Не просто букашки - Михаил Козлов

Если вредные членистоногие, привыкая, легко приспосабливаются к пестицидам, то живая природа под прессом химии терпит настоящее бедствие, о чем теперь не молчит и пресса. Возьмем почву — тончайший верхний слой Земли глубиной всего 30–50 сантиметров при диаметре земного шара свыше 12 тысяч километров и посмотрим, что творится там. Прежде всего отметим, что она на глазах нынешнего поколения людей превращается в склад ядохимикатов. Так, если в одной Молдавии почвы ныне содержат около 1000 тонн ДДТ, то сколько же этого яда на территории всей нашей страны? Если земли небольшого государства Швеции приютили около 3300 тонн ДДТ, то сколько же складировано его на планете Земля? Кстати, сейчас ни для кого не секрет, что ДДТ — довольно опасный яд для всего живого. А между тем он будет сохраняться в природе 30 и даже более лет, притом известных средств для его нейтрализации или ликвидации нет. Значит, в обозримом будущем все мы будем находиться под дамокловым мечом ДДТ.

Сейчас почва как организм ревет и стонет не только от ДДТ, но и от других, тысяч и тысяч, пестицидов. Яды беспощадно расправляются с ее обитателями, что приводит к снижению естественного плодородия земли. Чтобы понять размеры беды, коснемся лишь судьбы тех, кого мы хорошо знаем. Так, еще недавно в пойменных почвах Нечерноземья обитало до 300 дождевых червей на одном квадратном метре. Эти дети подземелья ежегодно пропускали через себя до 100 тонн земли на одном гектаре почвы, улучшая структуру и обогащая состав обрабатываемой площади. Сейчас, хоть караул кричи, численность червей — неутомимых пахарей и созидателей плодородной почвы сократилась в десятки и сотни раз.

От пестицидов страдают и другие организмы, обитающие в почве: многочисленные простейшие, круглые черви, клещи, разнообразные личинки насекомых, все, кто своей деятельностью принимает активное участие в образовании почвы. В итоге почва почти что стерилизуется, омертвляется. Она уже не та землица-кормилица, поставляющая нам хлеб, мясо и молоко, а ядовитая смесь. Вот где раздолье для буйного ветра: гуляй не хочу, поднимай пыль, заслоняй белый свет на целом свете. И действительно, разносится ветром, смывается основа плодородия почвы — гумус. Обобществленная, отчужденная от крестьянства земля, куда зарыты огромные народные деньги, гибнет на наших глазах, взывает о помощи.

Сгущаю краски? Ничуть. Посмотрите вокруг, зрячий да увидит. И я не удержусь, приведу примеры. Так, лишь в одной Львовской области на сегодня почти 200 тысяч гектаров земли пострадало от эрозии — выветривания и смыва. Здесь каждый год содержание гумуса снижается на один процент. В Молдавии злоупотребление пестицидами привело к тому, что на площади 3000 гектаров невозможно выращивать культурные растения. В этой же солнечной республике чрезмерное применение ядов, содержащих медь, почву видоизменило в горную породу — в искусственный малахит. Почвы загрязнены пестицидами в Средней Азии, Краснодарском крае, Крыму, Чимкентской области… Кстати, контроль над пестицидами осуществляется из рук вон плохо. Получается так, что радетели химических способов защиты растений что хотят, то и делают. В нашей стране контролируется не более 40 из более чем 400 применяемых ядохимикатов. Так, в 1989 году на территории России контролировалось лишь 12 процентов обработанных пестицидами площадей. На остаточное количество ядохимикатов урожай почти не проверяется, контролем охватывается не более 5 процентов продукции сельского хозяйства. А знаете ли вы, кто осуществляет этот контроль? Те самые лица, которые ответственны за применение пестицидов. Вот уж действительно запустили козла в огород.

Выпускали раньше, выпускают и теперь пестицидного джина из бутылки — вот он и буйствует не только в недрах почвы и просторах воздушного океана, но и проникает в святую святых — воду. Его пакости сначала обнаружили на Западе, а у нас до гласности водоемы глотали яды молча. В США, которые мы опережаем по производству цемента на душу населения, грунтовые воды 37 штатов были загрязнены пестицидами. Это было к середине 1987 года. Волей-неволей пришлось закрыть для использования более 1000 скважин питьевой воды во Флориде, а в Калифорнии — 1500 скважин из 2000 проверенных. В них оказалось в общей сложности 57 разных пестицидов.

Уж в чем-чем, а в засорении водоемов мы, кажется, не только догоняем, но и перегоняем американцев. Стойкими химическими ядами, в том числе пестицидами, загрязнены почти все наши внутренние водоемы. В них уже не вода, а разной степени крепости кислота и щелочь. Из среды обитания они нередко превращаются в кладбища водных организмов. Мы видим лишь вершину этих метаморфоз по судьбам рыб. В 1981–1985 годах только официально зарегистрировано 973 случая массового отравления рыб ядовитыми веществами, в том числе и пестицидами, что нанесло стране ущерб на сумму 84 миллиона рублей. Только в 1983 году по стране были оштрафованы 54 тысячи чиновников за гибель рыб, прежде всего от пестицидов. Возьмем Волгу-матушку. Что же мы видим? В Нижегородской области раньше водилось 57 видов рыб, а теперь — около 40 видов. Остальные исчезли, не выдержав давления сельскохозяйственных стоков. Нижнее течение Волги превратилось чуть ли не в рассол из ядохимикатов, содержание которых иногда превышает предельно допустимые нормы в тысячи раз. Что касается страны в целом, то около 33 процентов случаев гибели рыб в пресных водоемах происходит от отравления пестицидами.

Если взять в глобальном масштабе, то, начиная с 1981 года, пестициды вошли в число четырех основных загрязнителей окружающей среды в мире. Это опасно, так как земля кормит, вода поит, воздух поставляет кислород для дыхания, все живое население планеты, включая нас самих, принимает рукотворные яды вместе с пищей, питьевой водой и вдыхаемым воздухом. К чему это приводит, мы уже немного знаем. Добавим к сказанному: микроскопические взвешенные в воде организмы, называемые планктоном и составляющие основу жизни мирового океана, снижают свою продуктивность на 50–90 процентов при концентрации одной части ДДТ на миллионную часть воды. Кроме того, многие животные становятся резервуаром, накапливающим ядовитые химические примеси. Это уже отрава для тех, кто ими питается. Так, моллюски-устрицы, процеживающие в воде планктон для еды, содержат в 70 000 раз больше ДДТ, чем есть в ней самой.

Вы уловили, что мы снова вышли на тему о том, как ядохимикаты начинают путешествие по цепям питания? Как это происходит, покажем на конкретных примерах. В 1950-х годах в Северной Америке начали сохнуть вязы от заболевания, передаваемого насекомыми. Недолго думая (тогда модно было увлечение ДДТ), насекомых взяли да отравили этим ядом. Но более 90 процентов яда попало в почву, где, как известно, вместе с другими организмами живут дождевые черви — почвоглотатели. Они вместе с почвой-едой принимали соответственно и ДДТ. Так вот, непереваренные остатки почвы дождевые черви выбрасывали, а яд не выводился из их организма, он накапливался в них. Эти дождевые черви как пища попали внутрь птиц, особенно странствующих дроздов. Пища с ядом — это уже отравленная приманка. Птицы отравились, смертность была высокой, иногда достигала 86 процентов. В Северной Америке насчитывается не менее 140 видов птиц, ставших жертвами пестицидов, путешествующих по цепям питания. Одна-единственная обработка ядом-паратионом послужила причиной гибели не менее 65 000 странствующих дроздов и других насекомоядных птиц.

Со школьной скамьи мы знаем, как маленькая рыбка-гамбузия очень ловко поедает личинок малярийных и немалярийных комаров, а теперь вместе с ними и ядохимикаты, к которым у нее иммунитет, то есть невосприимчивость. Проглотила ее, от мозга до костей начиненную ядами, нами уважаемая щука — и прощай жизнь. Конечно, не все хищные рыбы, питающиеся гамбузией, погибают, но они в свою очередь становятся жертвой рыбоядных птиц, например, цапель. Так, получая по пищевой цепи яд, отравляются хищные птицы. А мы разве не составляем звенья в цепях питания, через которые осуществляется круговорот веществ в природе?

С пестицидами шутки плохи. В середине 70-х годов, когда в сельском хозяйстве применяли намного меньше отравляющих веществ, чем сегодня, и то только в нашей стране погибало около 40 процентов лосей, кабанов, зайцев, свыше 77 процентов боровой дичи, уток и гусей, свыше 30 процентов рыб в пресных водах от общего числа ежегодно погибающих животных. Это то, что нам известно. А сколько жизней уносят пестициды на тот свет, откуда возврата нет. Для живой природы каждый ядохимикат — настоящий ад. Даже будущее потомство — зародыш в яйце, детеныш в утробе матери — не застраховано от отравы. Пестициды переходят из организма самки в яйца у птиц, из крови матери — в эмбрион у млекопитающих. Вот ведь каково в чужом пиру похмелье! А птиц настигает еще одна трагедия. Если они от пестицидов остались живы, но до того измотаны, что откладывают яйца с тонкой скорлупой, которая не выдерживает веса наседки.