Больница в Гоблинском переулке - Наталья Шнейдер

– Нисколько. – Ланс не покривил душой. За все это время он ни разу не поинтересовался, как поживает Карина и как устроился Алан. Просто ничего не хотел знать о них. Да и вообще ничего не хотел знать о столице. Родители – исключение.

– А я воспользуюсь тем, что мой возраст и пол позволяют мне невозбранно проявлять любопытство.

– Пол, – возможно, но не возраст, – галантно улыбнулся Ланс. – Позволю и я себе проявить любопытство. Вы не запланировали больше никаких сюрпризов на сегодня?

– Что же это за сюрприз, о котором предупреждают заранее? Но не волнуйтесь, мэтр Ланселот. Я планировала лишь один аукцион, и, признаться, его результаты превзошли все мои ожидания. – Она в который раз тонко улыбнулась. – Хотя вам он дорого обошелся.

Да уж, дорого во всех смыслах.

– Вовсе не дорого, учитывая приз.

Музыка закончилась. Ланс вернул монну Озис к группе дам-благотворительниц. Как бы ни хотелось укрыться за ее юбкой, это будет недостойно, даже если забыть, что этикет не позволяет танцевать два танца подряд с одной дамой. И не больше трех танцев за вечер с одной партнершей.

В начале вечера Ланс думал, что дамой, с которой проведет три танца, станет Грейс – в конце концов, это он пригласил девушку в общество, где она почти никого не знает. Значит, его задача – позаботиться том, чтобы она не скучала, как и подобает галантному кавалеру. Обычная вежливость, не более. Но сейчас – не привлечет ли он ненужного внимания к своей практикантке?

Он огляделся. Карина о чем-то оживленно беседовала с мэром, рядом уже вились молодые люди, заинтересовавшиеся новым лицом. Шушукалась в стороне стайка девушек. Грейс стояла одна, выискивая его взглядом. Ланс направился к ней.

*** 33 ***

– Не откажите мне в удовольствии танцевать с вами.

Мэтр Ланселот слегка поклонился, подал мне правую руку и даже сумел улыбнуться. Я ответила кивком, боялась, что голос меня подведет и выдаст волнение. Прозвучали первые такты вальса, и мэтр Даттон увлек меня за собой.

Мы кружились под нежную мелодию среди других танцующих пар. Цветные мазки платьев, газовых косынок, вееров сменялись словно в калейдоскопе. Можно отдаться музыке и хотя бы несколько мгновений не думать, не думать…

Но не думать не получалось.

Улыбка мэтра Ланселота больше походила на судорогу. Пальцы, осторожно сжимающие мою ладонь, казались безжизненными.

За время практики, да и раньше, работая сиделкой в больнице, я повидала многих пациентов. Очень часто мужчины разных рас, сильные внешне, совсем расклеивались, рыдали как дети, умоляли спасти их. Куда реже я встречала иных мужчин. Они хранили достоинство, даже переживая сильную боль.

На теле мэтра Ланселота не было видимых ран, он не истекал кровью, и все же по тому, как он стискивает челюсти, как щурится, как дышит, я понимала, что его душа разрывается от боли. А он вынужден улыбаться, вести беседы. Какая страшная пытка!

– Монна Райт ваша старая знакомая?

Можно было не спрашивать – я и так знала ответ. Знала, только не хотела верить.

– Мы учились на одном курсе. Карина – одаренная целительница.

Наверное, то же он сказал и монне Озис. Бывшая однокурсница, знакомая, не более того. Да-да, именно поэтому монна Райт, заявившись на бал, первым делом решила унизить старого друга!

Я отыскала монну Райт взглядом. Это было несложно: она, высокая, стройная, ослепительная, выделялась среди местных дам, будто драгоценный камень среди тусклых стекляшек. Я и сама почувствовала себя маленькой и незначительной под ее внимательным взглядом. Ведь монна Райт, несмотря на то что вела беседу, раздавала направо и налево улыбки, не спускала с нас глаз.

С нас? Нет, она не спускала глаз с мэтра Ланселота.

Он же, казалось, и не смотрел в ее сторону, но в танце уводил меня все дальше и дальше, в противоположный конец зала.

«А она красивая, твоя бывшая невеста… – мысленно сказала я мэтру Ланселоту. – Умная, гордая, уверенная в себе. Я понимаю, почему ты ее любил. Тебе казалось, что ты забыл ее, выкинул из памяти. Банальная история – так ты сказал? Но стоило Карине Райт появиться спустя пять лет, как вот ты уже ранен навылет…»

В груди жгло и саднило. Я с удивлением поняла, что испытываю жгучую ревность, перемешанную с обидой за мэтра Ланселота.

Да как она могла! Эта зазнайка, эта высокомерная особа, так мучить его! Приехала! Да кто ее звал!

Музыка стихла. Вальс закончился так быстро, а мы с мэтром Ланселотом едва обменялись парой пустых фраз. Как же мне хотелось задержать его ладонь в своей, согреть своим теплом, как он недавно согревал мою. Но нельзя, нельзя… Пойдут разговоры, мы и так под прицелом десятка глаз.

– Монна Амари, оставьте для меня пятый танец, – попросил мэтр Даттон. – Полагаю, на последний, прощальный, вальс сегодняшнего вечера я тоже могу рассчитывать.

«Вы можете рассчитывать на все танцы!» – хотелось бы сказать мне.

Увы, даже я, неискушенная в бальном этикете, знала, что мужчине неприлично танцевать с одной и той же дамой больше трех танцев за вечер. На запястьях девушек я видела крошечные, не больше ладони, книжечки, куда они вписывали кавалеров, чтобы не забыть, кому пообещали танец. У меня такой книжечки не было, да я и не стремилась танцевать с кем-то другим.

– Уверен, вам не дадут заскучать.

Мэтр Ланселот посмотрел на меня с непонятной грустью, будто совершенно не хотел уходить. Померещилось. Я просто выдаю желаемое за действительное, вот и все.

Он поклонился и оставил меня одну. На первых нотах мелодии пригласил незнакомую женщину. В мою сторону направился молодой мужчина, но я постыдно сбежала. Вцепилась в бокал с лимонадом, как в спасательную соломинку: мне была необходима короткая передышка. В голове и так царил полный сумбур, устроенный появлением монны Райт.

Надолго уединиться не удалось. К столу с напитками подошли Амели и ее рыженькая подруга, они направились прямиком ко мне.

– Грейс, о Грейс! Тебе что-нибудь известно о нашей столичной гостье? – спросила Амели с горящими глазами.

Насколько же ее разбирало любопытство, если она снизошла до меня!

– Все только о ней и говорят! – поддакнула рыженькая, оглянулась и, понизив голос, добавила: – Правда ли, что эта его бывшая невеста? Такая красавица! Неужели она могла изменить такому жениху, ведь это он разорвал помолвку! Или это ему захотелось свободы? Он все же мужчина… Некоторые дамы предположили, что монна Райт специально приехала в Свиное Копытце, чтобы попытаться его вернуть!

– Да брось! – нахмурилась Амели. – Спустя столько лет?

– Но ведь она до