Песочные часы - Сергей Недоруб

Дверь закрылась, встав прочной стеной между лабораторией и наполненным смертью коридором, отделив сталкеров от остального мира. Патрон всей массой надавил на ней, но это было равносильно попытке сдвинуть гору.

— Он закрыл нас, — произнес Орех, сжимая ставший бесполезным «калаш».

— Он защитил нас, — сказал Марк.

Патрон повернулся к сталкерам с безнадежным видом, глядя на Марка.

— Я не могу открыть, — признался он.

— Никто не сможет, — ответил Сенатор. — Борланд сбил катушку. И при этом, вероятно, повредил замок. Дверь не откроется.

— Как же мы выйдем? — спросил Орех.

— Мы в любом случае не можем выйти здесь, — сказал Марк, подходя к двери и оглядывая ее. — Даже если удастся открыть дверь, снаружи нас будут ждать мародеры.

— Здесь может быть другой выход?

— Я не знаю, — ответил Марк. — Но уверен, что другого выхода нет.

Воцарилось молчание.

— Что же нам делать? — спросил Орех.

Марк закрыл глаза и провел руками по волосам.

— Нужно двигаться дальше, — ответил он. — Борланд и Технарь сделали все, что могли. Их судьба нам неизвестна. А наша задача — найти научные документы.

Марк взглянул на Патрона, готовясь к тому, что здоровяк швырнет помповик и прогремит, что он не бросит своих друзей умирать. Оказалось, он плохо о нем думал.

— Значит, пусть будет так, — согласился Патрон. — Выполним эту часть задания, вернемся сюда и будем искать способ открыть дверь.

Марк смотрел на его простодушное лицо в поисках подвоха, но не нашел никаких его следов, и кивнул.

— Верно, — сказал он. — Идем.

Сталкеры впервые огляделись. Они находились в грязном и давно не посещаемом помещении, планировка которого, тем не менее, наводила на мысль о хорошо обустроенном научном корпусе. Лампы дневного света в изобилии находились и тут, половина из них работали. Пол был выложен белой плиткой, на стенах хорошо сохранилась штукатурка. В центре стояла широкая квадратная колонна. Обойдя ее, сталкеры обнаружили, что это шахта для лифта. Сама кабина была плотно заблокирована и немного деформирована. Сбоку виднелся проем лестничной клетки.

— Пойдем вниз, — сказал Марк и начал спуск.

— Здесь хоть изломов не бывает? — спросил Орех.

— Все возможно, — ответил Сенатор. — Но тут слишком светло. Укрыться негде. Изломы это не любят.

— А кто любит?

— Честно говоря, никто. Разве что может напугать полтергейст, о котором я говорил ранее.

— И что он делает? — спросил Марк.

— Ничего особенного, — ответил Сенатор. — Так, бросит чем-нибудь. Так что если заметите летающие в воздухе предметы, сильно не удивляйтесь.

— Ничего такого не подумай, Сенатор, но я удивлюсь, — сказал Орех.

— Место все равно намного лучше Агропрома, — сравнил Марк, спустившись на этаж ниже. — Никаких следов битвы или стрельбы.

Нижний этаж в самом деле выглядел достаточно мирно. Он был шире верхнего и был более чистым. Картину нарушали лишь беспорядочно раскинутые ящики.

— Что тут могло случиться? — спросил Патрон.

— Полтергейст разбросал, — беспечно ответил Сенатор.

— Так, нам, похоже, сюда, — сказал Марк. — Давайте обыщем все комнаты.

Второй уровень лаборатории, как оказалось, комнат не имел. Несколько широких проемов в стенах открывали путь к различным техническим помещениям, набитым промышленным оборудованием и обломками жестяных шкафов.

— Как мы найдем здесь что-нибудь? — спросил Орех. — Твой полтергейст тут наверняка полный бардак устроил.

— На самом деле полтергейст обычно ставит все так, как было, — сказал Сенатор. — Иначе какой интерес все рушить? Опрокинуть стеллаж он может быстро, но, чтобы это повторить, он потом все аккуратно ставит на место.

— Не похоже, чтобы мы попали именно на этот момент, — сказал Марк, глядя на груду мусора в душевой кабинке, краны которой были завернуты наверх явно какой-то посторонней силой. — А насколько сильный этот полтергейст? Сколько он может поднять?

— Они разные бывают, — уточнил Сенатор.

— Разные? Он что, тут не один?

— Я же сказал, полтергейст это вполне материальное существо, — объяснил Сенатор. — Просто у них два естественных состояния. Одно — это физическая плоть. Второе — сгусток энергии, летающий как ему захочется и двигающий предметы на расстоянии. Это их любимый облик.

— А как выглядит эта самая физическая плоть? — спросил Орех.

— Не очень привлекательно.

Сверху раздались чьи-то шаги. Сталкеры переглянулись.

— Кто там ходит? — спросил Марк, положив руку на ствол винтовки.

— Он и ходит, — сказал Сенатор с легкой улыбкой.

Шаги стали сильнее. Куски штукатурки летели с потолка, оседая на полу мелкой пылью.

— А его можно увидеть? — спросил Орех.

— Да. В любом состоянии полтергейст виден. Но он обычно не показывается.

— Сенатор, нам есть чему волноваться? — спросил Марк.

— Полтергейст очень редко нападает на человека, если тот его не трогает, — ответил Сенатор, стряхивая известь со своего плаща.

— Но все же бывает? — спросил Патрон.

— Да. Но этот топот наверху — явно не нападение.

— Он знает о нашем присутствии? — спросил Марк.

— Конечно. С того момента, как Технарь стал работать с замком. Если полтергейст и нападает, то сразу. Иначе просто играется.

— Ладно, пойдем отсюда, — сказал Орех. — Если он будет шуметь, я тоже.

И молодой сталкер передернул затвор «калаша», что было совершенно не нужно, так как это стоило это ему вылетевшего патрона, который пришлось поднимать.

Наскоро обойдя второй уровень, сталкеры не нашли никаких документов или иных носителей информации, равно как и научного оборудования. Марк вытащил обойму из ГП-37, придирчиво осмотрел под взглядом Патрона и стащил с себя рюкзак.

— Не в порядке? — спросил Патрон.

— Да так, — неопределенно ответил Марк, кидая обойму в рюкзак и копаясь в поисках новой. Стоило Патрону отвернуться, как Марк вытащил ту самую обойму и вставил ее на место. Затем его рука опустилась в карман комбинезона, положив туда Черный Кристалл.

— Заменю на всякий случай, — сказал Марк, ободряюще взглянув на Патрона.

Здоровяк отреагировал необычно.

— Марк, я хочу тебе кое-что сказать, — начал он. — И тебе тоже, Орех.

— Что такое? — спросил Орех, подходя к нему.

Патрон заколебался. Было заметно, что человеку его телосложения очень сложно признаться в какой-либо слабости.

— Тогда, в тоннеле, — произнес он.

— Ни слова больше, Патрон, — сказал возникший рядом Сенатор. — Нам всем было страшно.

— Это в последний раз, — сказал Патрон и вздохнул. — Тоннель или не тоннель — ничего не считается. Я помню, как ты просил меня остаться, — сказал он, обращаясь к Ореху. — И обещаю, что я сделаю то, о чем ты просил. Я буду вас защищать.

Лицо Марка просветлело.

— Мы знаем, Патрон, — сказал он.

— Я подписался идти с вами, и я должен идти с вами. Я должен был сказать это раньше, — произнес Патрон. — А не тогда, когда кроме нас никого не осталось.

— Никого? — спросил Марк.

— Я думаю, что Технарь и Борланд мертвы.

— Мы не знаем, Патрон, — сказал Марк поспешно, хотя сам он считал так же, но не мог себе в этом признаться. — Давай разберемся с этой лабораторией и будем рвать когти.

Последние слова он произнес с особой ободряющей интонацией, и глаза Патрона удовлетворенно заблестели. Четверо сталкеров, тем не менее, синхронно опустили глаза, вспоминая товарищей.

— Пошли, — сказал Марк. — Помните, любые документы или оборудование.

Несмотря на то, что команда уменьшилась на треть, Марк не собирался бросать задание. И все же его постоянно бросало из одной крайности в другую, сбивая с толку и мешая мыслить нормально. Стоило ему сосредоточиться на памяти о товарищах, которые, скорее всего, отдали жизнь за остальных, как из глубин подсознания всплывала жесткая, навязанная самому себе психологическая установка: все для победы. Когда Марк ловил драгоценные секунды концентрации на задании, то в нем просыпалась совесть, чтобы совсем некстати вызвать образы Борланда и Технаря. Все это давило на Марка невыносимым грузом, но он старался внешне держаться спокойно.

Обойдя весь этаж, сталкеры в итоге пришли к новой закрытой двери, точно такой же, какая закрывала вход в лабораторию. Замок был проще — цифровое табло и четырехзначный индикатор.

— Будем подбирать? — спросил Орех.

Марк попробовал набрать значение. Замок работал, но не открылся.

— Слишком много вариантов, — сказал он.

— Что ты набирал?

— Один-девять-восемь-шесть. Но было бы совсем наивно полагать, что эта комбинация верна.

— Что теперь, — спросил Патрон.

Замок проиграл незатейливую мелодию и индикатор зажегся синим. Марк быстро взглянул на дверь.