Игра в отрезанный палец - Андрей Курков

Он достал автомобильный атлас. Отыскал там и Дюрен, и Ахен. Потом повернулся к Сахно и тут ему стало не по себе — Сергей почти лежал на руле, глядя вперед на дорогу прищуренными от пьяной усталости глазами.

— Тормози! — приказал ему Ник.

Сахно съехал с дороги, остановил машину.

— Проспись, потом поедем дальше!

— Это запросто! — произнес заплетающимся языком Сахно, тут же прислонился к своей дверце и закрыл глаза.

Ник вышел из машины. Прошелся среди сосен. Усталость начинала одолевать и его. Тоже захотелось спать. Он вернулся в машину, открыл заднюю дверцу и забрался прямо на жесткий подиум для гроба. Улегся на живот и, поерзав, затих.

Ранний вечер под кронами сосен мог показаться ночью.

Следующий день Виктор почти полностью провел в своем кабинете, сидя за столом в ожидании событий и телефонных звонков. Пару раз он выходил к машине и заглядывал в багажник, сам в душе посмеиваясь над собой. Новых трупов не было, но и Георгий не звонил. Заходил несколько раз к нему стажер Занозин, сообщал, что Грищенко на дежурство не вышел и дома не появился.

А когда под вечер зазвонил мобильный и Георгий сообщил, что подкинутый Виктору труп принадлежал старлею Грищенко, Виктор нисколько не удивился.

— Да, кстати, подъедь с утра туда, где ты его выгрузил. Пройдись по дому, может, найдешь что-нибудь интересное? — сказал Георгий.

— А хозяева?

— Хозяева уже в морге. Не хотели дверь открывать.

— В каком смысле? — удивился Виктор.

— В прямом. Начали стрелять ни с того ни с сего. Пришлось отказаться от диалога.

— Так там кто-то есть? — спросил Виктор.

— Есть-есть, поезжай утром. Тебя пропустят. Утром Виктор первым делом проверил багажник и только после этого сел за руль. Пока ехал к трассе — удивлялся отсутствию людей на «дороге жизни». Когда уже выехал на асфальт дошло, что сегодня суббота и нормальные люди еще греются под одеялом. А он даже не сказал своим, что ушел.

«Ну да ничего, я же туда и обратно», — подумал он в свое оправдание.

Машин на дорогах было мало, и город Виктор пересек легко. Выехал на проспект Победы. Позади осталось Святошино, началась Житомирская трасса.

Притормозив у автобусной остановки «Корчагинец», дальше он поехал медленно и свернул направо.

Остановил машину у знакомого забора на грунтовке. Вышел. Рядом шумел сосновый лес, шумел негромко, словно еще не полностью проснулся.

Заметил знакомые масляные пятна на грунтовке. Оглянулся по сторонам.

Никого.

Подошел к приоткрытым гаражным воротам. Потом заметил, что и калитка справа от ворот приоткрыта. И тишина, какая-то неестественная для места, где живут люди. Правда, Георгий сказал, что люди здесь больше не живут. Но должна быть охрана! Прошел в калитку и заметил пустую собачью конуру, над которой блестела натянутая плетеная проволока, уходящая за угол двухэтажного кирпичного дома. Угадав назначение этой проволоки, Виктор осторожно заглянул за угол и там увидел лежащую на земле немецкую овчарку с простреленным боком. От ее ошейника шел длинный поводок, оканчивавшийся железным кольцом, надетым на эту проволоку.

Виктор вернулся к порогу дома, толкнул глухую дубовую дверь и она поддалась.

Тишина дома еще больше смутила. Он замер, опять прислушался. Стало не по себе. Георгий дал понять, что место охраняется, но где же эта охрана?

Короткая прихожая оканчивалась другими открытыми дверьми, за которыми была видна комната. Справа перед дверьми начинались деревянные ступеньки лестницы, ведущей на второй этаж. Виктор только заглянул в эту комнату и направился наверх. Ступеньки лестницы тихонько скрипнули.

Наверху находился недавно отремонтированный зал. Видно, до ремонта этим мансардным этажом не пользовались. Но зато теперь здесь стояли три дивана, большой обеденный стол, телевизор «Сони» с огромным экраном. Письменный стол, заваленный какими-то бумагами, стоял в самом углу зала. Виктор первым делом подошел туда, склонился над столом. Какие-то накладные, письма, пачка журналов «Итоги».

Бумаги и письма быстро настроили Виктора на рабочий лад. Он достал из кармана носовой платок, взялся им за ручку ящика стола, выдвинул. Там увидел записную книжку, диктофон, пару кассет и медицинского вида коробочку из нержавейки с двумя боковыми ручками. Когда-то у них дома в такой коробочке лежали шприцы. Было это давно, очень давно, в детстве. Мама делала уколы бабушке, и каждый раз перед этим ставила коробочку со шприцами на газ.

Он приподнял крышку медицинской шкатулки и увидел знакомые и незнакомые хирургические инструменты: широкий скальпель, три нержавеющих пилочки с зубчиками разных размеров, и медицинские кусачки.

Задумавшись, Виктор опустил взгляд на свои руки, на носовой платок. Что-то во всем этом показалось ему нелогичным, странным. Не может же быть, что он первый следователь в этом доме после перестрелки, следов которой, кстати, он и не заметил! Кто-то из криминалистов обязан был все это осмотреть сразу после освобождения дома от хозяев. Но тогда должны были изъять и увезти отсюда все эти бумаги, письма, все движимое имущество. А после этого по правилам дом должны были опечатать и выставить охрану. Но тут все на месте, охраны не видно, предметы словно сами рвутся быть свидетелями и давать показания! Абсурд!

Виктор спрятал носовой платок обратно в карман. К чему эта осторожность?

Отпечатки пальцев уже должны были снять. Но что делать со всеми этими бумагами?

Присаживаться на один из диванов и читать?!

Абсурдность ситуации сбивала его с толку, мешала сосредоточиться.

«Нет, — подумал он. — Оставаться здесь глупо. Надо собрать все самое интересное и отвезти на работу. А там уже спокойно разобраться…»

Трель мобильного отвлекла его от мыслей. Он вытащил трубку из кармана пиджака. — Ну как там? — спросил Георгий.

— Странно. Все очень странно. Никакой охраны, куча интересных вещей!..

— И что же ты собирается делать? — поинтересовался Георгий.

— Наверно, собрать самое интересное и отвезти на работу?

— Ставлю тебе двойку с плюсом!

— За что?

— Двойку за то, что хочешь отвезти все на работу, а плюс за решение отвезти.

— Так куда тогда везти?

— Домой, — подсказал Георгий. — Кстати, охрана там есть, ты просто ее не видишь! Приедешь домой — перезвони мне.

Спрятав мобильный в карман, Виктор уже в который раз прислушался к тишине этого дома, оглянулся по сторонам, прошелся внимательным взглядом по стенам и потолку. И тут взгляд его выхватил в верхнем углу зала объектив маленькой видеокамеры.

"Вот оно что! — понял Виктор, подходя к видеоглазу. —Какая же это охрана?

Сидит себе кто-нибудь за монитором километров за тридцать отсюда, а может и не сидит, а просто все на пленку пишется, так же, как гаишный радиоэфир…"

Находка не успокоила Виктора, скорее наоборот. Чувство относительной безопасности прошло. Захотелось как можно скорее покинуть этот дом.

Быстро осмотрев первый этаж и гараж, Виктор нашел большую картонную коробку, поднялся с ней на мансардовый этаж и ссыпал в нее все бумаги со стола, содержимое ящиков, включая и нержавеющую медицинскую шкатулку. Отнес в багажник «мазды». Потом еще разок осмотрел первый этаж. На кухне обнаружил железный люк в погреб, но открыть его не смог. Думал было позвонить Георгию, спросить его совета. Но потом отказался от этой мысли, именно совета Георгия и испугался.

Мало ли что он посоветует!

Прикрыл за собой калитку, да и ворота гаража прикрыл поплотнее.

Минут через пять после того, как красная «мазда» выехала на гладкий асфальт Житомирской трассы, с другой стороны к дому подкатил микроавтобус, по борту которого большими буквами шла надпись «Мюллер ЛТД — подвесные потолки».

Остановился перед закрытыми гаражными воротами. Водитель вышел, открыл гараж и микроавтобус задним ходом въехал внутрь.

Утром подзамерзшие от ночлега в машине Сергей и Ник вернулись в Ойскирхен.

Сразу залегли спать. А когда Ник проснулся, часы уже показывали полдень. За окном снова светило солнце и какие-то немецкие птички жизнерадостно чирикали свои песни.

Ник заглянул на половину Сахно. Тот еще спал, сипло прихрапывая. Сделав себе кофе, Ник отыскал в кармане пиджака, брошенного на пол у матраса, полученный от Погодинского чек на девяносто тысяч марок. Присутствие чека успокоило его, помогло сосредоточиться. Он опустил солидную розовую бумажку обратно в конверт. С чашечкой кофе подошел к открытому окну. Выглянул, поставив чашечку на узенькую полоску подоконника.

С половины Сахно донесся кашель.

«Проснулся наконец», — подумал Ник.

Но после кашля опять послышался храп, только теперь в нем отсутствовал ритм дыхания. Дело явно шло к пробуждению, и Ник только надеялся, что пробуждение у Сергея будет легкое и без похмельного синдрома. Надо было ехать в банк. В голове засел совет старика Погодинского получать деньги по чеку только в городке побольше. А от Ойскирхена до «городка побольше» было неблизко.