Аметистовые грезы - Н. Уолтерс

— Моя задача здесь выполнена. — Огюстина отказывалась поднять глаза на Рорика, зная, что обязательно разрыдается, а она не была настроена показывать свою слабость. — Вы подарили надежду своему народу, дав ему не одного жреца Богини, а сразу двух.

— Огюстина. — Она задрожала, когда Рорик произнёс её имя. Огюстина слышала душевное волнение в его голосе, но не собиралась строить себе иллюзий, что это нечто большее, чем простая благодарность. Они знали друг друга два дня, да и то неполные, если не считать их грёз. Но грёзы, они и есть грёзы, — это ведь не действительность, в конце-то концов.

Огюстина ничего не стала говорить, поскольку сказать было попросту нечего. Сердце сдавила тяжесть, когда она положила руки на его грудь. Она намеревалась просто сдвинуть его со своего пути, но вместо этого поймала себя на том, что прислушивается к тяжелым глухим ударам сердца под своими ладонями.

Сильные пальцы приподняли её подбородок, чтобы встретить его напряжённый взгляд.

— Пожалуйста, останься.

Господи, как же она хотела услышать от него эти слова, хотела поверить им! Теперь она знала, что лгала себе, что, уверяя себя в разумности решения вернуться в свой мир — в действительности хотела остаться.

Огюстина проглотила комок, застрявший в горле.

— Нет, Рорик, это всего лишь благодарность, которую ты чувствуешь. — Протянув руку, она погладила его по щеке, ощущая колючесть его щетины. Она была грубой, как и он сам. Но и такой же возбуждающей. Огюстина сомкнула свои пальцы и прижала к ладони, желая надолго сохранить в них это ощущение. — Ты был прав тогда, когда сказал, что это был просто секс.

Он закрыл на минуту глаза, а когда открыл их снова, она была потрясена, увидев в них слезы.

— Я лгал. — Взяв Огюстину за плечи, он слегка встряхнул её. — Богиня, сколько же я лгал! Я просто не хотел обращаться к своему прошлому. Если бы я сделал это, и оказалось, что ты была права, это означало бы, что так много лет потрачено мною впустую.

Руки Кирса обхватили её и легли на живот.

— Ты заставила нас обоих по-новому взглянуть на себя, Огюстина.

— Я рада за вас. — И она действительно была рада, но становилось всё трудней и трудней стоять здесь и притворяться, что её сердце не разрывается от боли. — Но для меня настало время вернуться домой. — Её голос сломался на последнем слове. Дом. Она не была уверена, что он у неё есть, хоть на Земле, хоть здесь, в T’ар Тале.

— Если ты хочешь именно этого, я не стану останавливать тебя. — Руки Рорика упали с её плеч. Вслед за ним и Кирс отошёл от неё и встал рядом с кузеном.

Оба мужчины посмотрели на неё, потом переглянулись и кивнули друг другу. Одновременно упав перед ней на одно колено, каждый взял её за руку. Первым начал Кирс.

— Я сказал, что люблю тебя, и это правда. Я полюбил тебя ещё тогда, с самого первого сна. Я люблю твой упрямый характер и твою несгибаемость, кода ты хочешь чего-то добиться. Я люблю твою силу и твою мягкость.

Огюстина закусила губу, но это не помогло. По её щеке скатилась одинокая слеза.

Рорик поднёс её пальцы к губам и поцеловал их один за другим.

— Нет достаточных слов, чтобы объяснить глубину моего чувства к тебе, Огюстина. Но если ты останешься, я постараюсь найти их.

Вторая слезинка потекла по её лицу. Оба мужчины буквально ошеломили её, но она всё ещё не была уверена, что делать. Какая жизнь её ждала здесь, если бы она осталась? Огюстина обратила свой взгляд к Богине, которая лишь улыбалась.

— Только ты можешь ответить на это, дочь моя. Обе жизни были бы хорошими. Одна, после возвращения на Землю, была бы заполнена успешной карьерой и удовлетворением от сознания выполненного долга. Ты прожила бы долгую, здоровую жизнь, и твоё имя навсегда осталось бы в книгах по истории.

Это было больше, чем она могла бы надеяться. Всё, чего она когда-либо желала в своей жизни.

— Если ты останешься здесь, твоя жизнь будет совсем другой, но, пожалуй, ничуть не менее насыщенной. И здесь твоя жизнь будет долгой и здоровой, твоё имя будет жить в сердцах твоей семьи и твоих детей. Ты сможешь стать жрицей, если выберешь этот путь. Твои дети тоже будут обладать этими способностями. Ты очень талантлива, Огюстина.

Огюстина бросила взгляд на мужчин, стоящих перед нею и, судя по выражению их лиц, поняла, что ни один из них не услышал того, что сказала ей Богиня.

Кирс выглядел несчастным и опечаленным, но Рорик казался решительным.

Он резко повернулся на месте, лицом к Богине.

— Если она собирается вернуться домой, я пойду с ней.

— Ты не можешь этого сделать, — ахнула Огюстина. — Твоё место здесь, твой народ нуждается в тебе.

— А я нуждаюсь в тебе. — Он был настолько близок, что она могла чувствовать жар его тела, видеть непреклонную решимость в его глазах. — Я всё равно не смогу без тебя выполнять своё предназначение. Теперь, когда в моей жизни появилась ты, я не смогу жить без тебя. — Рорик поднял руку. Его ладонь на некоторое время застыла возле лица Огюстины, прежде чем упасть обратно.

— Ты для меня — всё. Без тебя моя жизнь бессмысленна.

Заговорил Кирс, до этого так долго молчавший.

— Останься. Выходи за нас замуж. Втроём мы будем сильнее, чем каждый из нас в отдельности.

С вновь оживающей надеждой внутри у Огюстины всё затрепетало. Ведь и правда, что ей мешает? Она могла остаться и всё это получить. Единственно, что не давало покоя — взятые на себя обязательства, там, на Земле. Тогда она вспомнила Оливию. Ладно, попытка — не пытка. Распрямив плечи, Огюстина обратилась к Богине.

— А что насчёт дел, которые я не успела закончить? Вместо того чтобы отослать домой меня, можешь ли Ты доставить на Землю пакет, как Ты сделала, когда здесь осталась Оливия?

Богиня наклонила голову.

— Я могу, но у тебя есть только два часа, чтобы собрать всё нужное.

Рорик притянул её к себе, едва не задушив в своих объятьях.

— Ты остаёшься?!

Её решимость утвердилась, и Огюстина почувствовала, будто огромная гора свалилась с её плеч. Она откинула голову назад, чтобы посмотреть ему в лицо.

— Я остаюсь.

Рорик оторвал её ноги от земли и обнял так сильно, что дышать стало совершенно нечем.

— Рорик,… — едва выдохнув, пихнула его в плечо Огюстина.

— Спасибо. — Слегка ослабив свои объятья, он опустил к ней голову. — Ты не пожалеешь об этом.

— Я знаю. — Она улыбнулась, когда почувствовала себя выдернутой из объятий Рорика. Теперь уже Кирс обнимал её, изо всех сил прижимая к своему сердцу. Она улыбнулась им обоим.

— Но для начала, мне предстоит заняться кое-какой работой.