Русская церковная смута 1921-1931 гг. - Антон Владимирович Карташев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ночью же весть о смерти Святейшего разнеслась по Москве, и в 7 часов утра Остоженка была запружена народом. Тело почившего Патриарха было перенесено в Донской монастырь и здесь было выставлено на поклонение верующим. Рабочие бывш. Прохоровской Мануфактуры взяли на себя украшение монастырского собора, в котором на кафедре возвышался гроб почившего Русского Первосвятителя. Масса верных устремилась поклониться его праху.
30 марта (12 апреля) состоялось отпевание. Москва никогда такой массы народа не видела, какая собралась на погребение. Богослужение продолжалось с 10 часов утра до 6 часов вечера. Вся масса народа оставалась до самого конца. Так проводил верующий народ первого, по восстановлении, Патриарха Русской Церкви, к месту его вечного упокоения.
Бесспорно, основным фактом церковных событий 1925 года является кончина Святейшего Патриарха: все последующие события исходят из этого факта или имеют к нему то или иное отношение. В этом отношении и события церковной смуты не составляют исключения.
В присутствии сонма архипастырей был оглашен акт от 25 декабря (7 января), о котором мы уже говорили. На этом совещании присутствовало до 60 верных Патриаршей церкви архипастырей. Совещание констатировало: 1) подлинность акта, 2) тот факт, что «почивший Патриарх не имел иного пути… для сохранения преемства власти», 3) что, за отсутствием митрополитов Кирилла и Агафангела, митрополит Петр «не может уклониться от данного ему послушания и во исполнение воли почившего Патриарха должен вступить в обязанности патриаршего местоблюстителя».[30]
12 апреля мнение этого совещания и заявление самого митрополита Петра о вступлении его в исполнение возложенных волей Святого Отца обязанностей были опубликованы.
14 апреля, т. е. через два дня после опубликования акта епископского совещания и заявления митрополита Петра о согласии вступить в исполнение обязанностей местоблюстителя, Местоблюститель и член Патриаршего Синода Тихон, митрополит Уральский, обратились с письмом в редакцию «Известий»,[31] в котором и просили напечатать приложенное к письму послание почившего Патриарха. Послание это было подписано перед смертью, но написано несколько раньше, когда Святейший почувствовал себя лучше после двух недель пребывания в больнице, решил вступить в управление церковными делами. Стремясь снять с церковной организации какое-либо подозрение в политическом заговоре и агитации против существующей власти, призвал церковные органы, вплоть до приходских советов, воздержаться от всякой политической деятельности. В этом послании еще раз осуждаются политические выступления зарубежных церковников и заявляется о назначении особой комиссии для расследования противной интересам церкви деятельности пребывающих за рубежом архиереев и священников. В послании выражается надежда, что в силу лояльного отношения церковной организации ей будет предоставлена возможность преподавания Закона Божия, заведения духовных школ и издания книг и журналов в защиту православия. Это послание, не увидевшее света при жизни почившего первосвятителя, важно, как наказ для направления церковных дел в последующее время. Так поняли это послание Местоблюститель и член Синода, обратившиеся в «Известия» с просьбой о напечатании этого послания.
Смерть Патриарха оживила среди живоцерковников надежду на удержание своих позиций, приобретенных ими за время заключения Патриарха и очень поколебленных за время после освобождения Святейшего. Расценивая смерть Патриарха Тихона как фактор чрезвычайно благоприятный для себя в смысле ослабления положения патриаршей церковной организации, живоцерковники стали снова искать путей для соединения. Это искание завершается деятельностью Обновленческого собора 1925 года, состоявшегося в конце октября. На этот собор обновленцы решили допустить и староцерковников, как они называли представителей патриаршей церковной организации. Конечно, эта провокация не удалась. Если в 1923 году возникал вопрос об участии на Живоцерковном соборе, то теперь соблазн собором не имел никакого значения. На собор явились только одни обновленцы. Они не пустили на него и некоторых своих бывших союзников, как-то: Союз Церковного Возрождения и других. Желая, по возможности, устранить принципиальные расхождения с Патриаршей церковью, на этом соборе была подчеркнута необходимость более осмотрительной тактики и, особенно, в вопросах второбрачия духовенства и брачности епископата.
Попытка договориться непосредственно с Местоблюстителем была сделана обновленцами и, конечно, ни к чему не привела по тем же самым причинам, по каким она не могла состояться и при жизни Св. Патриарха. Путь покаяния для обновленческих верхов не был доступен, а всякий другой был путем, противным церкви. Митр. Петр в связи с этими попытками, а также в связи с подготовкой нового Обновленческого собора, обратился с посланием 28 июля 1925 года. Указывая на величайшие испытания, ниспосланные Русской Церкви, призывал верных свято хранить канонически законное единство церкви. Канонично и законно в церкви то, что совершается, по словам послания, «с благословения Богоучрежденной церковной власти, преемственно сохраняющейся от времен апостольских. Все же самочинное, что совершалось без соизволения в Бозе почившего Св. Патриарха, и все, что совершается теперь без благословения нашей мерности, Местоблюстителя Патриаршего Престола, не имеет силы по канонам Святой Церкви (Ап. Правила: 34, 39), ибо истинная церковь едина и едина пребывающая в ней благодать Всесвятого Духа: не может быть двух церквей и двух благодатей: «Едино Тело и един Дух, яко же и звани бысте на едином уповании звании вашего. Един Господь, едина вера, едино крещение, един Бог и Отец всех (Ефес. 4, 4–5)».[32]
Послание подчеркивает те церковные преступления, которые совершены живоцерковниками. Хорошо известны и те живоцерковные доносы, которыми они старались дискредитировать патриаршую церковную организацию в глазах гражданской власти. Ответом на эти доносы служит предпоследний абзац послания, где митрополит Петр указывает на трудность переживаемых обстоятельств и обращается к верным со следующим призывом: «Будем пребывать в союзе мира и любви между собой, будем все едино (Ин. 10, 17, 22–23), помогая друг другу охранять нашу православную веру, являя везде и всюду пример доброй жизни и любви, кротости, смирения и повиновения существующей гражданской власти в согласии с заповедями Божиими (Мк. 12, 17; Рим. 13, 1; Деян. 4, 18–19); дабы последняя видела это и Дух Божий возглаголал бы благая о Церкви Святой (Деян. 1, Пет. 11, 12–14)». После этого обновленцы начинают обращаться с соответствующими предложениями к отдельным епископам, желая хотя бы частично достигнуть того, чего им не удалось достигнуть по
