Диагноз - Мария Карташева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Спасалась от этих, – Кира покривилась и неопределённо кивнула, показывая головой себе за спину, – долго ехала по дороге, устала, легла спать в машине. А вы чего под землёй делали?
– Тоже спасались. – задумчиво отозвался Костя. – Ладно, народ, – негромко проговорил он после небольшой паузы, – нужно двигать вперёд. Толпа долбиков там внушительная, они легко нас вычислят и в чистом поле у нас преимуществ никаких. Бабу Васю предлагаю погрузить в транспортное средство, ну и шмотки все покидать, чтобы идти налегке. Все мы туда точно не влезем.
– Предлагаю перевозить партиями. На небольшие расстояния, так дело быстрее пойдёт, и у людей короткая передышка будет. – сказал Немец.
– Бензик быстро сгорит, потом шмотки на себе потащим. – цыкнул Кудрин.
– Он на тихом ходу так и так быстро закончится, потом сани соорудим и волоком потащим. Миша, как делаем? – спросил Немец у Толоконникова.
– Давай твой вариант. Так мы отсюда гораздо быстрее уберёмся.
– Эмма, – Лилинг посмотрела в сторону бледной Мэй, – ты вроде неплохо водишь. Может, ты пока порулишь? – и тише добавила. – Тебе просто необходим отдых, после этих подземных гонок.
– Я не очень хорошо себя чувствую. – тяжело дыша, сказала Эмма.
– Неудивительно. – Лилинг задумалась, потом подошла поближе к Косте и проговорила. – Нужно Эмму в первую очередь в машину посадить.
– Почему? – покосился на неё мужчина.
– Потому что я у тебя попросила. – твёрдо сказала Лилинг, глядя ему в глаза.– Хорошо. Только не уходи от меня далеко.
– Здесь далеко не уйдёшь. – сухо отозвалась Лилинг. – Я с Настей рядом пойду и Улей, с ними мне спокойнее.
Вскоре странный караван отправился в сторону железнодорожной станции, следы их спутались со следами укрывшихся в чаще заражённых, и наступила объёмная, нерушимая тишина, но век её был недолог, и вскоре из чащи стало доноситься характерное порыкивание, и на открытую часть поля выползло несколько долбиков. Они стучали зубами, словно кусали воздух, иные повизгивали, буравя невидящими глазами, испещрённый следами белый покров, кто-то быстро кинулся к проёму, откуда недавно выбрались люди. А вслед за ними, словно пастух, идущий за своим разбредающимся стадом, выползло нелепое существо, чьего гортанного крика долбики слушались беспрекословно. Существо дошло до места, где следы были расположены особенно кучно, склонило голову низко к земле, принюхалось и, выждав некоторое время, стало собирать заражённых к себе поближе, подстёгивая их громкими отрывистыми криками.
– Ну всё, – отпуская педаль газа, сказал Суслик, – не выжмем больше ничего, сцепуха полетела, пока Кира деревья тягала.
– Ну сколько-то проехали и ладно, – отозвалась с заднего сиденья баба Вася, – слышь, милый, позови-ка ко мне Кудрина.
– Сейчас. – Суслик выбрался из машины, посмотрел на разгружающих машину людей и покачал головой, как бы отвечая на немой вопрос. – Не поедет. Кудрин, тебя баба Вася на аудиенцию требует.
– Чего? – склонившись к приоткрытому окну, спросил Иван.
– Ваня, ты присмотришь за моим балбесом? – спросила баба Вася, кивая на суетящуюся возле людей собаку.
– А ты уезжаешь куда-то, что ли? – подняв брови спросил мужчина.
– Я не пойду дальше. Только людей задерживаю и ноша такая, так что я здесь останусь.
– А, ну ладно. Я думал серьёзное что-то. – махнул рукой Кудрин и выпрямившись проговорил. – У бабы Васи приступ слабоумия, её нужно вынуть из машины, а то она сказала, что хочет нам всем на шею мучительное ярмо стыда повесить.
– Это как? – поднял брови Толоконников.
– Это она решила положить себя на алтарь жертвенности и остаться здесь.
– А. – равнодушно сказал мужчина. – Давайте как-нибудь без алтарей. Твою налево. – Толоконников вдруг замер, нечаянно мазнув взглядом по горизонту. – Это что ещё такое?
Вся видимая часть небосвода пульсировала чернотой, и с той стороны стали прилетать первые вестники непогоды. Резкие порывы ветра рвали верхушки кустарников, пролески тревожно шумели, чуть подтаявший снег стал отрываться от земли, превращаясь в колкую позёмку.
– Походу ураган приближается. – севшим голосом сказал Суслик, хорошо знавший, что такое борьба со стихиями. – Это прям очень плохо, нам даже укрыться негде, в одну машину все не набьёмся. Надо к лесу бежать, на открытой местности просто совсем плохо.
И сразу после этих слов они разглядели в конце широкой просеки, к которой вышли совсем недавно, движущуюся точку. Раздувая пары, прямо на них, уходя от непогоды, нёсся поезд.
Республика Алтай, железная дорога, 25 сентября
День ещё не успел полностью расцвести, а уже тускнел, подбирал подолы белого одеяния и прятался от надвигающейся тьмы, летевшей вместе с ураганом и пожирающей всё видимое пространство. Острые лезвия ветра срезали высохшие осенние ветви с деревьев, шторм втягивал их внутрь своего огромного тела, крутил вместе с другим подобранным мусором, и всё это ливневое безумие уже почти нагнало состав, тяжело двигающийся вперёд.
Поезд резал снежную целину, шёл на предельной скорости, чтобы поскорее убраться с открытой местности и доехать до станции, где точно было здание вокзала, и со всех сторон железную дорогу густо обступал лес. Уходивший в стороны косыми полосами снег, вылетавший из-под бешено стучащих колёс, был похож на два белых крыла и казалось, что в сторону застывших посреди поля людей летит большой зверь, тянущий за собой грозно рычащее грозовое облако.
Заворожённые страшной картиной, люди недвижимо стояли и безмолвно молились, чтобы этот поезд остановился возле них, потому что только так они могли выжить и избежать столкновения с ураганом, хотя они не знали, что позади них есть ещё одна опасность, которая была куда страшнее урагана. И только чуткое ухо собаки уловило в какофонии природных мотивов посторонний чуждый звук. Пёс резко развернулся, вздыбил шерсть на загривке и, поставив метлу хвоста в боевую стойку, замер, приготовившись к бою, потому что уже совсем близко теснилась целая толпа долбиков.
– Баба Вася, прости, некогда тебя вытаскивать, надо как-то эту махину остановить, иначе нам капец.– Твою налево, – стиснув зубы, сказал Толоконников и, оценив расстояние до мчащегося поезда и приближающихся заражённых, вдруг сорвался с места и, сев за руль автомобиля, крикнул:
– Давай, Миша, – просто отозвалась баба Вася, – давай.
Толоконников рванул назад, поставил машину поперёк рельсов и, вцепившись в руль, уставился в пустоту поля, где близкий ураганный ветер вздымал над землёй лёгкий снег и тряс деревья.
– Алексей Иванович, чего делать? – сухими губами спросил бледный машинист.
– Тормози. Новые пассажиры нам не помешают. – сузив щёлки глаз, сказал мужчина. – Рома, ты пока не высовывайся. – проговорил он. – Это твои?
– Всехние. – отшутился Роман. – Но посади их лучше отдельно, а то там такие горячие мужские, – он помолчал, – мозги.
– А то бы я сам не догадался. – плотнее
