Тайна Игоря Талькова. «На растерзание вандалам» - Ирина Измайлова

– Поезжай в Германию, к друзьям. Время лечит, время меняет. Приедешь из ФРГ, отдохнешь, опять вместе работать будем… Не могу я уволить этих людей, совесть не позволяет. Ведь они работали со мной с самого начала, вместе и в нищете пребывали, и на задворках выступали. Как я теперь их выгоню?

Игорь, запомни, если возникнет какая-нибудь экстремальная ситуация – арест или еще что-то, – останусь с тобой рядом только один я. Все твои окружающие разбегутся, откажутся от тебя, открестятся. Это будет»[85].

Можно было бы счесть слова Владимира проявлением излишней братской заботы, естественной тревоги, а возможно, и некоторой ревности: почему он посчитал своих капризных, всегда готовых к ссоре, вечно требующих денег музыкантов более близкими людьми, чем он, брат, который всегда был рядом, который столько для него сделал?

Так можно было бы думать, если бы Тальков-старший не писал своих воспоминаний после трагической смерти младшего брата, произошедшей именно из-за того, что с ним рядом не оказалось человека, способного предотвратить опасность.

«Это была наша последняя встреча. В следующий раз мы увиделись с ним в Шереметьево его в гробу привезли из Питера, а я прилетел из Берлина. Там мы и встретились…

Позже я узнал, как развивались события. Сначала Игорю расстроили охрану. Начали с меня, а я был для Игоря как бы щитом: все видел, чувствовал и всегда погасил бы любой скандал. Итак, устранили меня, потом – телохранителя Владика, который никогда никого не пропустил бы к Игорю в гримерку перед концертом, сам разобрался бы во всем. Похожие ситуации бывали и раньше, но мы всегда мирно разрешали все конфликты, и скандалов не разгоралось.

Итак, все преданные Игорю люди были устранены. Потом в группу подсунули нового директора – Шляфмана, которого никто до этого не знал и не знает до сих пор, у кого бы из администраторов, имеющих отношение к концертной деятельности, я ни спрашивал. Скользкий, угодливый человек, говорят, что он никогда не смотрел в глаза собеседнику. Зная, что Игорь катастрофически нуждается в друзьях, Шляфман старательно демонстрировал ему свою преданность. Владик рассказывал, что во всех городах, где побывала с ним группа на гастролях, Шляфман провоцировал скандалы. Игорь говорил домашним: «Очень смелый человек наш новый директор, сам бросается в драку».

Совершенно очевидно, что он был внедренным в коллектив провокатором. Я думаю, что сценарий убийства и раньше был опробован, но сработало в «Юбилейном».

В ФРГ, вдали от Игоря, я совершенно отчетливо вдруг почувствовал, что он обречен, его убьют, так и случилось.

После убийства действия продолжали разыгрываться по известному сценарию. Прокуратура, и не собиравшаяся предпринимать решительных шагов в следствии, по горячим следам обвинила подозреваемым в убийстве скрывшегося Малахова. Однако после того как Малахов предстал перед следственными органами с доказательствами своей якобы непричастности к убийству, был сделан намек, что в убийстве подозревается некто из группы «Спасательный круг», скрывающийся от следственных органов в данный момент. И как только Шляфман переехал в Израиль на постоянное местожительство, немедленно подозреваемым в убийстве был объявлен он – этого только и ждали. Итак, схема действий следственных органов предельно ясна, каждый раз подозреваемым в убийстве объявляется тот, кто в данный момент находится вне пределов досягаемости. Следствие было поручено рядовому следователю, и на все скрепленные тысячами подписей письма общественности, на все обращения, подписанные известными политическими деятелями, с требованием передать дело об убийстве Игоря Талькова в вышестоящие органы Генеральная прокуратура ответила отказом.

Газеты тоже не теряли времени даром – они занялись формированием общественного мнения, обливая Игоря грязью с головы до ног. Было объявлено, что Игорь Тальков во время концерта вступил в драку, оспаривая очередность выхода на сцену. Во время драки был пьян, а в пьяном виде он невменяем. Договорились до того, что если бы Талькова не убили, то его пришлось бы упрятать за решетку»[86].

Накануне гибели, 5 октября, Игорь выступал один с акустическим концертом в Гжели, в местном техникуме. В разгар выступления раздался резкий звук, то ли звон, то ли треск На гитаре Талькова оборвалась струна. Это всегда считалось у музыкантов плохой приметой.

Так или иначе, но в тот день Игорь вышел на сцену в последний раз.

По словам Татьяны Тальковой, 3 или 4 октября Игорю позвонили по телефону. Разговор был недолгим и закончился резкой фразой Талькова: «Вы мне угрожаете? Хорошо. Объявляете войну? Я принимаю ее. Посмотрим, кто выйдет победителем».

О чем шла речь в том разговоре и имеет ли он отношение к последовавшим событиям? Скорее всего нет. Когда хотят убить, по телефону об этом не сообщают. А о том, что Талькова невозможно «уломать» в том, что он считает для себя принципиальным, давно уже все знали. Хотя, все может быть. Иногда мы склонны считать наших врагов умнее, чем они есть. Так или иначе, но роковой день приближался.

На концерте, проходившем 6 октября 1991 года в Санкт-Петербурге, во Дворце спорта «Юбилейный», выступали многие исполнители. Происходившее разные свидетели описывали немного по-разному. Кто-то утверждал, что подруга певицы Азизы по ее просьбе попросила Игоря Талькова выступить первым, так как Азиза не успевала подготовиться к выходу. Другие говорят, что, напротив, певица просила уступить ей очередь выступления.

Как бы там ни было, но в описании дальнейшего все примерно сходятся. Игорь позвал к себе в гримерку телохранителя певицы Игоря Малахова, и между ними произошла словесная перепалка. После этого двое охранников Талькова увели Малахова из гримерки. Игорь начал готовиться к выступлению, но через несколько минут к нему прибежал администратор его группы «Спасательный круг» Валерий Шляфман и закричал, что Малахов достал пистолет и целится в его охранников. Тальков вытащил из сумки газово-сигнальный пистолет, который приобрел для самообороны, выбежал в коридор и, увидев, что его охрана и впрямь находится под прицелом Малахова, сделал в него три выстрела. Телохранитель Азизы пригнулся, и охранники, воспользовавшись этим промедлением, стали его обезоруживать. Тогда он сделал два выстрела, но оба попали в пол. Охранники стали бить стрелявшего по рукам, по голове, и он уронил свой пистолет. Через несколько мгновений раздался еще один выстрел. Тальков упал.

«Скорая» примчалась быстро, но врачу оставалось только констатировать смерть певца. Пуля, выпущенная отнюдь не из газового пистолета, попала ему в сердце.