Персона - Максим Жирардо
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Фрэнк опять бросил взгляд на маску. Университетское светило продолжало внимательно ее рассматривать, добавляя к предыдущим заметкам новые. Когда комиссар спросил его, закончил он или нет, старый мудрец ответил утвердительно. Фрэнк схватил висевший на спинке стула плащ.
– Как только я увижу, с чем мы столкнулись, тут же тебе позвоню.
Часть вторая
Она рассказала мне все. Без остатка. Все, что мне нужно было знать.
А сломалась, когда увидела, что я играю перфоратором. Потом уже не могла остановиться, до такой степени, что мне даже пришлось поработать ножом, чтобы она больше не вываливала на меня всю эту правду.
У нее до предела расширились зрачки, полностью поглотив зеленую радужную оболочку. Говорить она, по крайней мере, больше не могла, ее без остатка переполняло отчаяние. Мозг превращался в громадный гидролизный завод по производству адреналина, в одну сплошную молекулу страха. Мышцы лица, напрягаясь, порождали застывшие гримасы. Изо рта текла кровь, а когда ее слишком много попадало в гортань, все ее тело сотрясалось от судорог.
Рану требовалось прижечь, у меня не было желания ее преждевременно потерять. В бесформенной куче окружавшего меня хлама обнаружились железные плечики. Зажечь паяльную лампу и сунуть в ее голубое пламя изогнутую проволоку не составило никакого труда.
Новый спазм.
Мое колено уперлось ей в висок, заставляя повернуть ко мне голову. От контакта с металлом, продолжавшегося секунд десять до того, как ослабла моя хватка, кровь приобрела сходство с патокой.
Она сплюнула, как могла, но пользоваться ртом без языка ей придется учиться по новой.
Еще несколько мгновений, и впоследствии она будет вынуждена очень многое осваивать заново.
– Успокойся, – прозвучали мои слова, сдобренные той малой толикой мягкости, которую мне удалось в них вложить.
Она продолжала сплевывать какую-то странную жидкость. А заодно пыталась двигать руками и ногами, хотя ремни обеспечивали ей свободу движений в пределах всего нескольких миллиметров.
– Успокойся.
Моя рука попыталась взъерошить ее волосы, предлагая хоть немного вернуть душевное равновесие. Она замотала головой, будто в приступе безумия. У нее выгнулась спина – в надежде разорвать путы и избежать уготованного ей мной наказания.
Бедная малышка.
– Успокойся.
Стоны раздавались все реже, она вернула себе контроль над движениями. Застывший на ее лице страх уступил место маске мольбы.
– Не волнуйся, я не стану тебя убивать.
Она моргнула, будто пытаясь меня поблагодарить, и хрюкнула.
– Нет-нет, ты не умрешь. Не умрешь потому, что не заслуживаешь такого избавления. И облегчения не заслуживаешь тоже.
Ее затылочные, носовые и надбровные мышцы вновь свело судорогой. Выражения, которые принимало лицо, больше не отражали действительность. Смесь страха, боли и мольбы представляла собой живописную картину, и мне было прекрасно известно, что в эту минуту преобладало в ее душе.
– Давай я объясню, что произойдет дальше, а потом оставлю тебя в покое, и ты меня больше никогда не увидишь.
Теперь она силилась сосредоточиться на моем голосе, будто от этого зависело ее спасение.
– Ну так слушай. Ты садистка. Да-да, садистка и есть. Это сильнее тебя, тебе нравится смотреть, как страдают другие. Проблема лишь в том, что вылечить садиста в действительности нельзя. Единственное, что с ним можно сделать, – это запереть.
Ее длинные каштановые волосы на затылке спутались с металлическими пружинами.
– Вот почему тебя не обязательно убивать. Я тебя запру. Весь остаток жизни ты проживешь в тюрьме, из которой, как тебе вскоре предстоит убедиться, нет выхода. Избавление когда-нибудь тебе принесет только смерть. Но это случится не сразу.
Мои руки вытащили из сумки инструменты, и она, хотя у нее уже и не было языка, орала до тех пор, пока мои старания не заперли ее в пещере из рассудка и костей.
Глава 16
Фрэнк припарковался у дома 17 по улице Клод-Террасс, неподалеку от врат Сен-Клу и Парк де Пренс, в котором устроила свое логово столичная футбольная команда «Пари-Сен-Жермен». Было еще рано. На рыночной площади виднелись следы состоявшегося накануне матча. В нем команда одержала победу, что отнюдь не помешало болельщикам отметить ее, соблюдая уважение и порядок. Рядом с домом по-прежнему стояла машина спасателей. Полиция частично перекрыла улицу и отгородила вход.
Фрэнк подошел к стражам порядка, контролировавшим доступ к месту преступления, показал им свой бейджик и в этот момент увидел Танги, который как раз снимал снаружи здание.
– Что там?
– Не могу сказать, что красота. Спорю на что угодно, что это связано с нашим делом.
– Где Жиль?
– Составляет схему расположения в квартале камер видеонаблюдения и добывает записи с них за последние двадцать четыре часа.
– А Марион?
– Занимается квартирой.
– Как зовут жертву?
– Виржин Дебассен.
– Кто командует отрядом спасателей?
– Вон тот крепыш, капитан Лабро.
Фрэнк расстался с Танги, предоставив ему и дальше заниматься накоплением запаса фотографий, по-отечески похлопав по плечу в знак благодарности и ободрения, а сам пошел к капитану Лабро. Тот хоть и не был очень высок, но от него исходила какая-то уверенная сила, которую еще больше подчеркивал мундир. Его лицо, будто перечеркнутое усами, модными в давно забытые времена, выказывало все признаки далеко не первой молодости. Он что-то обсуждал с начальником полиции Шестнадцатого округа. С ним Фрэнк уже встречался, но не запомнил ни фамилии, ни даже имени. Он поздоровался с ним и поблагодарил за работу, проделанную его людьми. А заодно, пользуясь моментом, выразил уверенность, что в будущем они будут благотворно сотрудничать и обмениваться информацией, даже если его команда раньше всех прибудет на место преступления и возьмет дело в свои руки. После этого Фрэнк повернулся к спасателю:
– Здравствуйте, капитан Лабро, позвольте представиться. Фрэнк Сомерсет, комиссар уголовной полиции.
Они уважительно пожали друг другу руки. Капитан хоть и сохранял спокойствие, но увиденное его явно потрясло.
– Здравствуйте, комиссар.
– Это вы первыми прибыли на место происшествия?
– Да. Муж жертвы позвонил в Восемнадцатый округ, и мы тут же выехали на место.
– В котором часу от него поступил звонок?
– Незадолго до четырех утра.
– И что он сказал?
– Поскольку муж пребывал в шоковом состоянии, его информация носила довольно путаный характер. Он говорил, что жена лежит рядом и не шевелится. Что нам надо срочно приехать, что она вот-вот умрет.
– Вы можете пройти вместе со мной в квартиру? Мне хотелось бы, чтобы вы описали каждую деталь всего, что увидели по прибытии на место происшествия.
– Да, конечно.
Фрэнк и капитан Лабро вошли в дом. Тот мог похвастаться весьма приятным исполнением, в частности передней стеной из резного
