Русская церковная смута 1921-1931 гг. - Антон Владимирович Карташев

церковь девять лет управлялась «местоблюстителями». Со смертью патриарха Адриана до учреждения Св. Синода, т. е. в течение 20 лет, Русская Церковь управлялась местоблюстителем, Рязанским митрополитом Стефаном. В 1721 году был открыт Св. Синод, к которому и перешло высшее церковное управление в России. Таким образом, за время от учреждения патриаршества до открытия Синода, т. е. за 132 года, на местоблюстительское управление падает 34 года. На протяжении XVII века и последнего десятилетия XVI столетия, т. е. за 110 лет, местоблюстители управляли Русской Церковью 14 лет. Хотя институт местоблюстительства был институтом исключительным, однако функционировал он, как мы видели, довольно часто. Таким образом, местоблюстительство являлось хотя и временным, но институтом, сохранявшим преемство церковной власти. Насколько важное значение придавалось в 17 веке «благословению» предшественника, видно из того, что сам Патриарх Никон назначил митрополита Питирима местоблюстителем, когда оставил управление церковью, и позднее настаивал на своем праве поставить себе постоянного заместителя, т. е. нового патриарха.

Одним словом, русская церковная практика за время с момента ослабления зависимости от Константинополя до учреждения Св. Синода, т. е. за четыре века, свидетельствует о том, что одним из важных моментов сохранения преемства церковной власти являлось «благословение» предшественника, независимо от того, касалось ли это временного замещения или постоянного.

Нельзя не отметить еще одного обстоятельства: местоблюстительство в практике XVII века в большинстве случаев возлагалось на Крутицкого митрополита, как ближайшего помощника Московского Патриарха по управлению Московскойепархией и ближайшего советника в делах общецерковных. Такая практика была усвоена несмотря на то, что «по чести» своей кафедры Крутицкий митрополит занимал четвертое место, уступая первенство чести митрополитам: Новгородскому, Казанскому и Ростовскому.

Главнейшие выводы из всего сказанного выше могут быть сведены к следующим двум положениям: 1) в русской церковной жизни придавалось огромное значение «благословению» предшественником преемника, 2) сложился и институт «местоблюстительства», как временной формы церковной власти.

За время существования Св. Правительствующего Синода, когда вообще отсутствовал епископ, «начальствующий» в Русской Церкви, вопрос о преемстве власти потерял то значение, которое он имел в предшествующее время.

С восстановлением патриаршества этот вопрос приобретает снова значение. Он был разрешен до известной степени законодательством Большого Московского Собора 1918 года. Этим законодательством было предусмотрено «местоблюстительство», причем оно не переходило автоматически к старшему из иерархов, но выборы местоблюстителя составляли обязанность высших церковных органов: Священного Синода и Высшего Церковного Совета. Ясное дело, что такой порядок мог иметь место только при условии правильного функционирования этих учреждений.

Обстоятельства русской жизни были таковы, что функции названных учреждений всецело были переданы лично Патриарху еще в октябре 1920 года.

Арест Св. Патриарха и обстоятельства, последовавшие за этим арестом, с несомненностью убедили Патриарха, его сотрудников и все русское церковное общество, что эта передача функций высших учреждений Св. Патриарху имеет огромное значение для церкви.

На основании этой передачи Св. Патриархом было составлено два акта о назначении местоблюстителей. Первый из них был составлен тотчас по освобождении – в 1923 году. В январе 1925 года, в отмену акта 1923 года, была составлена новая грамота,[29] которая, в порядке последовательности, указывала трех лиц, коим поручалось местоблюстительство на случай смерти Св. Патриарха впредь до законного избрания нового патриарха. Этими лицами были: митр. Кирилл, митр. Агафангел и Петр, митр. Крутицкий. При этом было предусмотрено, что в случае невозможности управлять церковью для первого, местоблюстительство переходит ко второму, а в случае, если и второй не будет в состоянии фактически нести эти обязанности, то в патриаршие права и обязанности вступает третий. Таким образом, в наличных условиях вопрос о преемстве власти был разрешен безусловно авторитетным велением Св. Патриарха Тихона, действовавшим на основании имевшихся у него полномочий.

1.

Последний акт Св. Патриархом Тихоном был подписан в день Рождества Христова. Он был вызван двумя обстоятельствами: 1) изменениями, происшедшими к началу 1925 года в составе русской иерархии, 2) состоянием здоровья Патриарха, которое в это время уже могло внушать опасения за жизнь Святейшего.

Тяжкие внешние условия жизни и еще более тяжкие внутренние переживания подорвали жизненные силы его, и уже к началу 1925 года Св. Патриарх Тихон находился в состоянии крайнего переутомления, выражавшегося в ослаблении сердечной деятельности, осложненного грудной жабой. В начале января было решено поместить его в больницу. Больницей, приютившей «главу русских епископов», оказалась больница Бакуниных на Остоженке. По прибытии больного в больницу был созван консилиум.

Консилиум пришел к единодушному решению, что больной нуждается в строгом режиме и полном удалении от дел. Две первые недели Святейший провел в относительном покое: все время оставался под наблюдением врача, никуда не выходил, много читал и в том числе русских классиков. Больной, однако, и в это время не знал полного удаления от дел. Его навещали разные лица и особенно часто митр. Петр, который по своим обязанностям нуждался в указаниях Св. Патриарха.

Через две недели наступило заметное улучшение в состоянии больного, и он стал выезжать по праздничным и воскресным дням для совершения богослужений. На все возражения докторов Св. Патриарх отвечал, что служение – его долг и что уклоняться от него он не может. Наконец, вошел и в более активную работу по управлению: стал посещать и заседания. Протесты против этого со стороны медицинского персонала не имели никакого успеха.

Между тем церковные дела вызывали все новые и новые волнения: отношения внутри России далеко не были приведены к тому положению, к которому стремился Св. Патриарх, из заграницы шли также неутешительные вести, которые еще более осложняли и без того нелегкое положение. Св. Патриарх знал, что его заподозрили «в действиях под давлением». Все это вынуждало его на такие заявления, которые если и делались им до сих пор, то далеко не в столь категорических выражениях. Святейший подготовлял новое послание, которое он хотел связать с моментом своего вступления в управление после перерыва, связанного с переездом в больницу.

Общее положение Св. Патриарха ухудшилось в связи с болезнью зубов. Он стал плохо спать. Начали впрыскивать морфий, хотя и в минимальных дозах. Сначала было решено зубов не трогать, но ввиду появления опухоли пришлось удалить три зуба и вычистить челюсть. Эта болезнь была ликвидирована совершенно. В связи с наступившей снова общей слабостью, доктора потребовали прекращения выездов, чего в этот раз Святейший не выполнил. 25 марта (ст. ст.), к вечеру, Св. Патриарх объявил, что по обстоятельствам, не терпящим отлагательства, он вынужден поехать в город. Св. Патриарх поехал на очень важное заседание Синода и возвратился около 10 часов вечера страшно утомленным. Состояние больного взволновало администрацию больницы. К больному был вызван врач, который лечил