Кровавые тени (ЛП) - Прайор Линдси Дж.

— Я знаю, что она много значила для тебя. Представить не могу, что ты, должно быть, пережил в ту ночь, когда нашел её.

Она постояла в тишине, прежде чем села на край дивана напротив него.

Именно за этим Ксавьер послал её сюда. За информацией, в которой они нуждались. Непреднамеренно она раскрыла это, и, несмотря на его молчание, ей нужно было упорствовать.

Джаск, должно быть, был тем, кто рассказал ему. Сообщество ликанов в Блэкторне было слишком маленьким, чтобы он не знал. Если он рассказал Кейну добровольно, то играл в чертовски опасную игру. Либо так, либо Кейн уже по-настоящему держал его в своих руках.

— Я знаю, что ты пытался выяснить, кто был ответственен, — добавила она.

— Я знаю, кто несёт ответственность, — сказал он, его пристальный взгляд метнулся к ней, с почти невыносимой твёрдостью.

— Кто?

Она ненавидела дрожь в своём голосе, которую, как она знала, он заметил.

— Кто это сделал, Кейн?

— Как у них дела? Всё ещё кормят и поят? Ведут себя как хорошие ликаны и принимают лекарства?

Кислота подступила к её горлу.

— Так вот почему вы с Джаском общались? А он сказал тебе, что они сдались на следующую ночь? Они боялись тебя, Кейн. Они были в ужасе. Я читала их признания. Они не знали, кто она такая. Они не принимали свои лекарства. Было полнолуние. Они вышли из-под контроля.

— Все знали, кто такая Арана.

— Они совершили ошибку.

— С моей сестрой.

Она вцепилась в край сиденья.

— Так вот почему ты так сильно ненавидишь Отдел по контролю за третьими видами? Неужели мы отняли у тебя твою месть? Это и есть самосуд, о котором ты говоришь? Ты планируешь использовать меня в качестве инструмента для торга за их освобождение? Ты хочешь, чтобы я их прочитала? Поэтому ты выбрал чтеца теней? Для доказательства того, что это были они?

Он снова посмотрел на экран, поднёс сигарету к губам.

— Что ты планируешь? Какую-то казнь? Потому что, если это то, о чём идет речь, ты должен знать, что их никогда не выпустят. Я понимаю твою жажду мести, Кейн…

— Серьёзно? — спросил он, его пристальный взгляд метнулся к ней.

— Ты знаешь, что да. Почему, по-твоему, я рисковала всем, преследуя тебя, рисковала своей репутацией, работой, жизнью?

— Тогда помоги организовать их освобождение.

— Я не смогла бы передать их тебе, даже если бы захотела.

— Даже если бы я предложил дать тебе то, что ты хочешь? Даже если бы я согласился отложить свой план и убить ради тебя?

Идеальное решение их обеих проблем — если бы она согласилась нести ответственность за анархию в Блэкторне, в этом регионе. Анархия, которая гарантированно распространится на другие места, как только они услышат, что правосудие, о котором так открыто заявлял её вид, было передано вампиру-мстителю.

Одно только число погибших было немыслимо.

Всё ради одного эгоистичного решения.

Она действовала не так. Она действовала не так, как Кейн или другие ему подобные, и, если она соглашалась, она была ничем не лучше их. Её вид был ничем не лучше их.

— Ты ожидаешь, что я скажу «да», зная, что ты с ними сделаешь?

— Вот в чём мы с тобой расходимся, видишь, Кейтлин. Я не занимаюсь реабилитацией. Я не занимаюсь защитой преступников от правосудия. Я не трачу деньги, время и ресурсы впустую на тех, кто вне искупления.

— И откуда ты знаешь, кто вне искупления?

— Если ты прочитала их признания, ты знаешь, что они с ней сделали.

И это был самый тревожный отчет, который она когда-либо читала. В двадцать три года это вырвало её из состояния невинности и сформировало её взгляд на мир.

— Да. Но ты должен понять, что то, что ты планируешь, не сделает это лучше, Кейн.

— Как и убийство того, на кого ты охотишься. И всё же ты думаешь, что у тебя есть право отомстить за свою семью, в то время как у меня нет права мстить за то, что было сделано с моей?

— Этой твари всё сойдет с рук, если я её не остановлю. Этим ликанам ничего не сойдёт с рук. Вот почему существует подразделение: чтобы не допустить подобных вещей. Они платят за то, что сделали.

— Надежно укрытые в вашем изоляторе временного содержания, в отличие от того, чтобы быть в моей власти? Я скажу тебе, что останавливает подобные вещи… ваш вид отваливает от проблемы, которая их не касается. Ликаны нуждаются в лекарствах не больше, чем мой вид нуждается в том дерьме, которым вы поощряете их питаться, чтобы помочь обуздать их тягу. Речь идёт об уважении, самоконтроле и поддержании баланса в естественном порядке. Естественный порядок, который мы, магистры, более чем способны поддерживать. Их никогда не следовало принимать. Их следовало бы оставить мне. Ты всего лишь лицемерка, прося меня помочь тебе отомстить, когда у тебя нет намерения помочь мне отомстить.

Она не могла поспорить с этим. Она не винила его. Как никогда она понимала. Но всё это было неважно. Кейн не был невинной жертвой, просто ищущей возмездия за свою сестру. Он оставался самым опасным вампиром в их районе более пятидесяти лет. Его потенциал всё ещё был ужасающим, не говоря уже о том, что последствия межрасовой гражданской войны будут чудовищными. И если он убедит ОКТВ отпустить ликанов, их репутация будет подорвана. Им больше не будут доверять. Убежище ОКТВ для тех третьих видов, которым угрожает опасность, или тех, кто помогал им в их расследованиях, ничего не будет значить. В округе снова воцарит страх. Всё, за что они боролись, разлетится в клочья.

Она должна была выбраться отсюда и предупредить их. Если у них когда-либо и было оправдание, чтобы взять его, то только сейчас.

— Даже если бы я согласилась с тобой морально, провернуть такое невозможно даже в ближайшие пару дней, — сказала она. — У тебя нет на это времени. Ты опоздал. И если то, что ты сказал о Ксавьере, верно, то даже просто попытка даст ему повод взять тебя. Ты этого хочешь?

Она на мгновение запнулась. Она должна была попытаться, каким бы тщетным это ни казалось.

— Отпусти меня, и я ничего не скажу. Им не обязательно знать, что ты забрал меня. Я могу просто сказать, что взяла небольшой тайм-аут из-за отстранения. Обещаю тебе, что ничего не скажу.

Он резко выдохнул и снова посмотрел на экран, его намёк на насмешливую ухмылку ещё больше выбил её из колеи, его решимость казалась непроницаемой.

— Хорошая попытка.

— Макс не имеет к этому никакого отношения, если ты из-за него меня забрал. Ксавьер — единственный, кто может организовать освобождение этих ликанов, и он ни за что этого не сделает. Если ты хочешь, чтобы я их прочитала, если это то доказательство, которое тебе нужно, отпусти меня. Я войду туда. Я подтвержу факт преступления для тебя. По-другому это не сработает. Просто скажи мне, как моя душа вписывается во всё это. Зачем тебе нужно её извлекать? Как это поможет твоей мести?

Она ждала, что он ответит, но Кейн ничего не сказал, его внимание всё ещё было приковано к экрану.

В отчаянии, боясь того, что она может сказать дальше, она подошла к кровати. Она села на край и, ухватившись за столбик кровати, прислонила к нему голову.

Кейн не собирался ей помогать. Она должна была признать этот факт. Она ополоумела, решив, что он это сделает. Но, по крайней мере, теперь она знала, почему он был связан с Джаском и что он планировал. Это дало ей ответы, которых хотел Ксавьер. Официальная часть её работы была выполнена.

Она должна была выбраться оттуда. Она должна была убраться оттуда сейчас же.

Но это всё ещё не дало ей той информации, в которой она так отчаянно нуждалась. Имя. Просто имя. Вооружившись именем, она могла поговорить с людьми — шаманами и ведьмами, которых могла бы убедить. Каким бы закрытым сообществом они ни были, она каким-то образом получила бы ответы. Многие были обязаны ей благосклонностью — некоторые, узнав имя, возможно, даже смогут раскрыть ей способ убить его самостоятельно. Кто-то, кроме него, должен был что-то знать. Другие древние, которые могут говорить за определенную плату. За этими дверями была надежда. Здесь у неё не было ни единого шанса.