Тело йоги. Истоки современой постуральной практики - Марк Синглтон

Профессор Рамамурти со слоном на  груди (Nadkarni 1927)

Его яркий пример вдохновит многих заняться обучением силовой йоге, в том числе хорошо известного гуру Госвами, создателя «мускульных асан» (S. S. Goswami 1959).

Асаны и пранаяму Рамамурти подкрепил широким эклектическим набором международных гимнастических техник, переработкой различных «культурных традиций» (Ramamurthy, 1923, 37).

После того, как он лично (так он утверждал) перепробовал все системы мировой физической культуры, Рамамурти пришел к выводу, что «индийская система физической культуры» является наиболее эффективной в деле устойчивого здоровья и развития мускулов.

Несмотря на его страстный отказ от «западных идей»,  более чем очевидно, что его «индийская система» сама насквозь пропитана идеалами британской физической культуры, такими как спортивное мастерство, «рыцарство», «галантность» и мужественность упражнений» (Ramamurthy, 1923). Действительно, его описания «обучения в древних ашрамах» с акцентами на физической и боевой подготовке, вызывают яркие картинки милитаризованного, мускулистого, христианского обучения в государственных школах Англии девятнадцатого века.

Памятник Коди Рамамурти Найду (1882 - 1942), известному как Профессор Рамамурти, в его родном районе Шрикакулам.

Поездка Рамамурти в Англию в 1911 году, по словам его младшего современника, имело целью «доказать высшую ценность индийского метода упражнений, и одновременно изучить английский метод, так как удачное их сочетание смогут значительно усовершенствовать факультет физического воспитания в целом» (Nadkarni, 1927).

Эта восприимчивость к иностранным (в частности британским) влияниям, в сочетании с агрессивным утверждением превосходства индийских методов, является общим тропом физической культуры и современной хатха-йоги. Рамамурти обходит это очевидное противоречие, радикально расширяя дефиницию «индийской системы», включая в нее «все различные системы физической культуры, практикуемые за пределами Индии», в том числе гантели, грудной эспандер, хоккей, крикет, теннис, бильярд, бокс. На самом деле, настаивал он, эти системы «берут свое начало в Индии» (Ramamurthy, 1923).

Этот вид переприсвоения того, что по праву принадлежит Индии, является также отличительной чертой новой хатха-йоги. В этом отношении Рамамурти — важный предшественник пионеров хатхи, как мы увидим в главе 6, в особенности «йогов бодибилдинга» — К. В. Айера, Йогачарья Сундарама и Рамеша Балсекара.

Стремление Рамамурти поставить печать индийской культуры на явно европейских системах — один из аспектов более обширных, непрекращающихся попыток педагогов физического воспитания определить элементы национальной физической культуры Индии.

Например, в послании Президента, адресованном конференции по физической культуре в Махараштре 1927 года, Сардар Абасахеб Музумдар призывает слушателей «повернуться к физической практике колыбели индуизма», которую он представляет как «счастливую комбинацию религии и физической культуры» (Mujumdar, 1927, 188).

Индийская физическая культура, говорит он, комплексная и интегрированная система здоровья и фитнеса, способна преодолеть вред, вызванный зависимостью от зарубежных систем физических упражнений. Хотя речь Музумдара — пример осуждения «чисто западных практик как симптома денационализации» (Gharote and Gharote, 1999, 107), сходным призывам к самодостаточности почти всегда сопутствует признание, что необходимо смешивать индийские и западные системы физической культуры для возможного обогащения программы Индии. И действительно, обзор популярного журнала Махараштра «Вьяям, Бодибилдер» ясно показывает, что на практике националистические устремления вполне совместимы с адаптацией западной техники. Эти синтетические техники националистического по своей сути силового тренинга даже получили самостоятельное название «йога — изм» » (Katdare, 1927b, 89)

Другие ранние синтезы

Первые десятилетия двадцатого века были периодом интенсивного эклектичного экспериментирования в рамках националистической физической культуры, с многообразными техниками и системами, заимствованными, адаптированными и натурализованными в соответствии с индийскими нуждами. Современная практика асан вышла из этого тигля, как суть воображаемой индуистской физической подготовки. Автор по физическому воспитанию П. К. Гхош отмечает, что в первое десятилетие века ставилось множество экспериментов по комбинированию иностранных и укорененных методов практики (Ghose 1925,25).

Одним из таких экспериментов был синтез профессора Мохан С. Р. Д. Найду, который «изобрел метод, сочетавший в себе физическую культуру Запада и Востока, основанный на принципах философии йоги, и, после многолетних экспериментов, метод оказался наиболее подходящим для нашей молодежи» (Ghose, 1925, 25).

Система никогда не процветала, к тому же среди молодых индийских мужчин царил страх репрессий физкультурных клубов со стороны правительства после раздела Бенгалии в 1905 (25). «Наши молодые люди, – отмечает Гхош, – были настолько деморализованы после раздела Бенгалии, что стали бояться любой формы физических упражнений, как красной тряпки перед быком» (25). Это неуклюжее сравнение, возможно, свидетельствует о ярости, пришедшей вместе со страхом.

Пожалуй, система Найду, сплав местных и иностранных гимнастик, обоснованный как эквивалент «философии йоги» (так он интерпретировал себя через призму современного индуизма), является явным предшественником более поздних форм постуральной йоги, которые помогли сделать популярную транснациональную йогу такой, какой мы видим ее сегодня. Но также это является конкретным примером политической функции дисциплин тела внутри британского режима, и того, что происходит, когда этой функции бросают вызов.

Система Найду, по мнению Гхоша (Ghose, 1925,25), была одним из многих подобных экспериментальных синтезов йоги и физической культуры того времени, капитана П. К. Гупты, ранее упомянутого борца-героя Гамы Великого и М. Кришны Рао из Бангалора, который, как мы увидим в главе 9, был организатором «коренной физической культуры» и непосредственно предшествовал чрезвычайно влиятельным экспериментам по слиянию физической культуры и асан Кришнамачарьи.

Паниндра Кумар Гупта был щуплым худосочным ребенком, и школьные товарищи обзывали его «маленькой мышью».   В 14 лет он твердо решил стать сильным, и в конце концов прославился как «индийский Сандов».

П.К. Гупта (61 год) с сыном (21 год), 1944

Его сын Рабиндра Натх Гупта рассказывает, что на обед отец регулярно ел рыбу, а на ужин — курицу или баранину.                                                        

Легко увидеть, что ранние гуру современной постуральной йоги сами были активными участниками этого слияния и начинали с подобных ранних экспериментов. Несмотря на то, что Гхош не упоминает его в своем списке, мы должны включить синтез Рамамурти как жизненно важный момент в сближении физической культуры и йоги.

Керзон, как и другие известные колонизаторы викторианской эпохи, был ярым сторонником физической культуры и «твердо верил в спорт как средство развития характера, морали и чувства дисциплины в сочетании с честной игрой, для подготовки к войне, жизни и строительству цивилизованного общества. Эти идеи были реализованы в педагогических играх, проводимых в школах и религиозных учреждениях, и целью их было — изменить индийскую физическую культуру так, чтобы поставить ее под колониальный контроль и дисциплину» (DiMeo, 2004).

Спорт и физические упражнения явно замышлялись здесь как начертание ценностей Империи на индийском теле, и любые эксперименты, превышающие или извращающие этот проект, решительно подавлялись. Поэтому покушение на жизнь Керзона экстремистами в 1912 году можно рассматривать как насильственное, символическое утверждение права индийцев использовать свое тело как они считают нужным, а не как то диктуют власти извне.

Возрождение клубов физической культуры в 1905  было встречено, отмечает Гхош, массированной пропагандистской кампанией англо-индийской прессы, призванной « убить эти искренние усилия» и «придать политическую окраску движению в целом» (Ghose, 1925,4). Популярное увлечение физической культурой быстро угасает в ответ на «крестовый поход… против этих организаций» (4). Эти отблески клеветнических компаний и силовых репрессий физической культуры в Бенгалии двадцатого века так же объясняют, почему новая форма хатха-йоги в действительности не вступила в свои права до середины 1920-х.

Другим решающим фактором является, пожалуй, громадное сопротивление физическим упражнениям среди многих слоев индийского общества.