Контракт с плейбоем - Марина Серова

— Разберемся, — уклончиво ответила, слушая переговоры охраны по рации.

Из того, что мне удалось услышать, было ясно, что служба безопасности полностью деморализована. Они и в страшном сне не могли представить, что их предприятие подвергнется захвату каких-то террористов-экологов. Начальник охраны беспрестанно выкрикивал в рацию тупые команды из серии: пойди туда, не знаю куда, и найди то, не знаю что. Его подчиненные метались по территории, как безголовые курицы, и никто ничего не понимал. По отрывочным слухам знали лишь, что завод заминирован, а владельца и еще нескольких человек захватили.

В просторном светлом кабинете Михайлева имелось все, что нужно для жизни современного топ-менеджера. Это была большая комната с мягкими кожаными диванами, с телевизором-аквариумом и с кучей всякой аппаратуры. А в соседней, примыкающей к ней комнате разместилась небольшая сауна с бассейном — гидромассаж и прочая ерунда. Я сразу задвинула шторы на окнах.

— Какое приятное место, — туманно улыбаясь под дулом моего револьвера, заметил Уваров.

Остальные заложники посмотрели на него как на больного.

— Что это с ним? Он что, наркоман? — нервно спросил бледный управляющий.

— Нет, просто я ему вкатила кое-чего, чтоб не буянил, — ответила я. — На самом деле он известный человек. Ведущий ток-шоу Андрей Уваров.

— Не может быть! — воскликнула репортерша пораженно. — А я думала, просто похож! — И, обращаясь к моему клиенту, сказала: — Андрей, я ваша большая поклонница. Вы не могли бы мне дать автограф?

— Для такой красавицы все, что угодно, — расцвел в улыбке счастливый Уваров и стал хлопать себя по карманам в поисках ручки. — Наверное, у меня бандиты все из карманов повытаскивали. Хотели закопать меня живьем, представляете! А она…

— А ну, прекратите все это дерьмо, вам тут не награждение «Оскаром», чтоб раздавать автографы, — дико заорала я, потрясая автоматом.

Из-за успокоительного мой клиент стал слишком словоохотлив и мог сболтнуть лишнего. Поэтому мне пришлось пойти на крайние меры.

— Ты и ты, живо сели в кресла, — приказала я управляющему и Уварову, доставая из сумки моток веревки. Уваров с радостью плюхнулся в одно из кресел.

Михайлев же попытался возразить:

— В этом нет никакой необходимости. Я и так буду вести себя спокойно.

Я велела ему заткнуться и силой затолкала в кресла, после чего аккуратно и профессионально привязала обоих, так что мужчины могли лишь крутить головами.

— Что вы от нас хотите? — спросил Михайлев, когда я, закончив обматывать его, завязала узел у него на запястьях.

— Я хочу, чтобы вы на камеру признались в организации серии убийств, покушений и в подлоге.

Мои слова заставили управляющего рвануться из пут.

— Я никогда этого не сделаю! Можете меня пытать сколько угодно, — потеряв терпение, заверещал он.

— Соблазнительное предложение насчет пыток, — заметила я. — Но на это, к сожалению, нет времени. Поэтому я сделаю иначе. Уничтожу вас морально. Скажу сейчас вот, например, нашей телезвезде, и он займется с вами любовью. От успокоительного он ни хрена не соображает.

С ужасом управляющий посмотрел на собрата по несчастью, который идиотски улыбался непонятно чему.

— Андрюха, хочешь большой и чистой любви? — толкнула я в бок Уварова.

— Да, хочу, — радостно закивал он и зевнул.

Я заклеила клиенту рот куском скотча, чтоб молчал, и перешла к Михайлеву:

— Видите, он не против. А работники нашего телеканала все заснимут на камеру. Потом этот фильм появится в Интернете, на лотках в подземных переходах. Представляете, как это подорвет вашу репутацию в деловых кругах. Про депутатство вообще можно будет забыть.

Михайлев, желая найти поддержку, посмотрел на телевизионщиков и хрипло поинтересовался:

— Вы станете такое снимать?

— Это наш долг, доносить до зрителей правдивую информацию в полном объеме, — серьезно заявила репортерша.

— Сука, — задохнулся от негодования управляющий.

— Всем заткнуться и без моей команды не говорить, — рявкнула я, демонстрируя телевизионщикам наручники. — Теперь вы ко мне.

Приковав телевизионщиков к стояку отопления, я со снайперской винтовкой вышла в коридор. Меня встретила мертвая тишина, нарушаемая лишь воем милицейских сирен. Бесшумно передвигаясь, я подобралась к лестничной площадке, установила там миниатюрную камеру, затем пошла по лестнице вверх, программируя на ходу свой КПК, так, чтобы он завибрировал, если камера уловит на лестнице какое-то движение. Выше я установила еще одну дымовую бомбу, но радиоуправляемую. На первые сорок минут меры вполне достаточные, а больше здесь находиться я не собиралась. По лестнице я вышла на крышу заводоуправления и в прицел винтовки обозрела все точки, удобные для размещения снайперов. И не удивилась, когда нашла одного, примостившегося на ратификационной колонне. Он целился в направлении кабинета управляющего из крупнокалиберной винтовки с глушителем, ждал, когда кто-нибудь откроет окно. Мне так показалось сначала. Пока я прицеливалась, снайпер открыл ураганный огонь по окнам. Выстрелов не было слышно. Их заглушал вой сирен и звон бьющегося стекла. Я выстрелила в ответ, молясь, чтобы в кабинете никто не пострадал. Уваров с управляющим находились в недоступной для снайпера части комнаты, однако не исключался рикошет. Телевизионщики тоже должны были успеть пригнуться. Моя пуля угодила снайперу в плечо. Его отбросило на колонну. Я выстрелила снова и снова, прострелив снайперу поочередно руки и ноги. Благодаря этому ему теперь придется дождаться милиции и объяснить причину своего поведения. Обозрев двор, я перебежала на другую сторону.

С улицы к зданию заводоуправления химкомбината парковались милицейские машины — одна, две, четыре, восемь. Хлопали дверцы, из машин выскакивали парни в голубой форме. Я навела винтовку. Слишком много машин. Преследователи мне ни к чему. Сначала одиночными выстрелами, потом целыми очередями я расстреляла каждую из стоявших внизу машин. Колеса взрывались, словно их начинили порохом, осыпалось разбитое стекло. Работники сил правопорядка метались среди машин, и мне пришлось прикладывать значительные усилия, чтоб никого не ранить. Потом уже мне пришлось отпрянуть от края крыши. То место, где я только что находилась, буквально разлетелось на бетонные осколки от многочисленных пуль. Пришло время уходить. Понимая, что скоро подтянутся основные силы, СОБР, ФСБ, я бросилась вниз в кабинет управляющего. Ветер из разбитого окна трепал занавески. Пол усеяли осколки.

— Все живы? — осведомилась я, оглядевшись.

— В нас стреляли, — со слезами на глазах произнесла репортерша. — Я не понимаю, что происходит.

— Просто люди господина Михайлева на редкость некомпетентны, — пояснила я, отстегивая на ней наручники. — А как говорится, заставь дурака богу молиться — он и лоб расшибет. Вот бы я посмеялась, если бы вы, Константин Семенович, погибли от рук собственных наемников.

— Я не понимаю, о чем вы вообще тут говорите, — закричал озлобленный управляющий. — У меня нет никаких наемников, я уважаемый бизнесмен.

— Тогда, возможно, у вас раздвоение личности, — сказала я с улыбкой. — Днем вы бизнесмен, а ночью бандит и убийца, и одна личность не помнит о другой. Как в истории мистера Джекила и доктора Хайда. Смотрели фильм?

— Хватит издеваться, — прорычал управляющий, побагровев.

— Вы хотите получить эксклюзивный материал? — обратилась я к телевизионщикам.

У репортерши при упоминании об эксклюзиве загорелись глаза.

— Что за материал? — спросила она осторожно.

— Увидите, это бомба, — пообещала я и спросила: — Вы можете взять у нас интервью в прямом эфире?

— Ну, в принципе, да, — неуверенно ответила она. — Только свяжусь с начальством и получу разрешение. Но мне надо знать, про что вы собираетесь рассказать.

— Я хочу изложить свои требования, рассказать, что собираюсь делать и почему я это делаю, — соврала я.

— Хорошо, я сейчас позвоню начальству, — репортерша достала мобильный телефон, — можно?

— Нужно, — ответила я, глядя на часы, — и живее.

Переговоры не затянулись. Стоило боссам телекомпании узнать о захвате заложников, как они просто кипятком стали писать, требуя, чтоб репортерша включалась в прямой эфир без промедления. Мы быстро наладили связь через Интернет, и я встала в кадр:

— Граждане, к вам обращается общество «Зеленый щит», экология нашего города в смертельной опасности. Этот человек, — я указала пальцем на Михайлева, — построил и собирается открыть производство, которое медленно, но верно убьет все в округе. Наши люди из НИИ провели исследование, и результаты его на этом диске. — Я вытащила диск, показала его в камеру и продолжила: — Михайлев нанял убийц, чтоб они помешали обнародовать эту информацию. Несколько человек погибло, однако нашу волю не сломить. По окончании этого репортажа информация с этого диска будет выложена на сайте телекомпании «ТарТВ+», и каждый узнает правду. Я захватила в заложники управляющего холдинга «Химтекс» Михайлева и столичного шоумена Андрея Уварова. Если власти немедленно не издадут указ о приостановке работы вредного производства и начале расследования по изложенным на диске фактам, я начну убивать заложников. Первым убью Михайлева, потом Уварова, который своими мерзкими шоу разлагает мозги телезрителям. Потом убью работников телекомпании. Для меня обратной дороги нет. Здание и территория завода заминированы. Если милиция начнет штурмовать, я устрою настоящий Армагеддон. — Для пущего эффекта я распахнула спортивный костюм, показывая, что вся обвешана взрывчаткой, затем воздела вверх руку, сжатую в кулак, и в экстазе выкрикнула: — Экология или смерть!