Чаша отравы (СИ) - Герасимов Игорь Владимирович

Соломянский немного помолчал и продолжил:

— И здесь как раз хотелось бы обозначить один важный момент, проговорить его заранее. С одной стороны, мы спасем вас от смертельного кризиса, который, по нашим общим расчетам, разразится через несколько лет, экстренно вольем в вашу экономику накопленные нашей страной средства, позволим вам сбросить напряжение и за счет шока нашего населения предотвратить ваш крах. Но, с другой стороны, Орден принял принципиальное решение, что экономика в основе своей — по крайней мере, в России, об остальных республиках не говорю — останется в руках тех, кто является ее уроженцем. Иностранный капитал мы, конечно, пустим и позволим извлекать тут прибыль, но каких-либо прав стратегического управления он не получит. Разумеется, все излишки прибыли, за вычетом потребления хозяев, мы будем выводить на Запад и вкладывать в общемировые центры накопления капитала. Как договорились еще в семидесятых. Эта регулярная весомая подпитка будет гарантировать вам стабильность... Благодарю за внимание, господа. С этого места продолжит уважаемый Анатолий Борисович Чубайс.

— Спасибо, Брат, — начал следующий докладчик. — Я заострю ваше внимание на том обстоятельстве, что эффективная и беспроблемная приватизация — как концентрация собственности в руках узкого круга — возможна только на фоне резкого снижения экономических возможностей трудящихся масс. Мы дадим каждому бумажку, которая как бы будет удостоверять право гражданина на равную долю в разделяемом общем богатстве, но весь вопрос, куда он эту бумажку вложит. Возникнет множество помоечных фондов, которые соберут эти бумажки, передадут тем частным центрам накопления капитала, которым это нужно, а сами исчезнут навсегда. Попутно банковские вклады населения обнулит гиперинфляция. Кроме того, сберегательные кассы заблокируют выдачу вкладов, пока деньги не обесценятся во много раз. Между тем, нужным лицам будут выдаваться кредиты, которые они потом выплатят по номиналу, то есть за гроши. Это обеспечит изъятие у масс и концентрацию в руках владетелей нужных оборотных средств. Массам средства ни к чему, их предназначение не владеть, а работать. Низы не вправе ничего своего иметь. А их жизнь должна быть жесточайшим образом регламентирована, чтобы запреты самого различного рода ограничивали и устрашали любого, даже того, кто не выступает против власти, на каждом шагу.

— А как же священное право собственности? И прочие права и свободы? — насмешливо произнес Дэвид Рокфеллер.

— В вашем вопросе явственно ощущается сарказм, и это совершенно правильно, — парировал Чубайс. — Да, мы за собственность. Но мы только за ту собственность, которая является частной по характеру и крупной по размеру. За ту собственность, которая дает возможность ее владельцам подчинять волю других людей и организовывать их в единую систему. Мы, разумеется, безоговорочно против так называемой общественной собственности, мы полагаем, что она должна быть вне закона во веки веков! А права и свободы — только, соответственно, для собственников! У кого собственности нет — тот, значит, не вписался, тот в пролете! И обязан склонить голову перед собственником!

— Молодцы! — похвалил Клаус Шваб. — Вы показали себя способными учениками и уловили самую суть. Чтобы уничтожить ваш социализм, где все являются хозяевами в равной степени, надо, разумеется, соблазнить людишек тем, что они станут хозяевами самим себе, примутся делать собственный бизнес и богатеть. И не знают они и не могут знать, что всего через два-три поколения для них окажется невозможным не только бизнес, но даже бытовая собственность! Им вообще ничего принадлежать не будет! За право пользования элементарными жизненными благами их заставят работать столько, сколько мы скажем! И не только работать, но и выполнять абсолютно любые наши повеления в отношении себя, в том числе иррациональные, унизительные, тягостные и рискованные! Регулярно жертвовать достоинством, здоровьем ради демонстрации безоговорочного послушания! А иначе — отключение от всех жизненных функций! Ха-ха! Только, конечно же, это отсутствие бизнеса и собственности у подавляющего большинства населения не будет социализмом, как у вас, — потому что все блага мира сольются воедино и перейдут к нам, высшим людям. И именно мы будем решать, кому сколько распределить, в зависимости от ранга и лояльности. Нам уже не нужна будет прибыль, ибо вся собственность станет единой, на вершине пирамиды! Нам нужна будет только власть! Чистая, абсолютная, неограниченная власть над всем населением Земли!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Да, конечно! — подтвердил Чубайс. — Именно этот упомянутый вами класс, класс консолидированных крупных собственников, мы у себя форсированно создадим, насадим сверху — причем как можно скорее, чтобы непосредственно их воля и их интерес стали гарантом необратимости запланированных капиталистических преобразований.

— Спасибо, Анатолий Борисович, — начал подводить итог Шаталов. — Как вы только что убедились, мы все эти годы не сидели сложа руки. Благодаря в том числе и вашей научной, методической поддержке, благодаря наличию этой великолепной международной интеллектуальной площадки мы смогли подготовить конкретную, четкую, выверенную программу экономических преобразований.

— И политических, и идеологических, — вставил Яковлев.

— Совершенно правильно, я просто говорю о своем секторе ответственности, не умаляя заслуг других достойных Братьев и Сестер, — ответил Шаталов. — У нас готово всё. Готовы персональные назначения. Кто-то уже и так на своем месте, кто-то числится в резерве, за каждым закреплена конкретная должность. Готовы проекты новых законов и постановлений Совмина. Вовсю работают закрытые спецкурсы по обучению наших наиболее способных мажоров, то есть детей ответственных работников, премудростям рыночной экономики.

— Да, мы готовы, — подтвердил Волин. — Мы давно поняли, что социализм непобедим извне, что он способен мобилизовать народ на любое, сколь угодно ожесточенное сопротивление. Массы прекрасно понимают, что тот, кто хочет ликвидировать социализм, покушается на их свободу и благосостояние. И единственный путь для тех, кто мечтает покончить с неестественным строем, — скооперировавшись, скрывая до поры до времени свое истинное лицо, пробираться туда, где принимают решения, прежде всего кадровые. Громко клянясь в верности идеалам Октября, по возможности везде вредить, доводить всё до абсурда, тормозить любой позитив, способный улучшить положение социализма и народных масс. Не забывая всегда сваливать всю ответственность за просчеты и неудачи, в том числе за собственный саботаж, на честных и идейных коммуняк, подставлять и вытеснять их отовсюду — при этом протаскивая друг друга, своих, на значимые места. Активно использовать накопленный в ходе оперативной работы компромат. Стимулировать развитие и брать под контроль очаги теневой экономики — центры накопления частного капитала, поощрять коррупцию госаппарата, пестовать организованную преступность, мафиозные структуры. Под прикрытием агентурно-оперативной работы с этими слоями. А для воздействия на самые широкие массы у нас есть многомиллионная армия секретных сотрудников — они далеко не только простые осведомители, но и люди, способные формировать общественное мнение по принципу «от человека к человеку», централизованно распространять любые заданные слухи, суждения, призывы, выступать законодателями вкусов и мод. Вот такие у нас рычаги воздействия.

— Очень хорошо, достойно всяческого одобрения! — воскликнул Шваб.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Процесс растянулся на много десятилетий — и вот мы у порога новой эпохи, — продолжал Волин. — Мы приходим к власти в самой партии и в стране. Для того, чтобы, пользуясь рычагами, ресурсами и полномочиями партии и госаппарата, намеренно, под ложным флагом истинных коммунистов, обвиняя как раз этих истинных коммунистов в том ущербе, который будем причинять мы, дискредитировать — и в конечном итоге развалить всю эту систему. Она не имеет права на существование, поскольку не обеспечивает тем, кто всё решает, должного уровня осуществления власти и получения с нее личных выгод — прежде всего потому, что массы, солидарно владея всей экономикой, слишком независимы, слишком обеспечены. Но это скоро закончится. Грядет стирание всего этого народа из истории. Грядет уничтожение этой неестественной псевдонации. Мы, лишив этот народ имущества, целенаправленно поставим простолюдинов на грань выживания. А те, кто не выживет, кто не впишется в рынок, просто исчезнут. Миллионы людей погибнут, прольются океаны крови и слез. Но Эдем нашей мечты стоит и этой крови, и этих слез... Тем более что они будут не нашими.