Диагноз - Мария Карташева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Конечно.
– Тогда так, – уже громче добавил он, – за этой дверью, стоят бойцы. Если я выйду с Эммой и Катей, ну и пареньком, – он кивнул на помощника машиниста, – нас они не тронут, если попрёте все, то и положат всех. Мы сейчас едем в безопасное место, я даю слово, что ни с кем ничего не случится, просто давайте доедем.
Кудрин, всё это время стоявший в дверях, нехотя отошёл, Кирилл с Русланом последовали его примеру, а Костя, подвернувший ногу, пока они бежали к вагону и сидевший в углу, покивал:
– Придётся поверить. – сказал он. – Миша, – Костя долгим взглядом посмотрел на Толоконникова, – придётся поверить.
Как только Рома, еле плетущаяся Эмма, Катя и машинист вышли, Костя покопался в кармане и, нажав на кнопку, активировал предпоследний из оставшихся у него радиомаячков.
Москва, ЦКЗ, 25 сентября
В городе, бывшем когда-то столицей, сентябрь не скупился на солнечные дни, золотое ласковое солнце каталось по небу, полноводная река несла тёмную воду, и картинка ежегодного «бабьего» лета казалась стандартной. Вот только пустые улицы, разбитые автомобили, шаркающие по проезжей части исхудавшие до костей заражённые и тела, которые несла в своих прозрачных ладонях та же река, что так недавно дарила радость водных прогулок и была местом для селфи и отдыха, напоминали выжившим о новом мире.
Юлия Сергеевна глубоко затянулась сигаретой, отошла от окна и, нажав на кнопку кофейной машины, глянула в зеркало, пока в чашку лилась струйка ароматного напитка. С начала вышедшей из-под контроля пандемии она почти не спала. Вначале её мучили кошмары, потом хроническая усталость и всеобъемлющее чувство вины развязали руки давнишней слабости, и Юлия Сергеевна позволяла себе уходить в туманную дрёму наркотического забытья, в котором становилось немного легче. От таблеток, бессонницы, постоянного курения и резвившегося невроза кожа стала сухой как пергамент, под серыми глазами пролегли тени, а волосы, лишившиеся привычного дорогого ухода, лежали жидкими прядками на черепе и всё время выбивались из-под резинки, державшей хвостик. Юлия передёрнула плечами, резко отвернулась от зеркала и присела за рабочий стол.
– Юлия Сергеевна, – в её кабинет без стука ввалился молодой человек с тонкой козлиной бородкой, – Юлия Сергеевна.
– Меньше эмоций и больше информации, так ты быстрее донесёшь свою мысль. Что?
– На связь вышел Константин Ивлев.
– Как?
– Пришёл запрос об эвакуации. Правда, у меня такое впечатление, что он выслал его давно, а сигнал проявился только сейчас.
– Как это возможно? И почему у тебя сложилось такое впечатление?
– Это программеры могут объяснить, – пожал плечами молодой человек, – но запрос точно от Ивлева.
– Пошли. – Юлия Сергеевна быстро встала, одёрнула короткий пиджак и пошла, цокая каблуками по намытому до блеска кафельному полу.
Когда в здание центрального комитета по заболеваниям пришла весть о новом и крайне заразном вирусе, Юлия Сергеевна выступила с докладом и предложила часть здания перевести в автономную работу, чтобы исключить возможность заражения сотрудников внутри. Она тогда буквально за несколько дней подготовила чёткую программу действий и понесла её на согласование к руководству, но в те дни как раз решался вопрос о том, будет ли нынешний директор и дальше возглавлять такой важный объект и ему, конечно, было не до «бредовых» идей начальника отдела планирования в чрезвычайных ситуациях.
– Юля, ну ты дура, что ли? – устало выдохнул начальник. – Так, короче, – мужчина оборвал пылкую речь женщины, – мне сейчас не до тебя, есть более глобальные и масштабные дела.
И Юлии Сергеевне дали ясно понять, что если она не уймёт своё больное воображение, то может искать другое место работы. Однако женщина не привыкла отступать перед трудностями и с большим трудом, в обход руководства, начала действовать под видом подготовки к учениям. В какой-то мере именно из-за неразберихи и полной секретности к дому бабы Васи не была выслана группа для переброски Ивлева и материалов в Москву, и много ценного времени было потеряно, как собственно и связь с Костей, который много лет числился как оперативный работник именно в отделе у Юлии Сергеевны.
– Наташа, – Юлия Сергеевна вспомнила, как остановилась перед большим столом секретарши директора.
– Да? – молодая красотка вскинула на женщину длиннющие ресницы.
– Ты же с начальником своим спишь? – прямо спросила женщина.
– Да, – у девушки мелко задрожали губы и забегали глаза, – да что вы такое говорите?
– Спишь, спишь, – тихо сказала Юлия, – так вот, чтобы твоя жертва была ненапрасной, и суровая длань его жены тебя не достала, ты для меня кое-что сделаешь, а я тебя возьму к себе руководителем службы по связям с общественностью.
– А у вас есть такая должность? – быстро спросила девушка.
– Сделаю. – просто ответила Юлия.
И с тех пор согласование бюджета на пополнение запасов вверенного Юле отдела стало проходить прекрасно, а на склады начали поступать провизия и другие необходимые для жизни товары в больших количествах, накапливаясь в стратегических масштабах.
Потом Юля отобрала необходимых для «учений» сотрудников, вызвала лучших программистов, не обременённых семьями, и примерно за две недели до того, как мир за стенами стал рушиться, объявила о начале учений. Таким образом, целое крыло сотрудников жило, работало и оставалось вполне себе автономным и даже не ведающим, что творится за стенами здания, так как было распоряжение задраить окна, чтобы полностью изолировать контакты с внешним миром.
Самым сложным было потом делать вид, что Юлия Сергеевна не знала, что прежний мир просто перестал существовать, а также закрыть железное забрало ставень, предусмотрительно поставленных на внутренние и внешние двери, когда с улиц стали ломиться остатки спасшихся, пытаясь убежать от заражённых. С тех пор она стала плохо спать, но свою миссию выполнила, и уже через месяц мрачной печали она произнесла горячую речь и предложила работать с удвоенной силой, именно это и будет памятью для тех, кто больше не с ними.
– Слёзы будем лить потом, когда избавим мир от болезни. – чуть осипшим от долгого словоблудия голосом проговорила она.
Тяжело пройдя несколько коридоров, Юлия Сергеевна рывком открыла дверь к программистам и, присев на свободный стул, воззрилась на мужчину с покрасневшими глазами.
– Тёма, ты хоть спал?
– Да какое, – коротко отмахнулся мужчина, стряхнул крошки от печенья с бороды и, пробежав пальцами по клавишам, проговорил, – я сначала нашёл радиослед Ивлева.
– Это как?
– У него были маячки с довольно большим запасом энергии, но не вечным, конечно. Я всё крутил сигналы возле той местности, где мы с ним связывались в последний раз, то есть возле дома Василисы, но там ничего. Я шатался
