбольной индустрии вполне комфортно. Вот небольшая сценка, развернувшаяся после очередного матча в одном из мраморных холлов старого стадиона «Арсенала» в 1995 г. Темнокожий нападающий «Арсенала», голландский легионер Гленн Хелдер знакомит кого-то из своих соотечественников с одноклубником, тоже темнокожим, Ианом Райтом (экс-игроком Рона Ноудса). После взаимных представлений Хелдер, обращаясь к Райту, велит: «А теперь, Иан, покажи-ка этим парням, чему я тебя учил». На физиономии Райта возникает выражение глубокой сосредоточенности, и спустя мгновение он принимается подскакивать на месте и громко выкрикивать по-голландски: «Отвали на хрен!», «Черномазая обезьяна», «Черномазая обезьяна». И они с Хелдером разражаются довольным хохотом. Вот оно как — пускай расизм к тому времени еще не был изжит окончательно, но темнокожие футболисты уже могли по-свойски высмеивать его, что называется, на законных основаниях, как люди, допущенные в святилище футбольного истеблишмента.

История расизма в американском спорте развивалась примерно по такому же сценарию. В годы Второй мировой войны в бейсболе и баскетболе еще существовала сегрегация, и для темнокожих была организованы собственные негритянские лиги, «Negro Leagues». В 1947 г. Бранч Рики из «Бруклин Доджерс» нарушил неписаное правило, которого придерживались прочие владельцы бейсбольных команд, и нанял темнокожего инфилдера Джеки Робинсона. Тот проявил себя настолько талантливым игроком, что через некоторое время прославился как один из национальных героев Америки. Однако подоплека этой истории была чисто экономическая. «Доджерс» были не так богаты, как их соперники и земляки «Нью-Йорк Янкиз». Если уж Рики жаждал побед, ему и следовало выискивать таланты, по каким-то причинам не распознанные другими владельцами. Словом, расизм открыл ему выигрышную возможность.

Конечно, дискриминация темнокожих игроков сохранялась еще долгие годы после того, как Робинсон завершил карьеру. Экономист из Корнелльского университета Лоуренс Кан анализировал данные по бейсболу и баскетболу в поисках подтверждения наличия дискриминации. Им было установлено, что до 1990-х гг. бейсбольные команды действительно давали от ворот поворот темнокожим бейсболистам или же платили им меньше. Кан, правда, убежден, что клубы безосновательно «укорачивали» спортивную карьеру темнокожих игроков или использовали их только в каких-то определенных игровых амплуа. Что касается баскетбола, то при первом исследовании Каном было выявлено наличие дискриминации. Когда в 2000-х гг. он провел повторный тест, то, как и Стефан, обнаружил, что это явление постепенно исчезает.

Тревор Филлипс тычет пальцем в свою обритую совершенно черную голову: «Извините, вот я какой: просто ходячая мишень». Филлипс происходит из семьи давних иммигрантов с островов Карибского бассейна, воспитывался он в Лондоне и почти уже полвека болеет за «Челси». Но в 1970-х, когда дартс стал любимым развлечением на «Шед», фанатской трибуне «Челси», Филлипс остерегался ходить на стадион, справедливо опасаясь, что его отполированный череп чего доброго соблазнит кого-нибудь поупражняться в метании дротиков. Да и вообще, в те времена вряд ли кто-нибудь из темнокожих лондонцев появлялся на стадионе «Челси». «А теперь я могу ходить на матчи со своими дочками», — восхищенно замечает Филлипс.

Однако как председатель британской Комиссии по вопросам равноправия и правам человека он не согласен с тем, что дискриминация в футболе окончательно изжита. Сидя с нами за завтраком одним вьюжным зимним утром, Филлипс указал на еще один очень живучий тип дискриминации в английском футболе: «Пускай на поле куча темнокожих игроков, зато на тренерской скамейке — ни единого».

Конечно, хотелось бы думать, что и эта форма дискриминации со временем исчезнет: если конкуренция принудила клубы покупать темнокожих игроков, она точно так же поставит их перед необходимостью нанимать тренеров с темным цветом кожи. На самом деле это предубеждение, судя по всему, устранить труднее. Причина в том, что рынок футбольных тренеров работает куда менее эффективно, чем рынок футболистов.

Как и дискриминация темнокожих игроков, дискриминация темнокожих тренеров впервые проявилась в американском спорте. Еще в 1969 г. Джеки Робинсон, с годами сделавшийся бунтарем, отказался присутствовать на традиционном для «Янкиз» Дне чествования ветеранов бейсбола на стадионе «Янки» в знак протеста против практики бейсбольных клубов не допускать к работе темнокожих тренеров и наставников.

В Британии данная проблема обозначилась позже, когда темнокожие футболисты первой волны стали заканчивать свою спортивную карьеру (один из символов футбольной веры заключается в том, что только экс-футболист обладает всем необходимым, чтобы стать дельным тренером). Так, английский легионер Лютер Блиссетт, тот самый, что в бытность игроком прославился тем злосчастным трансфером в «Милан», в качестве соискателя обратился в 22 разных места, и ни разу даже не был приглашен на собеседование. Стелла Ораквю, пересказавшая его историю на страницах своей книги «Захватчики поля» (Pitch Invaders), заключает: «Думаю, что темнокожий британец на позиции главного тренера команды Премьер-лиги — дело весьма отдаленного будущего». В этом она не ошиблась — лишь спустя десять лет, в 2008 г., «Блэкберн» решился на несколько месяцев доверить свою команду попечению Пола Инса. Но даже после его назначения Джон Барнс, тоже добивавшийся места тренера в британском футболе, заметил: «Уверен, что нынешняя ситуация с темнокожими тренерами точь-в-точь повторяет ту, которая сложилась в 1970-х гг. с темнокожими игроками».

Однако темнокожие тренеры Рууд Гуллит и Жан Тигана все же получили работу в Премьер-лиге. Но, как отмечает Ораквю, критическую роль в их назначении сыграл тот факт, что они были иностранцами. Прежде всего, британцы воспринимали их как голландца и француза соответственно, а уже потом — как представителей черной расы. Так, Гуллит пользовался репутацией искушенного голландского тренера, и никто никогда не относил его к разряду непроверенных «черных» тренеров.