Слепое пятно (СИ) - "Двое из Ада"

— Антон, Антон! Да брось ты, это же шутка просто. Мы тебя знаем и стебем без всякой задней мысли, — мгновенно загородил свою девушку Леха, и на плечо Горячева упала его ладонь. — Просто красивый и просто относишься к женщинам. Как-то. Как знаешь. Раз они на тебя вешаются, значит, все ок, верно?

— Одни шлюхи на меня вешаются, — снова плюнул огнем Горячев. И осклабился, покосившись на замершего Влада: — Что, может, правда профиль сменить, а? Но что-то мне подсказывает, что среди тех, кто дает в зад, шлюх тоже хватает.

Повисло молчание, прерываемое только тем, что Влад пытался дожевать уже заложенное за щеку, но как-то некрасиво было делать это в столь драматичный момент.

— Прости, Антон, — Алена потупила взгляд и наматывала на палец футболку. — Я правда плохо сказала. Но не потому, что девка, а просто плохо сказала. Ты тоже часто плохо говоришь, между прочим. И почему-то никто за это на тебя так не рычит…

Обиженная девушка — совершенно любая обиженная девушка — это как бомба замедленного действия. Они умеют так опустить ресницы, так сложить губки, так транслировать языком тела досаду, что даже в самой неприятной ситуации вызывают умиление и стыд. У Алены этот прием был отточен до совершенства — да и Горячев, хоть и разозлился, но ссориться не хотел.

— Ну как никто. Ты. Кто-то же должен разрывать порочный круг мужской солидарности… — Антон вздохнул и поковырял пальцем край стола. — Ладно, и ты прости. Ты не девка. Девушка. Хотя бы одна в этом мире должна быть.

Он ухмыльнулся, и Котков облегченно откинулся спиной на пуф — даром что не перекрестился. Влад же оставался доволен тем, что наконец смог прожевать, ведь все молча принялись за еду. Все, кроме Алены, которая давилась чаем, вытянувшись в нервную струну. Впрочем, Вовину не дали отсидеться молча, ибо тут же он получил локтем в бок от единственной девушки в компании, мол, извинись. Но Влад был не согласен:

— Я не думаю, что другая сексуальная ориентация — это оскорбление, — легко и с улыбкой парировал он. — И будто женщины не дают в зад, смешно… Самая популярная тема запросов на порносайтах, между прочим.

— А я и не говорил, что женщины не дают. Я говорил, что это шлюхи, — Антон развел руками. — И вообще, Вовин, не учи меня, уж свою историю в браузере я наизусть знаю! И анальный секс пробовал. И они, — он указал пальцем на Леху с Аленой, глядя на пару взглядом всезнающего оракула, — я уверен, тоже!

— То есть Алена — шлюха? Ну раз дает, Антон, все с твоих слов, — Вовин открещивался от всех присутствующих защитным жестом рук, ибо Алена нахохлилась еще больше. — Ладно-ладно, Горячев, блин, я же тебе не предлагаю, что ж ты так завелся? Я говорю, что извиняться за это не буду, а ты хоть коврик в трубочку скатывай и того самого! Мне-то что. И вообще, блин, тебе пять раз сказали, что ты красивый, а тебе в жопу ввинтилось и чешется только про секс анальный. Что-то это подозрительно, а?

— Не было у нас такого вообще! Не приплетайте нас, мы — нормальные. Это вы — извращенцы последние, — отстояла честь и достоинство семьи Алена. Котков, в свою очередь, пользуясь тем, что его не спрашивают, только закрыл лицо руками, пытаясь подавить дикий хохот.

— Да, да, мы извращенцы! — отмахнулся Горячев. — А твоих извинений я и не требую, Вовин. Тебе что, непонятно? Я, может, просто хочу, чтобы ты сказал, что я красивый, еще раз…

— Так это вот у кого самолюбие-то в жопе, оказывается… — выдавил Леха. — Раз в ней зудит на комплименты…

На этой ноте Антон из-под своей же задницы извлек подушку и щедро надавал и Лехе, и Владу. Алене в течение следующих пяти минут оставалось только спасать еду и посуду.

После того как все улеглось, настало время и простых разговоров за жизнь. А потом Алена все-таки спросила Антона про работу — мол, как там, под крылом известного бренда экокосметики. Вот и полилось наболевшее: о том, как дали карт-бланш и о том, какая щедрая зарплата («Повезло, жесть!»), о том, какой там странный коллектив («Куча голодных баб и один фрик, никого нормального!») и прекрасное начальство («Елена, правда, сначала производила впечатление суки, но она умеет быть милой…»), о планах («Алена, рассчитываю на тебя! Если им понравится, наверняка сама получишь бонусы!»), о красоте дома и мелких сплетнях, которые ходят внутри организации. Но когда Горячева вновь спросили о бумагах, найденных в бардачке байка, он вынужден был мрачно и обтекаемо объяснить:

— Мне кажется, что там какие-то подковерные интриги ходят. Разберусь, конечно, но просто эти документы не должны были оказаться у меня. Не хочу раньше времени забивать голову, может, это глупая шутка — их сисадмин меня недолюбливает…

Полную историю Антон так и не нашел в себе сил рассказать. По крайней мере, ту часть, которая касалась его личной жизни, выкладывать не хотелось. Но вспомнив время и даты своих визитов на белых листах, Горячев поежился вновь. Да и с досье Богдановых на первый взгляд что-то было нечисто. И все это — на фоне запретно-доверительного общения с хозяйкой…

К счастью, даже урезанная причина волнения Горячева друзей удовлетворила. Тут уже стали восстанавливать боевой дух: Леха жаловался на новых барменов, Алена устроила демонстрацию покупок, обзоры которых обязательно станут темой ее постов, Влад мечтательно затирал про какую-то большую уличную инсталляцию, которую они с командой монтировали к весне… На улице уже стемнело, когда Леха с Аленой начали собираться домой.

— Ты же знаешь, она своими обновками еще должна обложиться и помедитировать в поисках вдохновения, — ухмыльнулся Леха, кивая на Алену. Обнялись, распрощались. Один Влад никуда не спешил — и даже наоборот. Поступило предложение на пятнадцать минут выбежать за крафтовым пивом и остаться на всю ночь. «Тем более у меня и ништячки с собой», — важно добавил Вовин.

Сказано — сделано. Уже через двадцать минут они сидели вдвоем на полу, пили вспотевшее темное пиво с черной этикеткой. В нос бил уютный хмельной запах, а Влад ерошил ворс небольшого ковра пальцами ног.

— Ну как тебе было в прошлый раз? Я про ощущения-то. Попробовал это самое под травку?

— Да никак… — Антон покачал головой. Он нахмурился, вспоминая тот стыдный эпизод. — Типа вообще никак. В прошлый раз все пошло по пизде и я поехал домой. Причем… Даже баба в тот раз не была виновата.

— Да? — Вовин встрепенулся и разлегся на пуфе, заинтересованно подперев голову рукой. — А кто? Просто не понравилось или кто-то перебил настрой?

— Скорее второе… Но… — Антон содрал ногтем край этикетки с бутылки и задумчиво скатал между пальцами. Нет, все же ситуацию он не контролировал. А друзья на то и были нужны, чтобы оценивать уровень происходящего в твоей жизни пиздеца по десятибалльной шкале и предлагать какие-то альтернативные решения. Поддерживать, в конце концов. «К тому же если бы не ты, Вовин…» — Слушай, я тебе сейчас расскажу кое-что, в смысле все как есть, но я хочу, чтобы это пока осталось между нами, ок? Потому что я не хочу гиперопеки Алены, а Лехин вариант сваливать, если жарко — не знаю, что еще он может предложить, — я и сам уже обдумывал. Короче, — ввинтился Горячев в личное пространство Влада прежде, чем тот успел согласиться или отказаться, — знаешь, как я первый раз попал в эту их загородную резиденцию? Я имею в виду, этих, с натурпродуктом?

— Нет. Тебя пригласили? — озадаченно хлебнул пиво Вовин, уже слишком сильно заинтересовавшись. — Как обычно, собеседование?

— Собеседование в понедельник было. А туда я поехал в воскресенье. На твою «психологическую помощь»… В тот же самый дом, — Антону это до сих пор казалось ужасно смешным и тупым одновременно. И как он вообще переступил в первый раз порог ради секса, едва увидев Богданову?

— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а! Да ну?! — Вовин рассмеялся, потом задумался, потом снова заржал, пряча лицо в пуф. Ему, судя по реакции, это казалось нелепым, смешным, но несколько опасным и странным. — И… Кто там этим заведует? Может, они просто помещение в аренду сдают? — предположил самый логичный вариант Влад.