Неотразимая герцогиня - Бертрис Смолл

— Многие говорят, что мертв не он, а его двойник, — добавила мадам, — но эти варвары ни за что не позволили бы Бурбону ускользнуть из своих лап. Бедняжка король уже на небесах. Кажется, ваш брат тоже пал жертвой революции, мисс Морган? Террор начался, когда к власти пришел Дантон, а я успела скрыться. Но остальные! Никому не было пощады, ни священникам, ни ремесленникам, ни таким, как я, — словом, всем, которые трудились на богатых. Это была настоящая бойня. Но кто еще, кроме аристократов, спрашиваю вас, мисс Морган, мог бы позволить себе платье от мадам Поль? А сколько их погибло на гильотине! Это было ужасно! Маленьким детям в атласных платьицах и костюмчиках отрубали головы на глазах у родителей! Ужас! Настоящий ужас!

— Да, — сухо обронила Аллегра. — Именно тогда моего брата и казнили.

Несмотря на слабость, она старалась держать себя в руках и крепко схватилась за спинку стула.

— Ах, мисс Морган, я вас расстроила, — всполошилась мадам Поль. — Поверьте, я не хотела. Сама пыталась все забыть, но ьесть о гибели короля воскресила прошлое.

Она вытащила батистовый платочек и вытерла глаза.

— Ничего, мадам Поль, — заверила Аллегра. — Вы много страдали, потеряли сестру и были вынуждены покинуть родину.

А мы даже не знаем, где похоронен мой брат. Революция — страшная вещь, не так ли?

Мадам кивнула, но сочла нужным промолчать о том, что тела казненных на гильотине бросали как попало в глубокие ямы, туда же вываливали из корзин головы, все посыпали известью и сверху — землей. Ни холмика, ни плиты, и уже через несколько месяцев безымянные могилы зарастали травой и полевыми цветами. Но не стоит усугублять горе и без того потрясенной Девушки. К чему излишняя жестокость?

После примерки модистка пообещала Аллегре доставить ее подвенечное платье вместе с остальным гардеробом на Беркли-сквер.

— Ради вас, мадемуазель, мне пришлось отказать полудюжине знатных клиентов, — заявила она.

— Боже, но зачем вы сделали такую глупость, мадам?

— Мастерская у меня невелика, и, кроме Франсины, всего две портнихи. Я должна тщательно выбирать заказчиков.

Ваш отец — самый богатый в Европе человек, и вы обручены с герцогом. Кроме того, вы вовремя платите по счетам.

Немного подумав, Аллегра вдруг спросила:

— Вам нужны компаньоны, мадам?

— Компаньоны? — удивилась француженка.

— Именно. Те, кто мог бы финансировать расширение вашей мастерской и увеличение числа мастериц. Взамен вы будете отдавать часть прибыли. Вы — лучшая модистка в Лондоне, и очень жаль, что не можете брать больше заказов. Поймите, все будут ломиться в ваши двери и доходы сразу же взлетят.

— Повернитесь немного, мисс Морган. Хотите сказать, что уговорите своего отца вложить деньги в мое дело?

— Речь обо мне. Отец подтвердит, что я достаточно разумно распоряжаюсь своими вложениями.

— А сколько дохода вы ожидаете получить, мисс Морган? — осведомилась мадам, несмотря на полный рот булавок.

— Тридцать процентов от общей прибыли, — заявила Аллегра.

— Черт возьми, мадемуазель! Это невозможно! — воскликнула мадам и, хитро прищурившись, добавила:

— Пятнадцать.

— Мадам, я не люблю торговаться, — отмахнулась Аллегра. — Пусть я молода, но далеко не глупа. Двадцать пять процентов — это мое последнее слово. Подумайте, мадам Поль.

Мужчине и в голову не придет вкладывать деньги в модную лавку. На такое способна только женщина, а кто из знатных дам лондонского света сделает вам подобное предложение? Я не стану вмешиваться в ваши дела. Не буду указывать, каких клиентов брать, какие ткани покупать. Я всего лишь буду вкладывать деньги и получать прибыль.

— Можете встать, мисс Морган. Я закончила. Ничего не скажешь, вы умеете настоять на своем. Я согласна.

— И Чарлз Трент будет вести ваши бухгалтерские книги, — добавила Аллегра.

— Мисс Морган! — возмутилась француженка.

Аллегра засмеялась:

— Посудите сами: зачем вам корпеть над скучными цифрами? Вы художница, а не клерк.

На этот раз хмыкнула уже мадам Поль:

— А вы очень умны, дорогая. Кстати, куда вы поедете в свадебное путешествие? Говорят, что Португалия и Италия прекрасны.

— Мы еще не обсуждали это. Я вообще не уверена, что мы куда-нибудь поедем, — объяснила Аллегра. — Зряшная трата денег, ничего больше.

— Но каждая молодая леди вашего положения должна отправиться в свадебное путешествие! — потрясение воскликнула мадам. — Хотя бы в Шотландию!

— В таком случае, — усмехнулась Аллегра, — непременно спрошу герцога, что он решил. Может, его сиятельство захочет меня удивить.

— Если это так, вы не успеете сшить подходящий гардероб, — деловито заметила мадам Поль. — Ах уж эти мужчины!

Дайте им две пары панталон с фраками в тон, полдюжины галстуков — и больше им ничего не надо. Где им понять, на что приходится идти женщинам ради моды! — Она помогла Аллегре одеться и предупредила:

— Известите меня, когда будете точно знать, куда поедете после свадьбы. Я позабочусь о подходящих нарядах, мисс Морган.

После отъезда француженки Аллегра совсем заскучала. Она прогнала Руперта, потому что он вел себя не так, как подобает джентльмену. Сирена жила далеко. Отец впервые в жизни целиком переложил дела на плечи секретаря и не отходил от жены.

Они поднимались поздно и ложились рано, регулярно объезжали поместье и с каждым днем казались все более поглощенными друг другом. Аллегра никогда еще не чувствовала себя столь одинокой и покинутой. Ее вовсе не утешало сознание того, что они делают это ненамеренно. Несколько раз приезжали соседи, желавшие поздравить новобрачных, но принимала их Аллегра. Благодарила, обещала, что лорд и леди Морган скоро начнут давать балы и обеды. Она читала. Прогуливала своего мерина. Бродила по саду. И изнывала от скуки.

Хантерз-Лейр находился менее чем в двенадцати часах езды от Морган-Корта. Наконец одним прекрасным июльским утром Аллегра вскочила на коня и отправилась на поиски герцога. Только Онор знала, куда она уехала, и поклялась до вечера хранить секрет от лорда и леди Морган.

Аллегра надела амазонку, но под нее натянула старые панталоны брата, которые позволяли сидеть на лошади верхом, Мужское седло она находила куда удобнее, чем женское. Ее туалет дополняла белая блузка, но жакет Аллегра не надела, так как день был теплым. Волосы она заплела в одну толстую косу и оставила шляпку дома.

Она еще никогда не пускалась в путь одна и находила эту идею крайне волнующей. Через два часа она выехала на большую дорогу и сумела найти потертую деревянную дощечку со стрелкой, указывающей на запад, со словом «Херефорд». Поместье герцога было расположено как раз у границы, разделявшей два графства: Вустер и Херефорд. Аллегра проезжала мимо садов с наливавшимися плодами, нив, где уже колосилась пшеница, зеленых полей, на которых паслись коровы и овцы. Путников почти не попадалось, разве что изредка проезжала тележка фермера. Когда солнце поднялось высоко, Аллегра остановилась, чтобы дать отдых лошади и съесть скромный завтрак, захваченный из дома. Подкрепившись, она снова вскочила в седло. Наконец уже на закате она увидела еще один дорожный указатель с названиями, одним из которых была деревня Седжуик. Аллегра повернула коня в том направлении, сокрушаясь, что имение герцога оказалось так далеко.