Работа для спецов (Живыми не оставлять) - Александр Тамоников

— Одобряю.

— Так что ждите нас в ближайшее время, гражданин Н. Так, дальше. Протокол задержания цыганской группы — обнаружено и изъято пять граммов героина. Еще протокол задержания. На этот раз пацана пятнадцати лет и мужчины тридцати пяти лет при передаче партии марихуаны общим весом сто граммов. Возбуждено уголовное дело. Прав был Юрий — одна шелупонь, ничего более-менее серьезного. Вот — проведен рейд на дискотеке — ого, Феликс, — шмонали «Карусель»! Ну-ка, ну-ка, каковы же результаты? Нет. Ты только представь себе — обнаружено целых четыре забитых анашой косяка. Естественно, для личного употребления. Да туда только Гарик каждый вечер воз и тележку доставлял. Короче, фуфло вся эта информация. Лишнее подтверждение тому, что наркобизнес надежно прикрыт сверху.

Факты не подтверждаются, и все. Нет, ну каков козел этот Н.? Никого в хрен не ставит, торгует наркотой, как клубникой. Ты как знаешь, Феликс, а я навещу его завтра — нечего откладывать. Ладно, давай ложиться, надо как следует отдохнуть, а то все урывками да по очереди.

— Хорошая мысль, Витя. Честно говоря — я уже сплю…

С утра пораньше Феликс с Виктором отправились на территорию «Сантехмонтажа». Вахтер пропустил их, не задавая никаких вопросов, лишь внимательно осмотрев пропуска. В боксе Феликс заменил номера машин, и они выехали за пределы территории. Возле дома Виктор высадил Феликса.

— Ты дождись Дмитрича, загони «Ниву» на стоянку, смени номера и жди меня дома.

— Ты собрался навестить Н.?

— Точно.

— Тогда совет — измени физиономию.

— Ты прав, — согласился Виктор.

Вместе с Феликсом он зашел в квартиру, открыл сумку, достал необходимые косметические принадлежности, и через полчаса вместо Виктора перед Феликсом предстал рыжий мужчина с приклеенным шрамом через всю правую щеку. Эти простые манипуляции совершенно изменили внешний облик Виктора.

— Ну вот, теперь порядок. Только на паспорте и удостоверениях ты другой, так что будь поаккуратнее.

— Ничего. На такси доеду. Так надежнее.

— Удачи тебе.

— Все будет, как учили, а учили хорошо. Думаю, долго не задержусь.

Виктор вышел на улицу, поймал частника, назвал ему улицу, параллельную нужной. С водителем старался не разговаривать, только «да» и «нет». Выйдя из машины, через арку и небольшой переулок вошел во двор дома.

Н. жил на втором этаже. Виктор поднялся по лестнице, прислушиваясь и осматривая каждую дверь. Вроде все тихо. Он спустился на нужный этаж и встал перед массивной дверью сейфового типа. Объемный глазок наверняка позволял хозяину квартиры видеть всю площадку. Виктор нажал кнопку звонка и услышал еле пробивающийся через дверь мелодичный звук. Через несколько минут раздался отчетливый голос:

— Че надо?

— Я из милиции, вот мое удостоверение.

И Виктор поднес к самому глазку раскрытое удостоверение.

— Ну и че?

— Откройте, мне надо с вами поговорить.

— А ты от кого?

Виктора начала понемногу заводить пренебрежительная манера оппонента.

— Я что, неясно сказал, что из милиции, откройте дверь!

— Ага. Щас, а ордер у тебя есть?

— Послушай, ты, наверное, еще не слышал о Девятом отделе?

— О каком еще Девятом?

— Значит, не слышал. Короче, или ты сейчас впускаешь меня, мы спокойно разговариваем и расходимся — у меня к тебе всего несколько вопросов. Или я поеду зa ордером, естественно, установив за квартирой наблюдение. Но тогда я вернусь не один и гарантирую тебе такой обыск, что придется после него не только всю обстановку поменять, но и капитальный ремонт вдогонку сделать.

— А я вот щас позвоню, узнаю, что за Девятый отдел ко мне пожаловал?

— Звони, звони, только быстрее, я начинаю терять терпение — для тебя это нежелательно.

Виктор включил сканер — тот молчал. Никуда хозяин квартиры не звонил.

— Ладно, заходи, только учти, у меня мало времени, — решился хозяин.

Он открыл дверь, пропуская Виктора в прихожую. Тот, не церемонясь, прошел в зал. Подвесные потолки, блестящий лаком паркет, кожаная мягкая мебель, стенка из натурального дерева…

— А ты ничего устроился. Как тебя по имени-отчеству?

— Как будто сам не знаешь?

— Не отвечай мне вопросом на вопрос, предупреждаю. Если я спросил — отвечай по теме. И на «вы», понял?

— Ну, Олег Иванович Никоненко.

— Молодец, правильно отвечаешь.

— Покажите ваше удостоверение.

— Я два раза его не предъявляю никому. А что? Что-то не так?

— Не знаю.

— Ну, не знаешь, так молчи и отвечай на мои вопросы. Я смотрю, у тебя здесь целое состояние в квартиру вбухано. Где заработал, если не секрет, такие «бабки»?

Никоненко совершенно ничего не понимал и не знал, как себя вести.

— Ты не ответил, откуда «бабки»?

— Заработал.

— И где же так платят?

— Вы сказали, что у вас есть разговор ко мне, а сами задаете непонятные вопросы.

— Да? И что же в моих вопросах непонятного? Я спросил, где ты, Олег Иванович, уже несколько лет формально безработный, ранее проживавший в обычной коммуналке, рядовой слесарь 4-го разряда, смог заработать деньги, которых хватило на приобретение всей этой роскоши? Что тебе непонятно?

— Да какая вам разница? — повысил голос хозяин квартиры. — Что? Где? В налоговой все данные! Говорите, зачем пришли, и идите дальше, у меня дела — минут через пятнадцать ко мне заедут друзья, кстати, среди них есть и сотрудники милиции.

— Блефуешь, Олег Иванович, блефуешь. Но скажу тебе — неумело. Садись за стол, руки перед собой, — приказал Виктор тоном, не терпящим возражений.

Олег Иванович сел за круглый, ручной работы стол. Напротив расположился Виктор. Он медленно достал пачку сигарет, зажигалку, потом, как бы между прочим, извлек пистолет с глушителем. Все это Виктор положил перед собой.

Никоненко широко раскрытыми глазами смотрел на глушитель. Он был ошеломлен.

— Вот теперь, Олег Иванович, и поговорим серьезно. Да не смотри ты на ствол, не отвлекайся. В глаза смотри.

Тот перевел испуганный взгляд на Виктора.

— Предупреждаю: отвечать предельно искренне, это в твоих интересах. Итак, вопрос первый: где хранишь наркоту?

— Какую наркоту? — Никоненко изобразил на лице подобие удивления.

— Я тебя предупреждал: четко отвечать на поставленные вопросы?

— Не понимаю — о чем речь?

— Ну, а если я сейчас прострелю тебе руку или, скажем, ногу для профилактики, это поможет тебе получше соображать?

Никоненко нервно сглотнул слюну.

— Вы этого не сделаете.

— Это почему же?

— Вы же представитель органов, хотя…

— Не продолжай. Меня, знаешь, что больше всего возмущает? То, что тебе, получается, можно калечить и убивать, а мне нет. Разве это справедливо? Получается — ты какой-то особенный, избранный, что ли?

— Я по-прежнему не понимаю, о чем речь.

— Все о том же, Олег Иванович, о торговле наркотиками.

— Я не занимаюсь торговлей. В этом и милиция — ваши коллеги — смогли убедиться.

Виктор встал, держа пистолет в руке, прошелся по комнате и остановился возле кресла так, что теперь сидящий Никоненко был у него на виду.

— Я тебя предупреждал? Ты не понял, тогда не обессудь, — раздался глухой хлопок, и хозяин квартиры, схватившись за левое бедро, со стоном рухнул на пол. Он хотел закричать, но Виктор опередил его:

— Скули тихо, иначе заткну твою пасть навеки. Вынужден повторить вопрос: где хранишь наркоту?

В ответ Никоненко только хрипел.

— Больно? Неужели? — деланно удивился Виктор. — Сейчас будет еще больней. Отвечай, ну? — Виктор нацелил пистолет на колено правой ноги лежавшего.

— Там, в баре, за бутылкой мартини, в правом углу, вроде как гвоздь, не забитый до конца, — надавите на него — откроется тайник. Все в нем.

— Вот это уже лучше. Никогда не надо обманывать, Олег Иванович, глядишь, и целее будешь. Хотя ты — вряд ли.

Виктор сделал все, как сказал Никоненко, и вскоре на столе лежали: распечатанный объемный пакет с белым порошком, медицинские весы, с десяток маленьких пакетиков для дозировки. Там же оказались пачки денег, как российских, так и американских. Торговец продолжал лежать на правом боку, закрывая рукой кровоточащую рану. Виктор пододвинул кресло вплотную к Никоненко, сел и наклонился над ним.

— Зачем же ты, мразь, людей губишь?

— Я же им в рот не запихиваю, они сами приходят, умоляют помочь, вот и приходится…

— Ты оказываешь помощь? Доктор, значит? А кто твоих клиентов на иглу сажает? Не знаешь? Ты же, тварь, и сажаешь. Молчи, сука, не зли меня раньше времени! Ты сам-то хоть раз попробовал кайфануть? Нет? Конечно, ты же не дурак — понимаешь, чем это может закончиться, что последует дальше. А как же другие? Ты чувствуешь себя неким божеством — перед тобой унижаются, выпрашивая в долг дозу, ты решаешь судьбы людей, так, козел вонючий? В сверхчеловеки метишь? Тебе все живое вокруг — по хрену. А скажи мне: дети у тебя есть?