Чаша отравы (СИ) - Герасимов Игорь Владимирович

— То, что вы сказали только что, кстати, полностью подпадает под официальное определение геноцида, утвержденное Генассамблеей ООН, — осторожно произнес Печчеи. — Я понимаю, конечно, мы тут все в кругу своих, но на всякий случай лучше не говорить об этом прямо.

— А почему, собственно, не говорить? Всё уже решено, вся мировая власть фактически уже принадлежит нам, у нас в руках есть возможность раздавить буквально любого. От отдельно взятого человека до целого народа. Ну и пусть «геноцид». Народ, низы которого не служат почвой для верхов, вообще не имеет права на существование. Такой народ создает опасный прецедент для всего человечества, блокируя концентрацию средств на самом верху, в том числе глобального уровня. Поэтому он должен или погибнуть, или всё же быть принужденным к тому, чтобы выделить своих избранных и питать их рай своими соками. Власть сильна и крепка лишь тогда, когда стоит на большой крови и невыносимой боли, — хищно раздув ноздри и вскинув голову, отрезал Волин.

— А вы не боитесь сопротивления вашей политике? — спросил Лаун.

— Вы знаете... Центра осознанного системного противодействия нам — нет, он так и не сформировался за эти годы, — ответил генерал. — Да и мы не позволили бы! Кстати, представьте, даже инициативы такой не выдвигалось, задачи такой не ставилось. Беспечность и доверчивость коммунистов иногда даже поражает. Они полагают своими противниками кого угодно: мировой империализм, ЦРУ, диссидентов, белоэмигрантов, неофашистов... но никак не тех, у кого уже сейчас в руках все рычаги грядущего сворачивания коммунистического проекта, прямо в центре Москвы! А если кто-то вдруг и догадывается, что вокруг происходит что-то не то, то он — один. Такие люди разрознены и будут нами безжалостно высмеиваться и ошельмовываться. А наиболее настырные и опасные — подвергаться Устранению.

— Уточню свой вопрос, — вставил Лаун. — Сейчас, как вы говорите, противодействия нет. Но вы на этом этапе особо себя и не афишируете. Преобразования же всколыхнут целые пласты несогласных и недовольных!

— Разумеется! И мы это четко просчитали. И заранее подготовили специальный пул людей в ЦК и Политбюро, которые будут играть роль как бы организаторов этого противодействия. Про тех, кого назначат консерваторами, я уже упомянул. Часть будет имитировать пассивное торможение. Часть же — делать вид, что пытаются явно выступать против преобразований. При этом они, жестко и монопольно замыкая на себя весь потенциал сопротивления истинных — но слепых! — низовых остаточных коммунистов, обреченных на заклание, будут действовать нарочито топорно, отталкивающе, кондово, бессильно, неумело, жалко. На самом деле это будет не что иное как игра в поддавки, это будет целая подсистема, полностью подконтрольная нам. По сути, мы не оставим тем, кого примемся обращать в пепел, никакого реального выбора. Если ты за СССР, то изволь поддерживать действующего нового генсека и его прогрессивные реформы, и именно к этому будут склонять подставные лидеры псевдосопротивления. А он, генсек, как раз наш, он-то и будет всё определять и направлять, пусть и не слишком откровенно, не высказывая свою позицию четко. Будет лить воду, прикрываясь другими. А коли ты против нового руководителя — значит, ты за радикалов, жаждущих вообще всё разрушить и немедленно реставрировать капитализм. То есть даже мысли не будет о какой-либо «третьей силе». Не останется вообще варианта сохранить, законсервировать состояние общества на нынешнем уровне! Или текущие реформы нового генерального секретаря — или же обвальное падение и последующие радикальные рыночные преобразования! На самом-то деле будет сначала первое, а потом второе. Так вот... Этот пул подставных лидеров станет послушно выставлять на идейное растерзание консервативных мальчиков и девочек для битья, перехватывать и спускать на тормозах все инициативы по противодействию нам. Успокаивая, убаюкивая, убеждая, что генсек всё понимает, что он противостоит радикалам, что надо его слушаться и не проявлять инициативы, не вносить раскол, а то им воспользуются враги и всё рухнет. Тот общественно-политический пласт, которому будет приписано сопротивление преобразованиям, даже если организованного сопротивления как такового не последует, мы заранее обозначим как консерваторов, как правых — более того, как фашистов, как коричневых. Мы специально для этого взрастим и раскрутим русско-националистических и антисемитских жупелов и свяжем с ними всех, кто будет выступать против ликвидации социализма и перехода к рынку, даже если они предельно далеки от русского национализма. Если же вдруг кто-то неконтролируемый проявит слишком уж большую прыть и обретет излишний авторитет — ну, вы поняли, что с ним случится. Это как раз моя компетенция. Или, если он будет уже достаточно старым и больным, компетенция нашего Брата, Евгения Яновича. Посредством какой-нибудь провокации с зарубежным самолетом... вы, конечно, поможете — эта тема после корейского «боинга» крайне болезненна, и оргвыводы последуют вне зависимости от реакции военных и итога инцидента, — почистим Министерство обороны и поставим на ключевые посты только тех, кто в нашем Ордене. Так же сделаем и с Министерством внутренних дел, и с КГБ.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Превосходно, — коротко сказал Бутчер.

— Таким образом, как только внутри компартии мы ослабим, выдавим с постов, а, может, даже и из партийных рядов, всех истинных коммунистов, мы отменим — но не раньше! — статью в Конституции, провозглашающую руководящую и направляющую роль КПСС, — продолжал генерал. — Далее мы подойдем к необходимости уничтожения СССР как такового и распада его на отдельные республики, откалывающиеся от России и уходящие наряду с ней в свободное плавание, в глобальный мир. Мы совместно с зачатками новых национальных элит — с ними проблем не будет, они только обрадуются таким перспективам — будем всячески стравливать нации между собой, организовывать погромы, провоцировать конфликты за спорные территории, вести националистическую пропаганду, растравлять уже зажившие старые раны. На определенном этапе роста национального сознания и укрепления мощи местных элит олицетворяемые ими силы поднимут вопрос о выходе из СССР, или как минимум о пересмотре степени участия в нем. Формальный союзный центр под своим флагом будет на это огрызаться дозированным насилием, порой даже с кровью, но заведомо неэффективно и неуклюже, чтобы пострадали те, кто пушечным мясом вывалится на улицу, или вообще случайные людишки. Так, чтобы лишь раззадорить национально сознательных, раскачать ситуацию еще сильнее. Чтобы красный флаг, под которым будет всё это делаться, стал массам на окраинах абсолютно ненавистен. Разумеется, ни в коем случае не будут затронуты организаторы, не будут уничтожены сепаратистские оргструктуры и их экономическая база. Более того — мы им будем негласно помогать непосредственно из союзного центра, мы будем подбирать им первоначальный кадровый состав, прежде всего из секретных сотрудников, мы будем помогать им деньгами, техникой, прессой, даже спецсопровождение силами КГБ организуем. Первоначально они будут инструментами мобилизации и отражения массовой поддержки преобразований, провозглашенных и инициируемых Москвой, а потом, с определенной стадии, планово радикализируются и возьмут на себя уже роль формирующегося политического ядра отделяющихся республик. В конечном итоге мы даже оставим им вооружение, чтобы они стали полноценными национальными государствами сразу, без особых проблем. Разумеется, и все страны соцлагеря претерпят аналогичные преобразования, в том числе с использованием наших собственных, советских рычагов давления. Мы, кстати сказать, по мере возможности также подвергаем и будем подвергать Устранению нежелательных для нашего проекта, слишком идейных партийных и военных бонз Восточного блока. Ну и вы, конечно, тоже включитесь в работу, посодействуете, чтобы забрать все эти страны под свое крыло.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Правильно ли я понимаю, что СССР как единому государству осталось существовать всего несколько лет? — спросил Генри Киссинджер.