Тайна Игоря Талькова. «На растерзание вандалам» - Ирина Измайлова

И дальше уже с издевательством, с явной надеждой на то, что теперь проклятое время завершилось, что совдепия действительно кончилась.

Партработники перепугалисьИ наделали в штаны.Все, ребята, отплясалисьНа балу у сатаны!У чертей на сковородкахВы будете как караси.Ой, лихо вжаривать чечеткуЗа предательство Руси[83].

Очень скоро ко всем, кто имел наивность надеяться на ельцинские перемены (как незадолго до того на горбачевские), пришло отрезвление. Ничего хорошего ельцинский путч не принес. Первый президент России со спокойной совестью (хотя это, возможно, и не совсем так) развалил государство, и по разным его пределам вспыхнули и заполыхали войны, огонь которых тлеет и по сей день.

Игорь Тальков тоже избавился от своих иллюзий. Он был знаком с личным врачом Ельцина и решился передать через него свою песню «Господин президент». Надеялся ли он, что она поможет Борису Николаевичу понять, в какую пропасть он ведет страну и ее народ? Это вряд ли. При всей своей чистоте душевной Тальков не так уж плохо разбирался в людях. И мог к тому же догадаться, что истинный разрушитель даже и не Ельцин, но совсем другие силы, сумевшие использовать ситуацию и мастерски направить возведенного во власть политика. Просто поэт не мог молчать и хотел показать, что в ситуации, которая становилась вновь опасной для инакомыслящих, не все трусят.

Господин Президент!Назревает инцидент.Мы устали от вранья,В небе – тучи воронья.

Хватит!

Господин Президент!Почему Ваш оппонентПреступник ГорбачевОт Вас по левое плечоНа съезде?

Хватит!

Старый волк КПССВ овечью шкуру влез,Чтоб вписаться в поворот,Подсуетился,Поменяв «СС» на «Р»,Овца ДПКРВолчьей пастью пытается вцепиться в трон.

Хватит!

Господин Президент!Разгоните свой конвент.Не тошнит от речейВ прошлом явных стукачей?

Хватит![84]

Можно ли, как утверждают некоторые, считать, что этим посланием певец подписал себе смертный приговор? Наверное, нет. Если он был подписан, то, вероятно, много раньше и не в кабинете первого президента России.

Как уже говорилось выше, гибель брата остро предчувствовал Владимир Тальков. Он понимал, что Игоря не арестуют и не предъявят ему обвинений. Что называется, «поезд ушел». Не то время, да и слава Талькова была уже слишком велика, чтобы возможно было с ним «втихую» расправиться. Оставалось подстроить столь любимый нашими «терминаторами» несчастный случай. Давно отработанное и почти безопасное средство. Владимир всеми силами старался оградить брата от любой случайной опасности, от всяких ссор, стычек, столкновений, столь частых и неизбежных в мире шоу-бизнеса.

Но те, кому Игорь мешал, видели это и понимали: пока брат стоит за брата, у них ничего не получится. В своих воспоминаниях Владимир Тальков пишет:

«Игорь был совершенно измотан, ему некогда было вникать во взаимоотношения музыкантов. Вот этой его отрешенностью и пользовались, чтобы «подгадить» друг другу. Игорь был искренним человеком, судил обо всех по себе, сам не мог совершить подлость и был твердо убежден, что никто в его коллективе на это не способен. Пользуясь его доверчивостью, ему плевали в душу бесчисленное множество раз. Но выводов из этого он никогда не делал, не менял своего благожелательного отношения к людям.

Вполне естественно, что он не только доверял своим музыкантам, но и называл их друзьями. Иногда, правда, говорил: «У меня такая душа, что негодяи и подонки вползают в нее, вольготно там располагаются и прекрасно себя чувствуют…» Музыканты предали Игоря в Сочи. Специально рассчитали нанести удар так, чтобы побольнее было. Они прекрасно знали, что на следующий день после нашего возвращения с гастролей должны были начаться сольные концерты в одном из самых престижных залов страны, в Концертном зале «Россия». Игорю был нанесен рассчитанный, спланированный удар в спину. Предательство. Кажется, это должно было послужить ему уроком. Так нет, видимо, у таких людей, как Игорь, слишком большая душа, чтобы помнить зло и делать соответствующие выводы на будущее. Это их крест. Я не буду рассказывать, каких трудов стоило нам поднять этот концерт. Билеты были уже проданы. Страшное дело, когда внезапно уходит ансамбль. Игорем были молниеносно сделаны инструментальные фонограммы. Он сутки не выходил из студии. На сцене пришлось работать вдвоем с саксофонисткой Альбиной Боголюбовой, им помогал звукорежиссер Володя Соколов, который параллельно работал еще и на синтезаторе. И вот так, голодный и сутки не спавший, Игорь отработал первые два концерта и вытянул программу.

Вспоминаю эти концерты как кошмарный сон. Помню, Игорь тогда сказал: «Все! Эти люди для меня умерли». Однако через некоторое время, к своему крайнему удивлению, я узнал, что в группу опять возвращаются музыканты основного состава.

Мечтая о создании большого ансамбля, Игорь начал набирать профессиональных музыкантов. К нам пришли два трубача – Володя с Витей, которые раньше работали с Пресняковым-младшим. Очень хорошие ребята. Перешли потому, что увидели в Игоре истинного музыканта. Пришел Джават-Заде из «Помпилиуса» – барабанщик с нервом, со своим «лицом», вообще хороший человек. Пришли бас-гитарист и гитарист, играющий на акустической гитаре. Все – профессионалы, с большим опытом работы на сцене. Ребята прекрасно смотрелись, замечательно играли, не лишены были актерских данных. Однако музыкантов, составляющих основной костяк, это не устраивало: ведь они не могли конкурировать с профессионалами и вынуждены были постепенно ретироваться на задний план. Я чувствовал, что меня устраняют, но терпел, понимая, что, если уйду, Игорь останется, по существу, один. В конце концов они добились своего. Помню, Игорь приехал ко мне:

– Давай поговорим. Понимаешь, Володя, ведь ты никогда не полюбишь моих музыкантов.

– Конечно, нет. У меня об этих людях свое мнение, твердое, непоколебимое. К предателям у меня отношение однозначное.

– Ну вот видишь!

У него хорошее настроение было, и я решил ему особенно не перечить; просто сказал то, что думаю, но так, чтобы особенно не обижать его, не нервировать. Игорь предложил:

– Поезжай в Германию, к друзьям. Время лечит, время меняет. Приедешь из ФРГ, отдохнешь, опять вместе работать будем… Не могу я уволить этих людей, совесть не позволяет. Ведь они работали со мной с самого начала, вместе и в нищете пребывали, и на задворках выступали. Как я теперь их выгоню?

Игорь, запомни, если возникнет какая-нибудь экстремальная ситуация – арест или еще что-то, – останусь с тобой рядом только один я. Все твои окружающие разбегутся, откажутся от тебя, открестятся. Это будет»[85].