Все не случайно (СИ) - Юнина Наталья

— Пахнет моими любимыми блинами.

— Точно. Достань из холодильника сгущенку и варенье, ну или что ты там хочешь.

— Ну ты просто идеальная хозяйка, когда только успела.

— Идеалы, Максим, они такие, — со смешком в голосе произносит Наташа

— Цены тебе нет, золотце, чтобы я без тебя делал.

— Ясно что, трахал бы своих шлюх, вкушал ресторанную еду, по выходным пьянки с Олегом, заканчивающиеся очередным трахом. В общем, цени меня, Островский, я тебе жизнь продлеваю.

— У тебя превратное представление о моей жизни до тебя.

— Считай, что я поверила. Все готово, давай есть.

***

— Наташ, что это такое?!

— Твои ботинки.

— Кто их, мать твою, сгрыз?

— Ой, а я бы и не заметила, — рассматривая мою обувь, отвечает Наташа. — Прости, это, наверное, Касьян. Кася, фу! Так делать нельзя!

Рыжий гоблин тут же демонстративно отворачивается и быстро уносит свою рыжую задницу.

— Спасибо, что хоть не обоссал.

— Ой, я бы не спешила с выводами. Он не кастрированный, поэтому повсюду гадит. Маму никак не уговорить откромсать ему пипиську.

— Кромсают вообще-то другое.

— Да какая разница что там кромсают, главное, чтобы не писался. Нет, обувь сухая, тебе повезло, — тыкая пальцем в стельку, говорит Наташа.

— Ну спасибо. Мы точно должны брать с собой собаку? — с надеждой в голосе спрашиваю я.

— Боюсь, что да. Он не привык оставаться дома один. Касьян, иди быстро сюда, — зазывает собаку.

— Нет, ну какой он к черту Касьян? Вы о чем думали, когда его так называли?

— Я тебе говорила, о чем думала мама, не придирайся.

— Ему не подходит это имя. Он смахивает на другого политика. Рыжий, нагадил и свалил. Ничего не напоминает?

— Я не интересуюсь политикой.

— Мда… как все запущено. Чубсик, иди сюда. Чубсиииик, на! Вот видишь, я же говорил, что он не Касьян, — рыжее существо тут же прибегает к нам.

— Ты поманил его словом «на», обманщик!

— Нет, всего лишь подходящим ему именем.

— Кажется, я поняла, кого ты имел в виду.

— Да неужели?

— Скорее всего, да. Но Кася не ворует.

— Да, он просто гадит. Бери это чудо и поехали ко мне.

К обеду мы уже были на заливе, предварительно заехали в магазин за едой. Несмотря на теплую погоду, для последнего дня сентября на заливе оказалось прохладно, все же ветер давал о себе знать.

Никогда не думал, что вместо работы, сорвусь вот так и буду жарить шашлык, смотря на то, как Наташа лежит на покрывале, играясь с рыжим чудовищем. Приятная глазу картина, не могу себе этого не признать. Даже собака теперь не выглядит таким гадёнышам, как несколько часов назад.

— Я есть хочу, ты там скоро?

— Ты и есть? Это что-то новенькое.

— Да, иногда и принцессы хотят мяско. Ну так скоро?

— Уже несу.

Кладу мясо на тарелки и несу на покрывало.

— Можешь налетать. А собаке можно?

— Мы чуть-чуть, да, Кася?

Собака уже давно не слышит ни Наташу, ни меня, в его глазах только жажда мяса. Ну и ладно, пусть поест, мне не жалко.

— Ладно, признаю, в приготовлении мяса ты ас, Островский.

— Спасибо за комплимент.

— Не корми больше Касьяна, а то мало ли чего случится.

— Я тебе скажу, что случится — он либо просрется, либо вывернет все наружу, либо ему будет просто хорошо.

— Ты такой романтичный, просто класс, — Наташа ложится на покрывало, подкладывая под голову руку.

— Да я такой, — ложусь рядом с ней.

— У меня в детстве был неудачный опыт с хомяком, поэтому не стоит перекармливать Касьяна.

Наташа вполне серьезно это произносит, а меня конкретно пробирает на смех.

— Ничего смешного. Эдуард умер у меня на руках.

— Эдуард?! Что у вас, мать вашу, с именами?

— Нормальное имя — Эду. Я тогда была влюблена в героя одного сериала, поэтому так и назвала его.

— Ой как все запущено….

— Прекрати, — бьет меня кулаком в плечо. — В общем, я убила Эду, накормив его сливочным маслом.

— Чем? — приподнимаюсь на локте.

— Ты слышал чем. Не надо так на меня смотреть. Он сам просил, а я была тупой девчонкой, в общем он умер. Ветеринары сказали, что ему уже ничем не помочь. Поэтому давай Касьяна больше не кормить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Хорошо, не будем, хомякоубийца.

— Максим! Это не смешно.

— Все, все, я прекращаю. Просто, чтобы облегчить тебе муки совести, если мне не изменяет память — хомяки живут всего пару лет, твой сколько прожил?

— Год.

— Ну так считай, что твой Эду прожил счастливую жизнь, а в конец вообще вошел в нирвану, вкусив сливочного масла. Счастливец, не иначе как.

— Ну ты и гад!

— Я, кажется, был романтичным еще совсем недавно.

— Это был сарказм. Слушай, а почему ни у тебя, ни у Вики нет животных? — Наташа присаживается и начинает гладить Касьяна.

— Раньше были и даже не один. У меня с детства была собака, Вика его не помнит, совсем маленькая была, пес умер от старости, аккурат перед смертью родителей. А потом кот по имени Тоша. Правда, он был не моим, а Викиным. Она его жуть как любила, а потом он умер, и Вика начудила.

— Так она из-за кота что ли?!

— Сомневаюсь, скорее там все сразу, хрен разберешь вашу женскую натуру. Я был почти уверен, что она в кого-то неудачно влюбилась, ну у вас женщин мозги же странно работают. В общем, не хочу это вспоминать, главное все нормально закончилось.

— А сейчас не хочешь животное?

— Нет, конечно, это ответственность и время, на хрена оно мне надо? Я и против кота тоже был, но не выбрасывать же мне его было, если появился.

— Она подобрала его на улице?

— Нет. Олег подарил на пятнадцатилетие. Придурок, даже меня не спросил.

— Ясно, — Наташа как будто задумывается.

— Что ясно?

— То, что мы с Касьяном хотим пройтись. Пойдем?

— Пойдем.

***

Утром следующего дня я улетел обратно, а Наташа осталась у родителей. Пришли к тому, что через пару дней я вернусь обратно и рыжее существо по имени Касьян жить будет у меня вместе с Наташей. Все же приходить к ней в гости меня не прельщало совсем. Мне уже давно не двадцать, чтобы ночевать в доме родителей подружки.

Как ни странно, после возвращения домой, меня не напрягала собака в доме, более того, мне он понравился, о чем вслух я, конечно, не говорил.

— Я быстро в душ, пообедаем, а потом отвезешь меня к родителям.

— Зачем?

— Они приехали. Отдам им Касьяна.

— Хорошо.

Смотрю на рыжий комок, расположившийся на диване рядом со мной и даже жалко его отдавать. Дожил.

Встаю с дивана и начинаю собирать собачьи игрушки. Не успел толком ничего закинуть, как услышал звонок в дверь. Рыжий тут же подал голос.

— А вот и наши суши. Не тяфкай, свои.

Подхожу к двери и, не глядя в глазок, открываю дверь. Передо мной стоит невысокая женщина лет сорока, весьма привлекательная крашеная блондинка приятной внешности.

— Добрый день. Можно? — вопрос, видимо, задан для галочки, ибо по сути меня не спрашивают, а просто проходят внутрь. — Касюша, мой дорогой, ты скучал по мамочке? Иди сюда, мой хороший.

Берет собаку на руки, а та начинает лизать ей руки. Мамочка, значит. Б*я, реально мать!

— Вы мама Наташи, верно?

— Она самая — Екатерина. А вы, стало быть, Максим.

— Точно, — уж чего я не ждал, так это встречи с Наташиными родственниками.

— Вы приехали за собакой?

— Да. А где моя дочь?

— В душе. Мы собирались отвезти собаку сами, разве Наташа вам не передала?

— Передала, конечно. Но мне жуть как хотелось на вас посмотреть, когда еще такой шанс появится.

— Она вам сказала адрес? — снимает обувь, плащ и бесцеремонно идет в гостиную.

— Нет, конечно. Она слишком скрытная для таких вещей. Просто в вашем доме живет моя старшая дочь, она мне и сказала номер квартиры. Вот. Можно присесть?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Можно, — садится на диван, захватив с собой Касьяна.

— Я вас представляла другим, но вы получились даже лучше, чем могло быть. Мне определённо нравится. И некоторые части тела у вас очень привлекательные, в общем, я довольна.