В ритме фламенко - Вирджиния Лавендер

Теперь же, когда теплое море плескалось буквально у ног, рыбы сами лезли на берег, а богатейшие запасники «Аквариума» были предоставлены к ее, Маргарет, услугам, ничего не клеилось.

Должно быть, размышляла молодая женщина, героически пытаясь отрешиться от шуршаще-блестяще-переливающихся свадебных видений, бесцеремонно переполняющих строгие стены лаборатории, успешно и творчески работать можно только тогда, когда тебя ничто не отвлекает. Ну как можно думать об акулах, если завтра мне нужно ехать выбирать постельное белье для нашего нового гнездышка? Наверное, я просто несерьезная: собралась замуж и тут же забросила науку.

Так, терзаемая угрызениями совести пополам с радужными предвкушениями, она просуществовала почти месяц. С будущим мужем Маргарет все это время почти не виделась, потому что он тоже носился где-то, пытаясь одновременно отремонтировать особняк в центре Барселоны, в котором полагалось жить наследнику семейства Торрес Альварес с супругой, завезти туда новую мебель, договориться о праздничном банкете и переделать тысячу крупных и мелких дел, просто совершенно необходимых.

Невзирая на активную помощь будущих родственников, Маргарет временами подумывала, что жить во грехе было бы гораздо проще, комфортнее, а главное — не так дорого… Но слово есть слово, и месяц пролетел как один день, в бесконечных хлопотах.

Надо сказать, что особняк, в котором предстояло жить молодым, безумно понравился молодой женщине. Она сразу влюбилась и в скрипучий паркет, и в изъеденные временем колонны, и даже в голубей на крыше. Потускневшие от времени зеркала и светильники, остатки золоченых росписей на потолках — все это казалось непривыкшей к старине англичанке чарующим и таинственным.

— Иногда здесь не бывает горячей воды, — мрачно просветил ее Микаэль, когда они случайно пересеклись в просторном холле.

На носу у молодого человека виднелись следы побелки, в руках он с мрачной обреченностью сжимал альбом с образцами краски. А по комнатам тем временем бродила ремонтная бригада, алчно примеряясь, с чего начать.

— Зато в спальне потолок в виде купола, — с энтузиазмом ответила Маргарет, приветствуя жениха поцелуем. — Предел мечтаний!

— Ну, если тебе нравится…

— Спрашиваешь! Этот дом нечеловечески прекрасен! Ты уж постарайся, чтобы его не очень переделывали, хорошо?

— А потрескавшаяся ванна на львиных лапах тебе тоже нравится? — с подозрением осведомился Микаэль, по всей видимости живо припомнив, как холодно бывало в ванной.

— Конечно! И мозаичный пол, и мраморная раковина, и бронзовый амур в уголке!

— М-да… я его как-то в детстве покрасил красивой белой краской. Мне показалось, что он какой-то уж очень темный. Что было! Страшно вспомнить. Амур, ясное дело, семейная реликвия.

— Как все это чудесно!

— Только, если ты не возражаешь, мы все-таки избавимся от древней кровати в спальне и от постельного белья с вензелями: на нем, бывало, спишь и боишься пошевелиться — вдруг рассыплется. А в балдахинах над кроватями обитали пауки. Спускались сверху на паутинках. Я-то их не боюсь, а вот сестры прибегали ко мне прятаться.

— Подумаешь, я в младенчестве вообще спала в ящике от комода, — хладнокровно заметила Маргарет. — Потому что родители как раз приобрели тогда телевизор и решили, что без детской кроватки вполне можно обойтись.

— А у нас телевизора и вовсе не было. Мама считала, что дети не должны набираться дурных манер, постоянно таращась в голубой экран.

— Ты поступай как знаешь, но мне кажется, что дом лучше отреставрировать, чем реконструировать. Ведь у нас когда-нибудь появятся дети, — лукаво заметила молодая женщина. — Вдруг им тоже захочется покрасить бронзового амура? Я даже обещаю их не особенно ругать.

— Рад, что ты переменила свое мнение относительно детей.

— Я сказала «когда-нибудь», — моментально пошла на попятный Маргарет.

— «Когда-нибудь» меня вполне устраивает, — прошептал обнадеженный Микаэль, нежно целуя невесту в ушко. — А теперь прости, дорогая, я должен вернуться к ремонту. Не хочу, чтобы в брачную ночь нас атаковали пауки. Вдруг им не понравится, что в доме еще кто-то поселился?

Единственной тучкой, омрачающей предсвадебное настроение Маргарет, было странное поведение печально известного ей коллеги месье Малярба.

Узнав через третьи руки, что молодая женщина выходит замуж — да за кого! за его заклятого врага Микаэля Торреса! — француз почему-то не стал чинить очередных козней и ехидно поздравлять с тем, что ей предстоит породниться с одним из самых знатных и одновременно самых бедных семейств Каталонии. Словом, ничем не оправдал своей мерзкой репутации. Лишь сдержанно поздравил и на этом вроде бы успокоился.

Потому что понял: меня ничем не проймешь, старательно успокаивала себя Маргарет, пытаясь забыть, сколько неприятностей принес этот человек окружающим, и в частности семейству Торрес Альварес. А Микаэля с ним связывало что-то вроде кровной мести, так что о любви или хотя бы о ровных взаимоотношениях тут говорить даже не приходилось.

Поделиться своими опасениями ей было не с кем. Не беспокоить же Лусию, которая и так натерпелась от своего бывшего начальника столько, что хватит на всю жизнь!..

— Не заложит же он в конце концов бомбу под свадебный торт, — пробормотала будущая новобрачная, наконец отыскав себе собеседников: пару молодых касаток, Бетси и Моргана, недавно доставленных в «Аквариум» для какого-то длительного эксперимента этологов. — Хотя… это могло бы оказаться даже оригинальным.

Огромные животные что-то невразумительно проскрипели, жадно выхватывая из рук молодой женщины рыбу. Она не смогла удержаться, чтобы не покормить касаток самостоятельно.

Многие считают, что никого нет привлекательнее дельфинов, этих славных морских весельчаков, гладкокожих, теплых, со всегда улыбающейся физиономией, ни капли не похожей на «выражение лиц» их близких родственников — китов и касаток.

Однако Маргарет всегда привлекали касатки-орки — грозные черно-белые исполины, настоящие хозяева моря. Огромный размер, пасть, полная острейших зубов, все преимущества теплокровного животного — и совершенный мозг, управляющий не менее совершенным телом.

— Не хотите со мной общаться — и не надо, — сказала Маргарет, скармливая своим подопечным остатки рыбы. — Может быть, мисс Вандербилт вас разговорит.

— О да, мисс Вандербилт развяжет язык кому угодно, — послышался за спиной знакомый и ненавистный голос.

Ну что за манера вечно подкрадываться сзади!

— Добрый день. Сами кормите этих ужасных созданий? Не боитесь? Самец, говорят, в прежнем дельфинариуме напал на дрессировщика. Больше никого не нашлось на эту грязную работу?