Пристанище ведьм - Саша Пейтон Смит
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Максин положила голову ей на плечо и спросила:
– Ну и чему этот лесной мальчик собрался нас учить?
Лена задумалась. Сейчас я бы все отдала за то, чтобы прочитать ее мысли.
– Мы трое сидим в глубине парка вместе с ним, перед книгой заклинаний, ночью. Мы…
Она покачала головой, словно видение сильно ее поразило или позабавило – сложно сказать.
– Мы улыбаемся. Мы выглядим счастливыми.
Если все так и будет, значит, заклинание воскрешения вполне может сработать. У меня появится шанс поговорить с братом. А ради этого я готова на поступки и пострашнее, чем встреча с парнем в лесу.
Максин пнула меня и проворчала:
– Не похоже, что к нам это относится. Выглядело так, будто его интересует только Фрэнсис. А кто мы такие, чтобы строить преграды любви?
Я пнула ее в ответ.
– Не вредничай. Говорю же, все не так. До сегодняшней ночи мы с ним встречались всего раз, причем очень давно.
Упоминать о том, что у меня трепетало сердце от вида его карих глаз и мощной челюсти, я не стала. Вообще глупо сохнуть по парню, когда и так хватает более насущных забот.
– По-моему, вы можете присоединиться, если хотите, – добавила я, умолчав и о том, что для меня подруги важнее любого парня.
Именно об этом я всегда мечтала. О друзьях с тем же огнем в сердце, которые жаждут большего, чем выпало нам на долю.
Лена решительно кивнула.
– Я пойду.
Максин вздохнула и развернулась, положив голову мне на грудь, а ноги вытянула поперек Лены. Мы сплелись между собой, как единый узел.
– Вы же знаете, что вы обе ужасно глупые? – проворчала Максин, и Лена нахмурилась.
– Хочешь сказать, мы не имеем права глубже познать наши силы? Мы уже дважды сбегали из академии ночью. Несложно будет повторить. Из Хелен и впрямь так себе сторож.
– Лена права, – согласилась я.
Максин поджала губы и приподнялась.
– Если кому-нибудь разболтаете то, что я сейчас скажу, сдеру шкуру с вас обеих, ясно?
Мы почтительно кивнули.
– Выкоцки считает, что девушкам полезно иногда бунтовать, только если не сильно. Поэтому мне разрешают «сбегать» несколько раз в году. Сегодняшняя вылазка на самом деле была одобрена директором.
Ее признание ранило меня больше, чем, наверное, следовало бы. Я думала, это был знак дружбы, а оказалось – организованное мероприятие. И это было ужасно обидно. Хотя я прекрасно понимала, что Максин тоже хочется большего, как и мне.
– А что по поводу той ночи, когда мы нашли сборник заклинаний?
– Тогда нам крупно повезло. Вечером преподавательский состав провел совещание, и после него они наверняка были немножко навеселе. Но все равно мы сильно рисковали, и в следующий раз так просто не выберемся.
Лену, похоже, не особо удивили эти откровения.
– У тебя же есть ключ от ворот, – напомнила она. – Значит, выйти мы можем.
– Выйти за стены самого здания намного сложнее, чем за стену, которая нас окружает, – мрачно произнесла Максин, однако я заметила у нее в глазах пусть и слабый, но задорный огонек, и решила не сдаваться.
– Выход есть, не так ли? Если Лена увидела будущее, в котором мы практикуем магию вместе с Финном, значит, у нас все получится. Сложно – еще не значит невозможно.
За время общения с Максин я обратила внимание на то, что обычно с ее лица не сходит выражение ироничного безразличия, но стоит ей всерьез над чем-то задуматься, как в этой маске появляются трещины. Это видно по морщинкам, которые собираются в уголках глаз.
– Попробовать можно, – наконец признала она, – если оно того стоит.
Ради того, чтобы выучить более могущественные заклинания, я готова была противостоять кому угодно, что уж говорить о Хелен и миссис Выкоцки.
Мы с Леной ответили хором:
– Да, стоит.
Я сижу в ателье мистера Хьюса перед швейной машиной и прокладываю стежок по мягкой ткани, скользящей между пальцев.
Я знаю, что это сон, потому что в лавке больше никого нет. Ни миссис Кэрри, ни Джесс, ни Вайолет. И сверху не доносятся голоса. Я здесь совершенно одна. Края картинки расплываются, и свет преломляется неестественным образом.
Над дверью зазвенел колокольчик. Я вздрогнула и обернулась. Возможно, не следовало этому удивляться, но в дверях стоял Финн, окутанный мягким светом утреннего солнца.
– Привет, Фрэнсис.
– Ты… настоящий? – спросила я, убирая руку с колеса швейной машины.
– Такой же настоящий, как все на свете, – ответил Финн.
В сиянии дремы его волосы отливали золотым, и он походил на чудесное видение, на сына Зевса.
– Это не ответ.
– Теперь я могу заговаривать с тобой в твоих снах – благодаря тому, что прикоснулся к тебе.
Повинуясь старой привычке, я быстро перевела взгляд на ткань перед собой, хотя смешно было так ответственно подходить к работе над воображаемым платьем. Тут мое зрение сфокусировалось, и я обнаружила, что это вовсе не платье, а темно-синее бархатное пальто. Смех застрял у меня в горле.
– Так что, встречаемся через три дня? – спросил он, играя бровями, будто приглашал меня на свидание.
Мне вспомнились все посыльные, сыновья и мужья наших клиенток, которые приходили в ателье, и их сальные взгляды. Один парень даже присвистнул, глазея на меня, когда я передала ему сверток с платьем, над которым трудилась целую неделю.
«Бьюсь об заклад, без одежды ты выглядишь очень соблазнительно», – сказал он, и я так густо покраснела, что после этого девчонки несколько недель меня дразнили. А в тот вечер мылась дольше обычного, усердно натирая кожу мочалкой, словно надеясь смыть с себя его похотливый взгляд и пошлые слова. Только это не помогло. Даже когда я легла спать, по телу все еще бегали противные мурашки.
С Финном все было иначе. Конечно, хотелось ему врезать, но он улыбался так, будто это наша общая шутка.
– Если мы можем говорить во снах, почему бы не практиковаться прямо здесь?
– В мире снов другая магия, и мы ограничены лишь своим воображением. В реальности все иначе. Вот попробуй представить, как у тебя в руке распускается бутон.
Я раскрыла ладонь и увидела белый тюльпан с кроваво-красным ободком на потрепанных лепестках.
– Видишь? – ухмыльнулся Финн.
Я посетила достаточно занятий миссис Робертс по левитации иголок, чтобы заметить разницу. Здесь магия и впрямь ощущалась иначе.
– Так что, согласна? Придешь на встречу?
Мир снов постепенно расплывался, и в него пробивались голоса моих соседок. Я чувствовала, что вот-вот очнусь.
– Постараюсь.
Ателье размылось в
