Падшие Ангелы (СИ) - Блэйс Кэтрин

— Да, — сказала она и гордо скинула подбородок.

Адриан ненавидел и обожал эту ее привычку. Гордо, и никак иначе, принимать все выпады в свою сторону, отстаивать себя, побеждать любой ценой, даже если это против правил. Потому что Кара МакКонарс не следовала правилам, она нарушала их, чтобы создать новые — свои собственные.

— Мне нравится.

Где-то фоном подавился собственным воздухом Тави.

Кара медленно, совсем немного, подняла оба уголка губ вверх. Адриан смотрел на нее кристально чистыми серыми глазами и ей даже показалось, что ее злость на него стала меньше. Они не говорили нормально после того раза, только ругались. Девушка все еще была обижена на него из-за того, что он не пустил ее в патруль.

Последняя мысль отрезвила ее. У нее было слишком много работы сейчас, чтобы отвлекаться на подобные мысли.

— Мы можем поговорить? — тихо сказал Адриан, но в комнате все еще стояла оглушительная тишина, чтобы это осталось незамеченным.

Кара кивнула и краем глаза заметила, как от злости исказилось лицо Тави, когда он наблюдал за тем, как они покинула кухню.

— Мне жаль, — начал он. — За вчерашнее.

— Тебе жаль, что ты поцеловал меня или что я не ответила?

— Что позволил себе сделать это не в то время.

— Это никогда не будет «тем временем», Адриан. Меня не интересуют отношения. Не когда все вокруг летит со скалы, разрушая все, к чему я всегда стремилась, — отчаянно произнесла она.

— Но ты уже не первый раз куда-то сбегала, — боже, и он туда же, — у тебя кто-то есть?

«Нет» — хотела ответить она.

— Тебя это не касается, — выпалила Кара.

Ее раздражало, что каждый их разговор превращается в перепалку. В книгах и фильмах между такими людьми, она знала, рано или поздно возгорается искра, но это была не та история. Общаться с Каем было приятнее, чем с ним, хранитель упаси, что она несет?

— У тебя роман с кем-то? Ты его любишь? Или вы просто спите?

— Заткнись! — громко крикнула она. И это явно слышали все.

— К нему ты постоянно ходишь?

Послышался рассекающий воздух звук ладони, которая врезалась в челюсть, громко хлопнув кожу.

— Это. Не. Твое. Дело. — сквозь зубы процедила МакКонарс.

Ничего из того, что он сказал не было правдой или хотя бы чем-то к ней приближенным, но то, что он считает, будто имеет право контролировать ее личную жизнь или быть ее частью выводило Кару из себя.

Она сделала то, чего так давно хотела и совершенно не жалела об этом. За нарушение субординации с командиром и физическое насилие вне зала ее тоже могли отстранить от патруля на несколько недель, но она уже нарушила слишком много правил, чтобы отказывать себе в таком удовольствии.

Обойдя его сбоку, девушка двинулась в сторону библиотеки. Она вошла в помещение, громко выдохнула и несколько раз глубоко вздохнула.

— Здесь кто-нибудь есть? — громко спросила Кара.

Никто не отозвался, и девушка предположила, что Ник и Лиди готовятся к дежурству. В библиотеке она осталась одна и это было ей только на руку.

Кара быстрым шагом двинулась к полке, к тому месту, где оставляла свой блокнот, вытащила его и пробежалась глазами по строчкам с адресами хранения фолиантов.

Наверное, было бы лучше отнести их в свою комнату, но это было бы слишком заметно, потому что книг было много и не многие из них могли перенести даже такую простую транспортировку. Она укрылась в самом конце библиотеки, за пыльным и ветхим столиком, поставила едва светившую лампу и принялась читать. Если бы кто-то хотел ее найти, без ее помощи у них бы не получилось.

Кара прочитала все возможные хроники и почти ничего не нашла. Древние хранители слишком сильно любили поэзию, что сейчас было совершенно не к месту, потому что разобрать их писанину было и без того сложно, а порой она была на древних, демонических языках или латыни.

Она понятия не имела сколько времени прошло. Когда девушка приступила к работе, за окном стояли сумерки, а сейчас была непроглядная ночь. Она не позволяла даже мысли о том, чтобы продолжить завтра проникнуть в ее голову. Слишком многое стояло на кону.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Очередной фолиант тихо шелестел в ее руках, когда она в отчаявшейся попытке что-то найти вчитывалась в ничего не значащие для нее строчки.

Конечно, можно было бы пойти путем проб и ошибок и начать ходить по графствам фей, чтобы найти мага, но тогда информация об этом разлетится слишком быстро и о ее похождениях узнает Совет. У нее была только одна попытка.

Поэтому она снова и снова переворачивала пергамент в надежде найти ответ.

И она нашла. Глаза ее распахнулись от удивления, а рот раскрылся в немом вскрике, потому что выдать себя сейчас было бы самой глупой ошибкой.

«Когда Рай падет, а тьма наступит,

Адским пламенем город охватит.

Он превратится в боль и кровь,

Но лишь тот, кто сердцем чист,

Кто смог свой Новый Амстердам спасти,

Найдет его. Найдет покой в Запретном царстве.

Там боли нет, и смерти нет.

Лишь там возможна жизнь.»

Кара была знакома с историей Нью-Йорка, Новый Амстердам — первое название города. Хранитель города, его охранник, спаситель от демонов и нечисти сможет найти покой в Запретном царстве.

Про Запретное царство Кара знала не много. Это было место, куда людям с недобрыми помыслами путь был заказан, потому что, если ступить на их территорию — живым ты оттуда не выйдешь. А еще это была земля под водой. Там жили русалки, пикси, феи и что самое главное — кровные стражи. Кровные стражи охраняли вход в Запретное царство и сели ты не проходил под их стандарты, если не был чист душой и сердцем, а действия могли принести кому-то вред, они выпивали всю кровь до последней капельки.

Место, которое в Нью-Йорке охранялось кровными стражами и было здесь до того, как город получил новое название было лишь одним — река Гудзон.

И здесь все сошлось. Река была утопленной, что говорило про иное, Запретное царство, протягивалась она вдоль всего города и войти в нее можно было почти с любого места, если знать, как.

И Кара знала, какой способ будет самым надежным.

Она быстро собрала все фолианты, перед этим выписав писание в свой блокнот и постаралась спрятать все улики. Идти куда-то сегодня было опасно — заметят ее пропажу, да еще и в ночь патруля. Адриан решит, что она самостоятельно пошла на дежурство и точно ее отстранит, хотя она бы удивилась, если он этого не сделает после сегодняшнего. Ей богу, она будто каждый раз испытывала на прочность его терпение. И завтра будет последняя возможность попасть в Запретное царство. Портал открывался только в убывающую луну для тех, кто приходит без приглашения.

И это была еще одна проблема. Кровные стражи могли учуять, что приход ее вызван лишь ее собственным желанием разузнать о себе. Опасно, учитывая, что она идет одна, но другого выхода не было.

Кара вернула книги на полку, потушила лампу и на цыпочках прокралась в свою комнату. Она уйдет следующей ночью. По большей части ей даже объясняться не придется: и Стейс, и Адриан думали, что у нее кто-то есть, так что этот спектакль они сыграют лучше ее самой. Пусть думают, что она ушла к любовнику.

Кара лежала в кровати, согретая и немного, совсем ненадолго, успокоенная горячим душем, и обдумывала то, что будет, на самом деле, уже сегодня. Портал закроется в полночь. Она даже не знала, как вернется домой, что будет говорить Амикусу — первородному и, по совместительству, верховному магу Нью-Йорка. Она не знала, вернется ли живой и получит ли хоть какие-то ответы, но это был единственный шанс узнать, кто она.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Девушка ворочалась всю ночь, не в силах избавиться от мыслей и ощущая тупое покалывание по всему туловищу чувство, которое сопровождалось непрерывно затягивающимся узлом нервов с каждой клеточки ее тела.

Она смогла сомкнуть глаза лишь под утро, но ровно до того момента, пока противное солнце нагло не украло ее долгожданный и драгоценный сон, проникая в комнату из-за несомкнутых штор. Кара резко встала с кровати, задернула их, но вернуться ко сну уже не могла. Слишком велико было возбуждение. Она чувствовала себя тем подростком из фильмов, который в тайне от родителей планировал побег на вечеринку с огромным количеством спиртного и накуренных студентов колледжа, на которую ему, очевидно, путь заказан.