Любовь танцовщицы - Людмила Молчанова

   - В обычный.

   Нет, он издевается. Взглянув на его самодовольное и наглое лицо, Наташа еще раз убедилась в этом. Вот же...

   - Что там продают? - она решила поиграть по его правилам, если ему от этого полегчает и его эго успокоиться.

   - То, что мне нужно.

   Он не смеялся - голос был относительно серьезным, но четко очерченные губы слегка подрагивали. Как будто Артем изо всех сил сдерживался. Ната знала, что если Артем позволит хоть смешку сорваться со своих губ, она точно его стукнет. И мужчина отлично это чувствовал.

   - Что именно тебе нужно?

   - То, что необходимо тебе.

   - Мне ничего не нужно.

   - Я лучше знаю, что тебе требуется.

   - Нет.

   - Да.

   - Нет.

   - Да. И не спорь.

   Вот что тут скажешь? Оставалось только изумленно хлопать глазами на такие вот аргументы. Господи, как можно быть таким самоуверенным и наглым! Без спроса вторгаться в чью-то жизнь! Да что там в чью-то - в ее. В ее жизнь, и мало того, что мужчина, сидящий напротив нее, пытается занять все ее мысли - ему этого мало. Христенко намерен получить все - и душу, и тело. Ему плевать на законы и рамки - для него они пустяк. Он тот - кто диктует законы и устанавливает эти проклятые рамки, совершенно не заботясь о чувствах и желаниях других людей.

   За всю свою жизнь, проведенную среди разных людей разных классов, Наташа многое видела и многое наблюдала. Богатство не всегда означает власть, власть не всегда подразумевает силу. Деньги не являются признаком ума. А Артем был опасен и необычен тем, что в нем все эти грани смешивались, рождая что-то дикое и взрывоопасное, неистово бурлящее у него под кожей, и это не мог скрыть ни дорогой костюм, ни маска на лице. Люди интуитивно чувствуют под сдержанной оболочкой зверя, который не остановится ни перед чем, и если нужно - просто разорвет горло.

   Наташа никогда не встречала бандитов, то есть настоящих бандитов, классических. Зарабатывающих на жизнь хладнокровным и равнодушным убийством. Но если бы у нее спросили, кто из ее знакомых смог бы больше всего претендовать на такое звание, то таким знакомым оказался бы Артем.

   К плохим мальчикам всегда тянет хороших девочек. Обычно именно так. А она всю жизнь была плохой. Так почему же ее тянет к Христенко? Ната в этот момент забыла, как дышать. Неужели он намного хуже, чем она может себе представить?

   Быстренько прогнав от себя такие странные мысли, Наташа попыталась с достоинством вернуть отвисшую от такого наглого хамства челюсть на место. И со второй попытки у нее это почти получилось. Во всяком случае, напоминать истукана, выражающего крайнюю степень изумления, она перестала.

   Всю последующую дорогу она молчала, боясь начинать разговор. И уже начала тосковать по молчаливому, насупленному Артему, который только злобно смотрел по сторонам, и то редко. Теперь же он почти не сводил с нее взгляда, изредка смотря на дорогу.

   Ей было неуютно, как будто его взгляд был проникающим насквозь рентгеном. Не оставалось никакого потаенного уголка, который бы не был затронут пристальным вниманием. Ната старалась смотреть прямо перед собой и не обращать внимания на такое поведение Христенко.

   - Смотрел бы ты на дорогу лучше, - не оборачиваясь к нему, произнесла девушка. Весь ее вид выражал оскорбленное самолюбие и упрямство. - Если мы по твоей вине разобьемся, и ты, не дай бог, останешься в живых, а я умру и попаду в рай, то я до конца твоих дней не оставлю тебя в покое.

   Вообще-то изначально это была угроза, к тому же серьезная. Но вот Артем, захохотавший так, что Нате казалось, еще немного и задребезжат стекла, так не считал.

   Отдышавшись, он, усмехнувшись, изогнул бровь и посмотрел на нее.

   - Даже не сомневаюсь. Только почему в рай.

   Наташа с умным видом посмотрела на Артема.

   - Потому что в аду есть вакантное место для тебя, а я рядом с тобой не буду ни при каких обстоятельствах.

   Артем хмыкнул и покачал головой.

   - А если я выторгую себе вакантное место в раю? Что тогда?

   Ната мило улыбнулась.

   - Тогда мне тот круг ада, который за прелюбодеяния. Ветерок...знаешь, освежает.

   - Данте? - с пониманием поглядел Артем на нее.

   - Ага. А ты откуда знаешь?

   - У тебя литературу в школе вела Федорчук?

   Ната ошарашено уставилась на мужчину и даже повернулась к нему всем корпусом.

   - Да. А что, у тебя тоже?

   - Я в той же школе учился, - пожал плечами Артем, как будто это все объясняло. - Старшие классы всегда брала она.

   - Да-да, точно, - Наташа расплылась в улыбке и часто-часто закивала. - Ты помнишь, как она для каждого ученика заставляла подбирать персональный круг ада, чтобы удостовериться, прочитал он или нет?

   - У вас она тоже так делала? - Христенко с удивлением посмотрел на сияющую девушку, полностью погрузившуюся в воспоминания.

   - Да. И кстати, каждый ученик всегда получал у нее персональное место в аду, - на Нату нахлынула ностальгия. - В рай ни один так и не попал. А когда я спросила у нее, какой круг предназначается ей...

   - Ты тоже? - Артем тихо засмеялся.

   - И ты? - Ната приподняла брови, с изумлением качая головой. - Мне она двояк тогда влепила. Стерва.

   - Мне тоже. Сказала, что неприлично спрашивать такие вещи у женщины. Особенно мне, который должен был быть наказан за прелюбодейство. Подумаешь, пообнимался в коридоре с одной девчонкой, - Наташа с удивлением наблюдала за тем, как Артем из серьезного зануды превращается в обаятельного парня, способного не только хамить и бить кулаком себя в грудь, но и нормально разговаривать. - Я же даже не успел ничего сделать.

   - Меня она туда же засылала, - с порочной ухмылкой призналась ему Ната. - Говорила, что мне там самое место.

   - Ты тоже обжималась в коридоре с девчонкой?

   Наташа весело рассмеялась и легонько стукнула его по плечу.

   - Да ну тебя, - отсмеявшись, пробормотала она. - Нет конечно. Просто я же танцовщицей уже работала, и как обычно бывает, все про всё знают. И учителя в том числе. А это, по мнению Федорчук, было крайней степенью греха.

   В салоне сразу наступила гнетущая тишина, и все веселье куда-то испарилось. Артем больше не выглядел веселым и довольным, наоборот, даже помрачнел, а черты лица немного потемнели и заострились. И спрашивается, что она такого сказала? Что была танцовщицей? Ната еле сдержалась, чтобы не фыркнуть вслух. Можно подумать, он об этом не догадывался - сам ведь испытал ее танец на своей шкуре. Что тогда?

   - Приехали, - голос у него был напряженным и натянутым. - Вылезай.

   А вот вернулся обычный Христенко. Легок на помине.