Путь великих прощаний - Свами Шачинандана

Во время нашего спуска в какой-то момент я опрометчиво залезаю верхом на мула. Мул, словно взбесившись, начинает гарцевать на камне. Под нами пропасть в 700 метров. В панике я вцепляюсь ему в спину. Когда мы вновь оказываемся на ровной почве, я быстро спрыгиваю, а животное нагло мне улыбается (как мне показалось). Танец на краю пропасти в прямом смысле слова! В Гаурикунд мы приходим затемно. Несмотря на поздний час, я хочу увидеть горячие серные источники, которыми славится это место. Гаурикунд — это место рождения Парвати, супруги Шивы. Сотни лет она предавалась здесь подвижничеству, чтобы умилостивить Шиву и стать его супругой. Я уговариваю доктора Аурелиуса пойти со мной, и вот мы шагаем по городу, спрашивая повсюду: «Снана, снана?» («Источник?»). Люди, как мне кажется, показывают нам путь неохотно. В темноте все представляется сказочным и призрачным, будто мы попали в загробный мир. Из высоких деревянных домов на нас глядят беззубые старухи. Мы еле успеваем уступить дорогу неизвестно откуда взявшемуся кабану. Переулки становятся все уже и уже. Своеобразные типы попадаются нам на пути — многие почитатели Шивы курят марихуану. Доктор Аурелиус постоянно напоминает мне, что у него в руках большая видеокамера, из-за которой ему вовсе не хочется расставаться с жизнью. Наконец, к нашему облегчению, мы слышим звук колокола. Это, должно быть, храм Гаурикунда, а за ним находится и горячий источник.

В тусклом зеленом свете неоновых ламп мы видим этот источник. Горячая вода течет из каменной пасти буйвола в покрытый мрамором бассейн. Я быстро снимаю одежду, оставив ее под присмотром доктора Аурелиуса, и вхожу в приятную теплую воду. Я решаю подплыть к этому каменному быку, из чьей пасти течет вода.

Долго наслаждаюсь дружелюбной атмосферой, которая составляет яркий контраст с мрачным темным городом, и пою все мантры, которые только могу вспомнить. Вода оказывает лечебное воздействие на мускулы, разогревает тело и успокаивает ум. Когда я вылезаю, мне кажется, что я искупался в источнике молодости. На доктора Аурелиуса мирная атмосфера здесь также подействовала успокаивающе. Пока я обсыхаю, присматривая за вещами, он залезает в воду. Мимо проходят несколько человек, которые в изумлении глядят на нас, европейцев, однако все обходится без неприятностей. Нелегкое это дело — уговорить доктора Аурелиуса выбраться из воды. Мы оба в восторге от источника. Все тяготы подъема и спуска бесследно покинули нас.

Мы быстро возвращаемся к нашему джипу, минуя «город-преисподнюю», который на этот раз принимает нас более дружелюбно. Наш верный водитель все еще ждет нас. Он радостно вскрикивает, видя, как мы выходим из темноты, живые и невредимые, и говорит, что молился Шиве, чтобы с нами ничего не случилось. Оказывается, он уже четыре часа назад отвез в гостиницу Бала-Гопала и Лакшмана, которых мы так и не встретили в этот день.

Счастливые, мы едем через джунгли, которые смотрят на нас тысячью глаз и приветствуют нас тысячью голосов. Примерно в десять часов вечера мы приезжаем в нашу гостиницу и после легкого ужина в приятном изнеможении валимся на кровати.

13. Тяжелое возвращение

Скорее я пойду с Богом в темноту, чем одна к свету.

(Мери Г. Брейнард)

Где я? Сколько времени прошло? Я спал как убитый. Но непрекращающийся шум реки возвращает меня к реальности. «Земной рай» — так называется наша ночлежка. Она состоит из нескольких деревянных хижин, стоящих на берегу Ганги.

Вчера был один из самых тяжелых дней нашей поездки. Утром мы выехали из отеля «Гималаи». На середине пути дорогу перегородил очередной обвал. Мы тут же двинулись в объезд, через настоящие джунгли с оленями, тапирами и седыми обезьянами. Однако перед самым выездом мы увидели перед собой еще один обвал и были вынуждены повернуть вспять, пока не приехали в этот «Земной рай».

Что же теперь? Мы полностью зависим от Кришны, который на этот раз действует через индийских дорожных чиновников (если таковые существуют). По нашему плану, мы еще вчера должны были приехать в Ришикеш и провести два спокойных дня на берегу Ганги. Вместо этого мы застряли меж двух обвалов, а ведь сегодня День явления Шримати Радхарани — один из самых священных дней в году, и я очень расстроен, что нам не удастся по-настоящему отпраздновать его. Не исключено, что вторую часть дня мы проведем на колесах.

Накинув полотенце на плечо, иду к Ганге. Все тело ноет, как будто вчера каждая из 1500 моих косточек была вынута и вставлялась обратно по крайней мере двадцать раз. Утро мы проводим, сосредоточенно повторяя святые имена. Каждый из нас облюбовал себе валун на берегу. Сейчас мы так нуждаемся в тишине и покое.

К полудню нам говорят, что дорога временно свободна. Проезжать можно лишь по одному. Нас, однако, эта новость вовсе не радует — наверное, никому не хочется уезжать из Гималаев. Такое ощущение, что Гималаи не хотят отпускать нас. Должны ли мы вообще уезжать? Может быть, мы не хотим ехать просто потому, что не чувствуем особой охоты проводить такой праздничный день на колесах?

После похода в Кедаранатх мы все выбились из сил и в Ришикеш приезжаем уже совсем изможденные. Время — 10 часов вечера. Ночью индийские города превращаются в коварных монстров. Это особенно хорошо заметно в удаленных от центра районах. Мы едем через запущенный торговый район Ришикеша. Из темноты выскакивают всевозможные транспортные средства. Удушливые выхлопные газы проникают в легкие. Повсюду сигналят. По улицам мчатся лихие пьяные водители грузовиков — неясно, учились ли они вождению вообще. Обезьяны на цепях и подготовленные на убой козы. И, в дополнение ко всему этому хаосу, из железных динамиков доносятся звуки низкопробных индийских шлягеров — полная непристойность для тех, кто спустился из Гималаев. Мало-помалу в нас накапливается что-то вроде электрического заряда большой мощности.

Однако, прежде чем добраться до места ночлега, нам нужно переправиться через Гангу. Сразу же после моста начинаются джунгли. Здесь тоже прошли дожди, и дорогу размыло. Наконец-то мы находим гостиницу, адрес которой оставил нам Атмананда. Бала-Гопал не выдерживает и берется сам обеспечить ночлег. Ему уже всё действует на нервы. Через час он возвращается — безуспешно. В Гималаях он не успел побриться, и теперь у него вид разбойника. Уж как он ни упрашивал администраторов позволить нам переночевать, ответ был одним и тем же: «Иностранцев не принимаем... да и поздно уже». Такого в Индии мы еще никогда не слышали! Мы заходим еще в несколько ашрамов, но и там получаем отказ. В одном из них нам предложили зал, где мы увидели пятьдесят спящих нищих с собаками. Эти собаки так на нас посмотрели, что мы решили дальше не тревожить их сон. Уже полночь. Мне кажется, что все это неспроста.

Наконец мы видим внушающий доверие отель с лиловой неоновой вывеской «Отель Радждип». Я предлагаю попытать счастья здесь. В кабине нашей машины воздух можно резать ножом. Сил нет даже пальцем пошевелить. Мое предложение не принимают, начинается спор. В конце концов Бала-Гопал идет и спрашивает о ценах. Цены просто астрономические. Но, поскольку уже далеко за полночь, нам не остается другого выбора. Только почему Бала-Гопал так огрызается? Что вообще происходит? Такое замечательное паломничество грозит окончиться неприятностями.

Я прохожу со своим спальным мешком мимо стойки администратора и вдруг вижу огромный портрет одного из новомодных гуру, которые провозгласили себя Богом. Еще и это!

Хромой служащий проводит меня в мою комнату. Едва я успеваю прилечь на кровать, как тут же понимаю, какая ужасная ночь мне предстоит. В соседней комнате кто-то бренчит на банджо, а с другой стороны через стену слышны стоны и истерический смех какой-то парочки. Звуки такие громкие, будто они барахтаются в моей ванне.

Нетрудно догадаться, что мне не удается заснуть. Я снова и снова просыпаюсь, иду под душ, потом снова в кровать. Дышать становится все тяжелее. Охранник у входа заметил волнение в моей комнате и включил кондиционер, который заработал со страшным грохотом. Вначале и правда пошел свежий воздух, но потом что-то заело, и комната наполнилась горячей пылью. Я пробовал выключить кондиционер, но охранник всякий раз снова заботливо включал его.