Бесславный (ЛП) - Шеррилин Кеньон

— Ник, выдохнула она, встав рядом с ним на колени, чтобы перевернуть его и удостовериться.

Да, это был он. Она смогла определить это по его безвкусной рубашке. Но его лицо было настолько разбито и кровоточило, что она могла распознать его лишь по одежде.

«Ладно, и как мне ему помочь?»

Если она перенесет его в госпиталь, то они немедленно поймут, что он не человек, уведомят органы и ее арестуют.

«Думай, Никода, думай».

Что делают люди, когда нужна помощь?

Скорая. Точно. Вот так. Она потянулась к телефону и позвонила 911. Через несколько минут ответила женщина.

Руки Коди тряслись, и она жалела, что не обладает силой, способной излечить Ника, чтобы тот не страдал. Ах если бы…

— Але, я нашла своего друга на аллее, где на него жестоко напали, и он истекает кровью.

— Он в сознании? – спросила оператор.

— Нет¸ мадам.

— Мне нужен ваш адрес.

Коди сжала зубы и воспользовалась своими силами, чтобы узнать местоположение. Она назвала его женщине, и в ожидании помощи оставалась на линии.

Она призвала кусок ткани, чтобы стереть кровь с его лица.

— Держись, Ник. За тобой уже едет скорая. Они будут с минуты на минуту.

Только, казалось, она ждала вечность.

Услышав приближающиеся сирены, Коди вышла на дорогу, посигналить скорой, чтобы те не пропустили аллею.

Они остановились на углу, прихватили ящик и последовали за ней к Нику, лежащему на земле.

— Что случилось? – спросила санитар.

— Не знаю. Я нашла его таким пару минут назад. Он должен был прийти за мамой на ее работу, и когда он не пришел, она позвонила мне, чтобы я помогла в поисках. Как только я откопала его в мусоре, сразу же позвонила вам.

— И кто ты?

— Его девушка, Коди.

Они опустились на колени рядом с ним, и начали изучать его состояние.

— Как его зовут? — спросила женщина.

— Ник, – мягко сказала санитар. – Ты слышишь меня, сынок?

— Я не дрался, — пробормотал он.

Санитары обменялись хмурыми взглядами.

— Ник, — женщина попробовала снова. – Меня зовут Патрис. Ты меня слышишь?

— Патрис, — сказал он устало.

— Хороший мальчик.

Мужчина убежал за носилками, а Патрис осталась рядом, чтобы сделать ему укол в руку.

— Можешь сказать, сколько лет Нику?

— Ему пятнадцать, — ответила Коди.

— Спасибо, — она прицепила бандаж на шею Ника, пока говорила с Коди.— У тебя есть номер его матери?

— Да.

— Может позвонишь ей, пока я позабочусь о нем? Скажи, что мы отвезем его в Благотворительную Больницу, и нам нужно будет, чтобы она подписала бумаги.

Пока они стабилизировали его состояние и положили его на носилки, Коди позвонила.

Она закончила говорить, когда они подошли к ней с Ником. Он потянулся и взял ее за руку.

— Все будет хорошо, милый, — уверила она его.

— Ты поедешь с нами? – спросил мужчина.

— Да, если можно.

Они поместили Ника в скорую, женщина ушла на переднее сиденье, а мужчина остался с ними сзади. Коди села у двери, а санитар продолжил ухаживать и проверять сердцебиение Ника.

— Даже не представляю. Он должен был выполнить небольшое поручение, но так и не появился. Его мать позвонила мне, и я пошла его искать. Чудо, что я нашла его.

— Да, ему точно повезло, что ты нашла его.

Ник пытался заговорить, но на нем была кислородная маска и они не могли его понять. Санитар убрал ее.

— Что такое, Ник? – спросила она.

— Скажи… — он закашлялся, затем застонал. – Скажи ей, что я не дрался.

— Скажу, — санитар вернул маску на лицо Ника. – Ты это слышала?

— Да, только я не та «ей», которую он упоминал. Он имел в виду его мать. Они недавно поссорились, и он ей обещал, что больше никогда не будет драться.

Она сморщилась, осматривая причиненный ему вред. Это было жестоко.

Санитар потянулся над Ником к своему ящику за ампулой.

— Без обид, парень, но нужно было драться в ответ. Я думаю, они бы не причинили тебе такой вред тогда. По крайней мере, ты бы получил личное удовлетворение.

Коди не могла не согласиться. И она не могла понять, почему он позволил избить себя так сильно.

«Плевать на маму, Ник, мне так хочется ударить тебя за это».

Но именно эту часть она и любила в нем. Когда он давал слово, то держал его.

Положив руку ему на ногу, она закрыла глаза и воспользовалась своей силой, чтобы узнать что случилось. Она увидела, как Бристол ударил Ника по голове доской, которую подобрал на аллее. Ника застали врасплох, он буквально ослеп от подлого неожиданного нападения и упал на землю. Глаза Бристола сверкали убийственной яростью, и он не дал ему не единого шанса на пощаду. Он продолжал лупить Ника доской, нанося удар за ударом, не позволяя даже закрыться. Все что Ник смог – свернуться в комочек, чтобы защитить себя. Оцепенелый и дезориентированный от серии ударов, Ник не смог позвать на помощь, прежде чем отключился на аллее.

Сжавшись от ужаса, она, наконец, увидела, как разум вернулся в глаза Бристола. И только тогда Бристол запаниковал, осознав, как сильно избил Ника. Напуганным тем, что Ник умер или умирает, он схватил кошелек Ника, и забросал его тело мусором. Затем он сбежал, оставил Ника истекать кровью на холодной дороге.

Коди никогда не хотела навредить кому-либо так сильно, как хотела сделать это сейчас с Бристолом. Как можно быть таким хладнокровным? Он знал Ника многие годы. Он посещал с ним кучу уроков, и на нескольких даже был его партнером.

Но Бристол видел основание избить Ника, а это самая опасная из эмоций. Когда кто-то, не важно чем объясняют свои причины, считают, что в праве сделать что-то другому, они становятся невообразимо жестокими. Бристол думал, что Ник соврал о нем, и вместо того, чтобы поверить, что Ник говорит правду, он безжалостно избил его, лишь по той причине, что считал, что Ник этого заслуживает.

Ее подташнивало от этого, она отпустила Ника и сосредоточилась на том, чтобы он почувствовал себя лучше.

Когда они приехали в госпиталь, и персонал задал ей вопросы о нем, они увезли его в комнату, куда ей был запрещен вход, и она вспомнила, что нужно позвонить всем и рассказать, что случилось. Калеб появился рядом с ней в тени комнаты ожидания, прежде чем она успела закончить речь.

— Он в порядке? – беспокойство в его голосе удивило ее. Манера, с которой Калеб разговаривал и обращался с Ником, говорила о том, что тот едва его переносит. Но ничего подобного не было сейчас, в его манере разговора или жестах.

Калеб определенно переживал.