Загнанная в силки - Юлия Михайловна Герман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты разговаривал с адвокатом? – поспешила сменить тему.
– Да, он все рассказал! Уля, это ж чудо! – воскликнул Паша. – Как тебе это удалось?
– Что? – растерялась на мгновение, покрываясь липкой испариной. Казалось, что он уже обо всем знает и пытается разоблачить меня. – А! Деньги?! – облегченно выдохнула, понимая смысл вопроса мужа.
– Да! Как ты смогла достать такую астрономическую сумму?
И снова он возвращал меня к теме, которую я тщательно пыталась избегать.
– Добрые люди помогли, – шумно сглотнула, облизывая пересохшие губы.
– До сих пор не могу поверить, что скоро вас увижу! – находился в какой-то эйфории супруг.
Я уже и забыла, когда в последний раз слышала его таким счастливым.
– Уже знаешь, когда сделка? – сердце бешено колотилось. Я переживала за него, хотела, чтобы мужа скорее освободили. И в то же время, боялась того, что будет после его возвращения. Не понимала какой будет наша жизнь и как он воспримет последние новости.
– Да, не следующей неделе!
– Это великолепные новости, Паша! Это значит еще немного и ты будешь дома!
– Да, зайка! Потерпи, моя хорошая! Скоро смогу обнять тебя и не только, – добавил, слегка понизив голос.
Вмиг зарделась, чувствуя пульс где-то в горле. Меня бросило в жар и на спине выступил пот.
– Сначала вернись, – кое-как выдавила из себя фразу, понимая, не это планировал услышать Паша.
– Ещё немного, ещё чуть-чуть, – практически пел от радости муж.
Дверь кабинета распахнулась и оттуда на меня выглянуло сморщенное лицо Нелли Ивановны.
– Тебя ждут в заводоуправлении, – недовольно оповестила меня женщина.
Кивнула ей вместо ответа, мысленно благодаря за вовремя прерванную беседу.
– Паш, меня на переговоры вызывают. Давай там, не подставляйся. Вернись домой целым.
– Переговоры. Как серьезно, – усмехнулся он.
– Да, тут всё действительно серьезно. Прости, нельзя задерживаться, – торопилась завершить разговор.
– Беги, Зайка, – разочаровано выдохнул Паша. – Скоро увидимся. Люблю тебя!
Зажмурилась после фразы, что слышала от него тысячи раз и что говорила в ответ, не меньшее количество. Но сейчас, все внутри замерло, сопротивляясь даже мыслям, требующим ответить тем же. Внутри будто закостенело все, противясь ответу.
– И я, – проговорила одеревеневшим языком, зажмурившись от собственной омерзительности. – Пока, Паш! Я побежала! Целую!
Скинула звонок, прижавшись спиной к двери, беззвучно крича. Стало противно от самой себя. Кожа стала казаться липкой, покрытой толстым слоем слизи, от которого мне не избавиться не смыть. Я превратилась в отвратительное, тошнотворное существо, не заслуживающее носить гордое название «человека».
Приближающиеся шаги к двери, вытянули меня из сеанса самобичевания.
Дверь распахнулась и коллега, сурово взглянув на меня, гордой походкой проплыла, с чайником, в туалет. Спохватившись, забежала в библиотеку. Схватила телефон, ключи от кабинета, накинула серый жакет и выбежала на улицу. Сейчас не самое подходящее время для сеанса самобичевания. А значит, я подумаю о Паше позже. Летела к главному зданию, игнорируя бабочек, встрепенувшихся в животе и глупое сердце, трепещущее под ребрами. В то время, как головой я корила себя за сложившуюся ситуацию. Вся моя сущность, мечтала увидеть Роберта и летела к нему.
* * *
Сегодня наше руководство подписывает бумаги с немцами, а завтра иностранцы уже улетают домой. Мне и радостно от того, что они уезжают, и одновременно с тем грустно. Снова придется прозябать перед компьютером, работая над техническими и научными текстами. За десять дней переговоров у меня накопилась целая пачка документации. Нелли Ивановна переводила, по мере своих сил, но в одиночку явно не справлялась. Непонятно, как она все эти годы была единственным переводчиком.
Мы посетили с немцами несколько объектов, переговорили с начальником производства и после обеда переместились в конференц зал. Я бежала туда, не замечала мир вокруг. Уже больше недели я не оставалась наедине с Робертом Альбертовичем и не видела его вживую целых пять дней. Выходные я провела с мальчиками. Играла, рисовала и смотрела мультфильмы. Он постоянно звонил, и я слышала по тому как он общается со мной, что скучает так же сильно, как и я. Но при всем при этом, Роберт оставался человеком, а не эгоистичным самцом, зная мою ситуацию, не настаивал на встрече. И я была ему безумно благодарна за такое понимание.
И вот, спустя множество телефонных и видео звонков, я снова вижу его перед собой. Еще на подходе к переговорной, сердце в нетерпении прорывалось наружу. А я с трудом сдерживала волнение. Стоило встретиться с ним взглядом, как земля ушла из-под ног. Я задохнулась от переизбытка чувств. Смотрела на Роберта, понимая, что не имею права так в открытую глазеть, но ничего не могла с собой поделать. Мужественные черты лица, ставшие уже дорогими, манили меня. Пальцы зудели, требуя прикоснуться к нему, обнять по-крепче и наконец-то надышатся терпким мужским запахом. Даже этот шрам на скуле, показавшийся мне во время нашей первой встречи ужасающим, теперь воспринимался как украшение мужчины. И без него я не представляла Роберта. Весь лик его был таким мужественным, таким притягательным и сексуальным, что я глаз не могла от него оторвать. Впился в меня своим тяжелым взглядом. И тело сразу кинуло в жар. Словно кто-то резко прибавил температуру на кондиционере. Внизу живота потяжелело, закручиваясь в узел. Именно так он смотрел на меня в моменты близости. Пристально, алчно, плотоядно. Осмотрел с ног до головы и тут же переместил фокус внимания на немцев. Внезапно стало до боли обидно. Будто и не рад он видеть меня, и не скучал вовсе.
От чистой искренней радости встречи, остались лишь тлеющие угли. Будто кто-то вылил воду на костер. Огонь еще пытался совладать со стихией, но провалился с этой задачей, шипя и дотлевая.
Дальше я лишь пыталась казаться приветливой и радостной. Внутри меня поднялась настоящая буря. Пыталась убедить себя в том, что на работе Роберт не имеет права проявлять ко мне повышенный интерес, иначе это уничтожит мою репутацию, сделав генеральской подстилкой и плевать всем станет на мои профессиональные навыки. Но другая, сторона, дурная женская, требовала внимания, ласки и подтверждения того, что в ней нуждаются. И никак не получалось найти баланс в этой схватке.
Банкет в честь заключения сделки, сопровождающийся выпивкой, становился в тягость. Мне не хотелось видеть коллег или немцев подвыпившими. Роберт пил вместе со всеми, а мне запретил. Сразу сказав гостям, что девушек мы не спаиваем, тем более на работе. И снова не понимала, радуюсь такой заботе или всё
