Открытие земли - Жюль Верн

Вечером каравелла «Нинья», по распоряжению адмирала, вошла в бухту, которая была названа бухтой Марии (теперь бухта св. Николая, на юго-западе Гаити).

На следующий день каравеллы прошли мимо множества мысов и мимо одного островка, названного Колумбом островом Тортуга (Черепаха). При виде кораблей индейцы обращались в бегство на своих быстроходных пирогах. Остров, вдоль которого продвигались испанцы, оказался гористым, благодаря чему и был впоследствии назван Гаити (Возвышенный). Пение птиц, напоминавшее трели испанских соловьев, горы, похожие на испанские сьерры, живописные долины, дубовые рощи – все это вызывало у Колумба воспоминания о видах Кастилии, почему он и назвал этот остров Эспаньолой. Жители Эспаньолы оказались до того боязливыми и недоверчивыми, что с ними никак не удавалось войти в сношения: при малейшей попытке испанцев приблизиться к ним они быстро убегали в лес. Тем не менее нескольким матросам все же удалось захватить одну молодую женщину, которую они и привели на корабль. Колумб дал ей кольца, бусы и одежду, после чего приказал отпустить ее на берег.

Когда на другой день отряд из девяти хорошо вооруженных матросов углубился на четыре с половиной лиги внутрь страны, где находилось большое селение, туземцы оказали испанским матросам хороший прием, наперебой угощали их и приносили разные подарки, ничего не требуя взамен. Матросы, побывавшие в селении, говорили Колумбу, что «с этими людьми по красоте и учтивости не могут сравниться ранее встречавшиеся индейцы». Но Колумб с этим не согласился, так как, по его мнению, «все индейцы, которых он видел на других островах, были отличнейшего поведения».

На этом острове испанцы повсюду встречали хорошо возделанные хлопковые поля, заросли алоэ, мастиковые и плодовые деревья. «И, судя по тому, что адмирал уже видел раньше и что было перед его глазами сейчас, он вполне согласен был с мнением тех, кто говорил, что земли, которые встречались прежде, не могут сравниться с этой долиной. Даже нивы Кордовы по сравнению с ней – будто ночь перед светом яркого дня».

15 декабря Колумб отправился дальше к острову Банеке, но ветер отнес его к ранее открытому острову Тортуга. Протекавшая там судоходная река так понравилась Колумбу, что он назвал ее Гвадалквивиром, а долину, в которой она протекает, – Райской. На другой день, крейсируя посреди залива, Колумб заметил в море одного индейца на утлом челне, удивительно устойчивом даже при свирепствовавшем в то время ветре. Взятый на борт вместе с челноком, индеец получил обычные в таких случаях подарки, а затем был высажен возле его селения, расположенного у самого моря. Индеец показал своим односельчанам полученные подарки «и сообщил, что испанцы – хорошие люди».

После этого на берег вышли все жители селения вместе с вождем, красивым двадцатилетним юношей, которому по приказанию Колумба были оказаны почести, как настоящему королю.

Туземный вождь был так же наг, как и его подданные, мужчины и женщины, относившиеся к нему с большим уважением, но без всяких признаков подобострастия.

«Один из индейцев, бывший с адмиралом, заговорил с королем и сказал ему, что пришельцы явились с неба и что ищут они золота и намерены идти на остров Банеке. И на это король ответил, что все, что он слышал, ему нравится и что на острове Банеке действительно есть много золота… Он добавил, что отсюда до Банеке лишь два дня пути, и заявил, что если пришельцы нуждаются в чем-нибудь, что имеется на его земле, он охотно даст им все необходимое».

На следующий день другой вождь, которого индейцы называли «касиком», явился к Колумбу на корабль в сопровождении многочисленной свиты и присутствовал на торжественном обеде по случаю церковного праздника – дня св. Марии. Каравеллы были украшены флагами. После нескольких залпов из бомбард касика пригласили к столу адмирала. Отведывая кастильские кушанья и напитки, он отсылал блюда и кубки своим людям. У касика было доброе лицо, и держался он, по словам Колумба, с поразительным достоинством. По окончании обеда он предложил адмиралу несколько тоненьких пластинок золота, получив от него взамен янтарные четки, красные башмаки и флакон с благовонной водой. Кроме того, Колумб подарил касику кастильскую монету с изображением Фердинанда и Изабеллы, стараясь при этом внушить туземцам, что «нет на всем свете более великих государей». Когда касик пожелал сойти на берег, Колумб распорядился произвести в его честь новый залп из бомбард.

Утром 18 декабря, соорудив на берегу большой крест, испанцы покинули эту гостеприимную страну. Выйдя из залива, образованного островами Тортуга и Эспаньола, Колумб открыл еще несколько островов, и всюду местные жители принимали испанцев за посланников неба и просили их остаться жить среди них. На одном острове касик, по имени Гуаканагари, прислал Колумбу в подарок пояс, на котором вместо пряжки было изображение животного с большими ушами, носом и языком, сделанное из кованого золота. Этого было достаточно, чтобы испанцы поторопились высадиться на берег.

Колумб и его спутники щедро раздавали туземцам бубенчики, латунные кольца, стеклянные бусы и пестрые лоскутки, получая взамен золотые изделия и другие вещи, имевшие в глазах испанцев хоть какую-нибудь цену.

Жилища туземцев были здесь очень красивы и хорошо построены. Красная, черная и белая краски, которыми мазались индейцы, предохраняли их, по мнению Колумба, от палящих лучей солнца! Когда Колумб настойчиво расспрашивал островитян о стране, богатой золотом, они указывали на восток, именуя эту страну «Сибао», и Колумб полагал, что они говорят о Сипанго, то есть о Японии.

25 декабря, в первый день рождества, произошло несчастье с адмиральским судном. Младший матрос, подменивший на короткое время опытного рулевого, не заметил, как корабль, увлекаемый течением, очутился возле отмели. В полночь «Санта-Мария» наскочила на скалу и получила пробоину в корме. Колумб, разбуженный толчком, выбежал на палубу. Он принял меры для спасения судна, но лоцман и несколько матросов с перепуга бросились в шлюпку и стали грести к «Нинье», которая лавировала на расстоянии полулиги от «Санта-Марии». Между тем начинался отлив и «Санта-Мария» все глубже врезалась в мель. Пришлось срубить мачты, чтобы облегчить корабль, а когда вода залила трюм, оставшийся экипаж должен был перейти на другой корабль.

Касик Гуаканагари, узнав о несчастье белых людей, заплакал от огорчения и послал на помощь Колумбу всех жителей своего селения с пирогами для разгрузки корабля. Благодаря его участию все корабельное имущество было спасено и заботливо перевезено на берег. Всю ночь у склада дежурили вооруженные индейцы, а наутро Гуаканагари отправился на борт «Ниньи», чтобы утешить адмирала, и предложил ему все свои богатства.